Рискованная игра Лютиена - Сальваторе Роберт Энтони (библиотека книг .TXT) 📗
— «Другой Моркнея»? — изумился Бринд Амор, находя по меньшей мере странным подобное наименование. Уж не хотел ли король-чародей сказать, что каждый из его герцогов имел связь с собственным демоном?
— Итак, по всей видимости, этот глупый герцог мертв, — продолжал тем временем Гринспэрроу.
— Досадная мелочь, — почтительно заметил циклоп.
— Мой корабль готов к отплытию? — спросил Гринспэрроу, и Бринд Амор затаил дыхание, понимая, что, если король собирается лично отправиться в Эриадор, чтобы подавить восстание, у Лютиена и его друзей не будет ни единого шанса.
— Вода очистилась ото льда на всем пути до порта Чомадор, — четко отрапортовал Белсен Криг.
Гасконь? Сердце Бринд Амора затрепетало от безумной надежды. Гринспэрроу собирается отправиться в Гасконь!
— А северные воды? — спросил король, и старый маг вновь затаил дыхание.
— Не совсем, согласно полученным сообщениям, — ответил циклоп.
— Но вы сможете пробиться, — заметил Гринспэрроу, и эта фраза прозвучала как приказ.
— Да, мой король.
— Что за дурацкая история, — покачал головой Гринспэрроу, словно все происходящее казалось ему недостойным внимания. — Мы обязаны продемонстрировать им, каковы последствия подобной наглости, — продолжил он, поднимаясь с трона и заботливо поправляя богато расшитую пурпурную перевязь и полы своей тяжелой мантии. — Убивайте мужчин, женщин, детей — всех, кого заподозрите в сочувствии к повстанцам. Позаботьтесь, чтобы урок, данный всем им, запомнился Эриадору на много столетий.
Бринд Амора поразила та небрежность, с которой были произнесены эти жестокие слова.
— Да, мой король! — воскликнул одноглазый, явно воодушевившись. Впрочем, ни одному циклопу не придет в голову задавать лишние вопросы, получив приказ убивать людей.
— И я предупреждаю тебя, — добавил Гринспэрроу, перед тем как покинуть тронный зал через заднюю дверь. — Если моя поездка прервется, ты лично ответишь за это.
— Да, мой король, — поспешно ответил гвардеец. Впрочем, он не выглядел особенно встревоженным. Более того, расстроенному старому волшебнику, находившемуся в пяти сотнях миль от королевского дворца, показалось, что циклоп загорелся энтузиазмом.
Бринд Амор прервал контакт и устало откинулся на спинку кресла. Хрустальный шар потух, и пещера погрузилась во тьму. Однако старик не спешил зажигать волшебный канделябр.
Он продолжал сидеть в темноте, обдумывая связь, существовавшую у его врагов с миром демонов. Эти отношения, по всей видимости, были давними и очень прочными. Бринд Амор подумал о роковой ошибке, совершенной членами братства волшебников много-много лет тому назад. Соборы были построены, островитяне познали вкус мира и покоя, их уже мало интересовали старые волшебники. Братство решило, что его время прошло, удалось покончить даже с засильем гигантских драконов. Многие из них погибли, а некоторых, подобно могущественному Бальтазару, заточили в глубоких пещерах. В той схватке Бринд Амор потерял свой жезл. Старый маг был настолько уверен в нерушимости мира и покоя, что даже не позаботился вернуть себе утрату.
Многие члены братства отошли от дел, одни из них обрели вечный покой. Другие, подобно Бринд Амору, удалились в глубокие пещеры и погрузили себя в магический транс. Все они… кроме Гринспэрроу. В те далекие дни он был всего лишь младшим членом братства, но лишь ему удалось найти способ продлить время чародеев.
Бринд Амор предпочел магический транс вечному покою, поскольку он опасался, что наступят дни, когда его мастерство вновь может понадобиться миру. Поэтому, удалившись в пещеру, маг создал заклинание, которое должно было разбудить его, если вновь наступят темные дни. И заклинание сработало несколько лет тому назад. Чародей проснулся и обнаружил, что Гринспэрроу захватил трон Эйвона и вступил в нечестивый союз с демонами.
Бринд Амор продолжал сидеть, не зажигая света, размышляя о своих врагах, людях и бесах. Маг задавался вопросом, прав ли он был, направляя Лютиена и весь Эриадор на борьбу со столь могущественными врагами.
