Найти себя - Назаров Андрей Сергеевич (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Голос взглянул на юношу и очередной раз удивился. Движения юноши, несмотря на его плотную комплекцию, были столь плавные, расслабленные и тягучие, что, казалось, он плыл над травой, и чуть ли не убаюкивали. Но Голос понимал, что эта расслабленность обманчива. Он уже видел, как юноша мог внезапно взрываться резкими стремительными выпадами, сметающими всё на своем пути.
Огненный Медведь на этот раз был во всеоружии. Метательные ножи были рассованы в его куртке-безрукавке и штанах, шестопер лежал рядом на повозке, готовый в любой миг нырнуть в руки и сокрушать врагов.
«Да, хорош, парень, хорош, жалко, что расстанемся, — подумал Голос. — Ладно, до этого еще дожить надо, до места доберемся, видно будет».
Вокруг каравана, шагах в трехстах от него, всё время кружили небольшие, по два человека, дозоры конных лучников. Они внимательно просматривали всю местность в поисках врага. Вроде бы всё было тихо. Прошло часа два. Организм Голоса, устав от напряжения, последние дни навалившегося на него, требовал отдыха, и Голос, покачиваясь на повозке под неторопливое движение повозки, стал засыпать на ходу.
— Господин, — вдруг услышал он сквозь полудрёму, — я всё хотел спросить, почему герцога называют Герцог Алого Плаща?
— А? Что? — вздрогнул спросонья Голос. — А, это ты, Медведь. Ты о чем?
— Спрашиваю, почему герцога зовут Алым Плащом?
— О, это давнишняя романтическая и трагическая история. Алый Плащ — это не имя, а титул. А может, даже теперь родовое имя вместе с титулом. Наше герцогство называется Герцогством Алого Плаща, и всех его герцогов тоже зовут герцогами Алого Плаща.
История нашего герцогства началась чуть меньше двухсот лет назад, во времена Императора Ксола I, когда вспыхнул мятеж герцога Сарийского. Император был уже не молод, ему исполнилось 55 лет, а наследника у него не было. Зато у него была молодая красавица дочь — принцесса, шестнадцатилетняя прекрасная Бригда. Император вступил в брак поздно, жена-императрица при родах дочери умерла, после чего Император всё никак не мог жениться. Почему так происходило, сейчас доподлинно не известно. Но Императору всё время сватали и предлагали каких-то невест, однако они по разным причинам ему не подходили. Герцог Сарийский, кстати, отдаленный родственник Императора по отцовской линии, видя это, решил сам занять императорский трон. Он, к слову, был довольно не глуп, хорошо образован и искренне считал, что достойно послужит Империи, будучи во главе ее. Поэтому он намеревался жениться на Бригде, как только та подрастет, и после смерти Ксола I по праву занять опустевший императорский трон. Реализуя свой давнишний план, герцог, несмотря на свой зрелый возраст, а ему было 40 лет, официально не женился и ждал своего шанса.
Может быть, его план бы и удался, если бы не произошли некоторые события.
Во-первых, где-то за год до нашей истории, Император, наконец, познакомился с некой молодой особой, которая ему понравилась. Он долго с ней тайно встречался, проверяя свои, а также ее чувства. Будущая невеста Императора, как казалось, была с ним искренна и желала его как мужчину, а не как Императора. Император не остыл к ней за год, поэтому он в скором времени хотел сообщить радостную весть о своей предстоящей женитьбе всему своему двору и надеялся, что молодая жена в недалеком будущем родит ему сына — наследника.
Во-вторых, несчастье произошло с самим герцогом. Будучи адептом Богини Жизни, герцог неудачно совершил ритуал обращения к своей Богине, в результате чего та «наградила» его козлиной головой. Нет, не подумай, голова козла у него, конечно, не выросла. У него разительно изменилась своя собственная голова. На ней вытянулись далеко вперед обе челюсти, удлинились передние зубы, нос стал черным, широким и чуть приплюснутым, удлинились и обвисли уши. На подбородке у герцога выросла узенькая длинная бородка, которую как не сбривай, через пару дней появлялась опять. В общем, внешне, его голова стала очень походить на козлиную. Раньше герцог не был красавцем, но был очень приятным представительным мужчиной. Сейчас же он стал выглядеть как чудовище.
