Жизнь на лезвии бритвы (СИ) - Сапегин Александр Павлович (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
Дадли, ухайдоканный вусмерть, пробовал надавить на жалость папани, ибо делать щенячьи глаза перед мистером Коямой было бесполезно. Злобный японец только ласковей поглаживал свою палку и чаще пускал её в ход, выбивая пыль, дурь, лень и последнюю надежду на смерть узкоглазого засранца от несварения желудка. Да — а, послушанию и уважению к старшим в маленьком филиале Японии учат отменно. Дадлины потуги выбить слезу из отца пропали втуне. «Предок» остался глух к мольбам и слёзам потомка, выжав жилетку, он развернул «Дэйли ньюз» и уткнулся в биржевые сводки. С тем же успехом можно было плакаться медному истукану. Аппеляция к сердобольной матушке привела к первому походу в Косой переулок и Тёмную аллею, благо в воскресенье тренировок не было. Каменные рыцари отсалютовали мечами, пропустив меня и тётю в пристанище тёмных магов. Предварительно навестив гоблинов, мы поскакали по торговым точкам. Затарившись дополнительной литературой и ингредиентами, она на скорую руку сварила укрепляющий бальзам и бодрящее зелье.
Ха! Три раза ХА! Бдительный японец моментом просек, что братцы — кролики подсели на «допинг» и тут же, с гусной улыбкой на сморщенном, словно печёное яблоко, личике уведомил хитрецов об увеличении нагрузки. Удивительно, но третья неделя, несмотря ни на что, пролетела намного легче. Мы перестали падать с ног и засыпать не доходя до кровати. Или мы втянулись в процесс, или помог второй поход в магический Лондон. Дадли, с моей подачи, вернулся к рисованию. Видать на ниве постоянного мелькания перед носом бамбука, мы притерпелись и растеряли первоначальный страх, да и огребаться стали намного меньше, поэтому моча ударила в голову осмелевшему ученичку, и мозги его снесло жёлтым потоком. Захотелось мне чего‑нибудь доброго, вечного, чтобы родители и жители благословенного Рая на Земле, именуемого Литтл Уингингом, добрым словом поминали безвременно почивших Дадликенса Дурсля и Гарольда Поттера, сгинувших в японских застенках. По моей указке и непосредственном контроле, кузен нарисовал детский уличный городок конца две тысячи двенадцатого года. Подгоняемый вдохновением и продуктом работы почек, я вечером дополнительно изобразил чертежи различных тренажёров, в том числе тех, где используется вес занимающегося (стояли такие у нас во дворе до переселения — попадания).
Подсунув, под благовидным предлогом, рисунки и чертежи Петунье, юные провокаторы затихли в ожидании. Дадли сам не знал, какого ляда согласился на провокацию, да и я бы не смог правдиво ответить на вопрос, задай его кто‑нибудь мне, но тётя, покрутив так и эдак шедевры изобразительного искусства, подсела к мужу. Минут десять они разговаривали ни о чём, Петунья ненавязчиво расспрашивала главу семейства об успехах на работе, контрактах и планах на будущее. Обрадованный вниманием красавицы жены, Вернон несколько размяк и не смог вовремя среагировать на вопрос об имидже и меценатстве. Почувствовав «поклёвку» тётя подсекла добычу. На главу компании «Граннигс» вывалился ворох предложений об упрочнении положения фирмы в обществе и поддержания положительного имиджа производства и семьи Дурсль в целом. Рисунки, под шумок, перекочевали из рук в руки. Осенённый идеей, дядя чмокнул жену в щёчку, чуток подумал, хлопнул её по упругой попке и укатил в муниципалитет. Через десять дней городской парк Литтл Уингинга оглашали звонкие детские голоса. Ребятня от трёх до четырнадцати веселилась и играла на новенькой детской площадке, аналогов которой не было даже в Лондоне. Под благое дело дядя оплатил своим работникам сверхурочку и работу в выходные дни, благо производственные мощности позволяли выполнить необычный заказ.