5. ШАГ ЗА ШАГОМ
— Здесь не так уж глубоко, — проворчал Шаглин, конец его роскошной бороды был измазан отвратительной жижей.
— А я не так уж высок, — немедленно огрызнулся Оливер, бросая снизу вверх взгляд на Лютиена, который молча подхватил недовольного хафлинга под мышку и пошел дальше по льду и грязи.
— Оливер де Берроуз прогуливается по сточным трубам! — воскликнул хафлинг. — Если бы я знал, что паду столь низко, связавшись с вашей компанией…
Его ворчание перешло в приглушенный стон, когда Лютиен неожиданно оступился, ударился о стену и выронил Оливера, который тут же вскочил на ноги и с воплями начал отряхивать свои голубые панталоны от вонючей жижи.
— Мы находимся прямо под купцами, — заметил Шаглин. — Вам не мешало бы держаться потише!
Оливер безнадежно посмотрел на Лютиена, однако он прекрасно понимал, что его друг скорее забавляется, нежели сочувствует. А еще он понимал, что все его беды — чистая мелочь рядом с тем, что им предстоит, и ворчал скорее по привычке. Прошла всего неделя с момента нападения на рудники Монфора, а освобожденные гномы уже успели показать, на что они способны. Бывшие узники починили целую гору старого оружия, сконструировали массу полезнейших механизмов, а теперь еще докопались до канализационных труб, проходящих под районом, где укрепились купцы со своими охранниками. Сейчас Лютиен, Оливер, Шаглин и три сотни его бородатых собратьев пробирались сразу по нескольким параллельно идущим трубам, чтобы неожиданно появиться в самом центре твердыни противника.
И все же хафлингу не слишком нравился этот поход. Фонари в достаточной степени освещали узкий туннель, однако они ничего не могли поделать с пронизывающим холодом. Лед образовал толстый слой на стенках канализационной трубы и ее закругленном дне, но над ним имелось еще достаточное количество сточных вод, и требовалось нечто большее, чем мороз, чтобы избавиться от отвратительной вони.
— Они забаррикадировали выходы, — объяснял Шаглин. — Но мы просочились в дюжине мест и прикончили четверых стражников.
— Никто вас не видел? — в десятый раз с момента начала операции обеспокоенно спрашивал Лютиен.
— Никто, — терпеливо отвечал Шаглин, также в десятый раз.
— Вот будет здорово прогуляться по сточной трубе только для того, чтобы попасть в объятия врагов, ожидающих нашего появления, — саркастически добавил Оливер.
Шаглин проигнорировал реплику хафлинга и молча продолжал идти вперед. Спустя несколько мгновений гном остановился и знаком приказал остальным сделать то же самое.
— Нас заметили, — мрачно предположил хафлинг.
Шаглин взял у другого гнома фонарь и поднял его вверх, освещая конец прохода. Он указал на перекресток и поднял вверх узловатый палец.
— Всему свое время, — заметил гном, подавая остальным знак двигаться дальше.
Повстанцы вошли в небольшое помещение в боковой стене прохода. К стене была прислонена лестница — последнее изделие гномов, — ведущая к деревянному люку в дюжине футов над ними.
Лютиен сделал знак Оливеру. Было решено, что хафлинг, имеющий немалый опыт в подобных делах, вскроет выход из канализационной трубы. Оливер тут же бросился к лестнице. Он был счастлив выбраться из вонючей клоаки, даже если бы наверху его ожидали все циклопы Монфора. Однако прежде чем хафлинг добрался до верха, крышка люка со скрипом откинулась. Оливер замер на месте, оставшиеся внизу повстанцы затаили дыхание.
— О нет! — простонал хафлинг, когда в отверстии показалась пара обнаженных ягодиц, по всей видимости, принадлежавших циклопу. Оливер уткнул лицо в ладони, отчаянно надеясь, что его широкополая шляпа сможет хоть чуть-чуть защитить от новой напасти.
— Пожалуйста, пристрелите его побыстрее, — взмолился несчастный хафлинг.
Бедняга вздохнул с облегчением, когда звякнула тетива лука Лютиена и мимо него просвистела стрела. Он поднял глаза и увидел, что стрела глубоко вонзилась в мясистый зад циклопа. Одноглазый взревел, завертелся на месте и весьма опрометчиво заглянул в отверстие, немедленно получив прямо в лицо стрелу от самого расторопного из гномов. Даже не успев вскрикнуть, стражник свалился мертвым на пол сортира.