Но в своей беде герцог был виноват сам. Трудно соблюсти все правила ритуала, когда на тебя наседают две пьяные разнузданные девки с явными бесстыдными намерениями. Кто же обращается к Богине в такой обстановке? Герцог же в произошедшем с ним несчастьем обвинил всех женщин и воспылал к ним прямо таки святой ненавистью. Может быть, конечно, ненависть была больше связана с понятной реакцией женщин на его вид, как правило, они визжали и разбегались в стороны, но, кажется, Богиня Жизни немного пошутила и над его мозгами. Герцог очень изменился. Раньше он был уравновешен, рассудителен. Теперь же его мог без видимой причины обуять страшный гнев. Однако он стал очень хитрым. Ополчившись на всех женщин, он, тем не менее, не бросил попыток завоевывать их для своих утех. Причем он все время находил таких, у которых не было защитников или они были изначально слабы. Если женщина чем-то не угождала ему, то вскоре она таинственно исчезала. В Империи ходили страшные истории, как он поступал с теми женщинами, которые в чём-то перед ним провинились. В общем, герцог стал чудовищем и в прямом и переносном смысле этого слова. Хотя к своим людям герцог относился очень хорошо. Особенно он лелеял и холил свою личную гвардию и всё время осыпал ее разными привилегиями. Да и дела герцогства он отнюдь не забросил.
Бригде вскоре исполнялось семнадцать лет, и она по законам Империи уже могла официально выходить замуж. Герцог сделал свой ход и посватался к ней. Бригда пришла в ужас от этого и устроила истерику. Ксол I не стал идти против желаний любимой дочери и отказал герцогу. Да и сам Император не хотел выдавать замуж свою дочь за такого человека. Может быть, если бы дочь, вдруг стала настаивать на такой партии, некоторым женщинам нравится экзотика, Император бы и не возражал, но не в этом случае.
Получив отказ, герцог пришел в ярость и, по-видимому, действительно окончательно сошел ума.
Буквально через месяц, во время праздничного бала в честь 17-летия принцессы, верные герцогу отряды его личной гвардии, всего около ста человек, сопровождавшие герцога на праздник, куда его, конечно, пригласили, атаковали дворец Императора. В те времена еще не действовал Указ Императора Ксола I (изданный как раз сразу после этого покушения), разрешающий знати Империи брать во дворец строго определенное количество своих приближенных в зависимости от титула. Герцога, например, сейчас могут сопровождать не более десяти человек, а графа — не больше пяти. Нашей истории, как и возникновения нашего герцогства, могло бы и не произойти, если бы не предатель, действующий во дворце. Дворец охраняло не менее трех сотен стражников, и они бы без особого труда отбились от изменников, но предатель провел часть мятежников во дворец через вход для прислуги. Этот отряд, обойдя всю стражу, ворвался в залу, где в это время ничего не ожидающие придворные и гости вовсю веселились и танцевали, и бросились на беззащитных людей. Хорошо, что среди гостей были верные Императору благородные рыцари. Они вступили в бой с мятежниками. Но у них были лишь парадные доспехи и такое же оружие, поэтому они не могли долго сопротивляться хорошо вооруженным профессиональным воинам. Но их геройские действия дали время Императору выскользнуть вместе с дочерью из залы и затеряться в коридорах дворца. Так оказалось, что Императора остался сопровождать лишь один барон Томс. Барон был сотником баронской тысячи Императора — привилегированной личной гвардии Императора, в которую отбирались умелые бойцы из младших сыновей высших дворян Империи, не претендующих на наследство, или мелкопоместных дворян. В качестве одной из привилегий баронской тысячи была традиция выставлять своих представителей для почетного сопровождения Императора и членов его семьи на различные торжественные мероприятия. В этот день таким представителем тысячи являлся барон Томс — статный красавец огромного роста и силы. Он на время праздника был официально приставлен к принцессе и выполнял все ее прихоти. Впрочем, он делал это с большим удовольствием, поскольку, по слухам, был страстно влюблен в Бригду — принцесса была красавицей, и таких влюбленных в нее было немало.