После торжественного открытия детского городка миновало две недели. Дадли и меня отправили в частную школу на подготовительные курсы, хотя мне они нужны были, как жабе зонтик, но я решил не выпендриваться, итак слишком выделяюсь на общем фоне и кузена за собой, словно на прицепе волоку. Наступило четырнадцатое сентября, Вернувшийся с работы Вернон собрал семейство в гостиной и во всеуслышание объявил о заключённом контракте на изготовление и поставку детских игровых комплексов. Мальчики, реверанс в нашу сторону, достойны всяческого поощрения и вознаграждения, сегодня, нет, уже поздно — завтра он едет в банк и откроет именные счета на сына и племянника. На счета планируется перевести десять процентов прибыли. Так держать, мальчики! И тут дёрнул меня Чёрт ляпнуть, что я бы хотел два счёта, и прошу разделить мою часть на равные половины. Пятьдесят процентов средств я хочу положить в маггловский банк, а ещё лучше вложить в акции (у дяди аж глаза на лоб от таких слов полезли), а вторую часть перевести в галеоны. Золото было, есть и будет мерилом богатства. На следующий день, пятнадцатого сентября, мы уладили все формальности в обычном мире, а ещё через день семья в полном составе посетила Гринготтс, но у гоблинов оказалось не всё так гладко, как виделось нам в начале….
Носатый клерк за стойкой, представившийся Дыровёртом, обрадовался желанию неожиданного клиента открыть именной счёт. Недолго он радовался, узнав имя владельца, Дыровёрт сразу скис и предложил нам проследовать за ним в кабинет поверенного Рода Поттер. Тысяча извинений, вот только открывать счета наследнику старинного семейства не в его компетенции, не дорос, мол, ещё.
На вопрос дяди, в чём сложности? Грипхрук — поверенный и душеприказчик Поттеров, мерзко ухмыльнувшись, поведал презренным магглам и глупому мелкому магу, что до семнадцати лет Гарольд Джеймс Поттер не является хозяином самому себе, да и после семнадцати воля Главы Рода приоритетна для него. По магическим законам, пока жив лохматый папашка, сплавивший меня к Дурслям, он имеет полное право оприходовать любые средства, поступившие на моё имя до совершеннолетия. Хочет — даст деньги, хочет — оставит без кната, хочет — отправит к Дурслям, хочет — законопатит в пансион или приют. Единственным неотчуждаемым активом является детский сейф, открытый моим дедом для старшего внука, только бочку мёда портит ложка дёгтя — сейф и счёт не пополняемые! Дядя громко возмутился подобной несправедливости, на что Грипхрук развёл руками. Не он такой, жизнь такая. Поверенный предлагает пять минут обождать, он уже послал за Лордом Поттером. Появится отец «камня преткновения», там мы и решим наболевшие и актуальные вопросы.
Охренеть, а?! Нет слов, одни слюни! Век живи, век учись. Выходит, что без папаши я никто и звать меня никак. Наследник Рода! Ну — ну. В моём случае громкие слова без фактического наполнения. Дамболдор и мачеха разыграли хитрую комбинацию, удалив мешающую фигуру в мир магглов, тем самым перекрывая ей путь к наследству и титулу Лорда. Не такой уж я дурак, чтобы за восемь месяцев не разобраться в мотивах поступков «Доброго Дедушки». Как выясняется в нагрузку: козлобородый дедуля в лунно — звезданутой ночнушке, имеет все рычаги для управления мной через отца. Поттер старший пляшет перед Дамболдором, как цирковая собачка перед дрессировщиком, по всем раскладам мне уготована аналогичная участь. Да ну нахрен! Пи — и, пи — и, пи — и (череда русских народных идиоматических выражений)! Перестав нарезать круги по кабинету и сыпать во все стороны искрами, я резко остановился. Легче отказаться от фамилии Поттер. А что?! По большому счёту, что я терял? Баблосов и титула так и так не видать, родовая магия? Я слишком маггл — русский маггл, чтобы трепетать пред наследим недостойного предка, в отличие от которого без магии я великолепно и не заморачиваясь проживу в обычном мире. Зато демарш мог привести к избавлению от ниточек, тянущихся к старому кукловоду.
Пламя в камине окрасилось зелёными сполохами, выбросив на ковёр лохматое чудо в аврорской мантии. Лорд Поттер собственной персоной. Явился, не запылился.
— В чём дело, Грипхрук?
От папаши на метр разило свежим выхлопом огневиски, становилась понятна его раздражительность. Оторвали, несчастного, от весёлой пирушки. Наверняка «Лохматик» бухал в компании с волчарой Люпином и Сириусом. Оскорблённый до глубины души, он в упор не замечал Дурслей и меня.
