Королевская кровь-2 (СИ) - Котова Ирина Владимировна (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
Глава 4
Первые числа октября, королевский дворец
Василина
– …И поэтому я считаю целесообразным отдать часть урожая зерновых на экспорт…
Василина мысленно прокляла и медленно разжевывающего доклад министра, и свое решение участвовать в подобных заседаниях правительства, чтобы поскорее разобраться в делах государственных. Она очень старалась, но вникнуть не получалось. Почти ни во что. Поэтому просто сидела и слушала, надеясь, что со временем и увеличением количества информации на нее снизойдет озарение, и она станет все понимать. Самое неприятное, что и премьер Минкен, и министры, и их замы с помощниками сидели с такими лицами, словно всё понимали. Королева тоже делала лицо, но от комментариев воздерживалась. И казалось ей, будто все знают, что она плавает в элементарных вопросах.
С момента выписки прошла неделя, за которую Василина успела понять, что ей катастрофически не хватает экономического образования, которое успела получить Ангелина. Два курса на факультете социологии дали ей возможность воспринимать отдельные понятия, неплохо ориентироваться в статистических методах – из тех, что она смогла вспомнить, – и, собственно, всё. И пусть Ярослав Михайлович Минкен заверял ее, что незачем мучить себя хозяйственными вопросами. Ангелина бы даже не подумала отказаться от участия в управлении страной. И она не откажется. Но нужно учиться.
И она училась, как могла, читая учебники по экономике и сельскому хозяйству, выделив себе час с утра на самообучение. После – заседания правительства или работа над законами, подзаконными актами, нормами, договорами и прочими бумагами, которые настойчиво ждали ее в аккуратных подшитых помощниками папочках. «Работа» пока заключалась в просматривании документов и сопроводительных записок от премьера и их визировании. Оценить эффективность или полезность своей работы Василина не могла.
Затем – поздний обед с семьей, обязательный и необходимый. По первости она могла пропустить его, но Мариан вытаскивал ее из кабинета, проходя через напряженно замолкающие ряды ждущих посещения сановников, объявляя о конце приема и буквально заставляя королеву отрываться от дел. У нее самой совести не хватало уйти, когда ее ждут. А за спиной сурового мужа можно и сбежать.
Обеды словно возвращали Василину к их жизни в поместье. Мальчишки болтали о том, чему научились за день, она прижимала к себе Мартинку, сосущую молоко из бутылочки – дочка так и не взяла после королевской госпитализации грудь, – и слушала рассказ мужа об установленных им изменениях, общалась с отцом и сестрами. В этот маленький мирок они не пускали никого, даже выписанную с пенсии старую няню, которая растила еще Алину с Каролиной. Это было время, когда они подзаряжались друг от друга, чтобы идти работать дальше.
После обеда снова были встречи – с купцами, с представителями профсоюзов, с губернаторами, с послами других государств, с магами и духовными лицами. Почти всем что-то было нужно, и опять заполнялись папочки – замечаниями, предложениями, просьбами, отчетами.
«Ваша корона – благословение богов для страны и для вас, ваше величество», – сказал Василине его священство при встрече, во время которой он просил выделить землю под монастырь в области, где могли бы размещаться и паломники, приезжающие в главный храм страны. Проект закона одобрила еще ее мать, но принять его не успели.
Обещая рассмотреть этот вопрос как можно быстрее, королева думала о том, что для страны это, может, и благословение, а вот для нее пока – наказание неизвестно за какие грехи.
А после встреч Василина шла тренироваться управлять нежданно-негаданно свалившейся на нее силой. Алмаз Григорьевич обещал научить азам за пару недель.
Заполнялся дворцовый штат, и на второй этаж каждый день въезжали придворные чины, их жены и дети. Василина уже и забыла, сколько народу нужно для обслуживания одной королевской семьи. Королевский камергер, отвечавший за наем прислуги, в чьем ведении также находились аудиенции у королевы. Королевский интендант, а попросту завхоз, управляющий ремонтом-меблировкой, и королевский садовник, отвечающий за парковое хозяйство. Королевский ясельничий – ответственный за конюшни и лошадей, а также организующий выезды. Егермейстер – главный по охоте, и плевать, что охотиться королева не любила. Королевский финансист, управляющий финансами королевской семьи и выделенными на дворец средствами из казны. Церемониймейстер. Придворный маг. Лейб-медик. И многие-многие другие. И у каждого – помощники из младших придворных чинов. И каждый получал жалование, ежемесячно опустошая бюджет Рудлога на кругленькую сумму.
Отдельным списком шли придворные дамы. Увы, жены и дочери придворных чинов традиционно составляли женский двор и по идее должны были прислуживать королеве, но ей вполне хватало горничной. Относительно полезными были статс-дамы, которые заведовали развлечением гостей и вообще светской жизнью дворца. Остальные создавали живописную, интригующую и сплетничающую массовку. И Василину эта массовка периодически отвлекала – по этикету она обязана была уделять дамам и кавалерам часть своего внимания, которое с бо́льшей радостью она бы оставила семье и детям.
А вот ужин и время после него полностью принадлежали семье. Конечно, впереди были и вечерние приемы, и балы, но пока Василина наслаждалась покоем, прогуливаясь с детьми по парку или играя с ними в детской. Конечно, и тут было не избежать вездесущего двора – парк мгновенно наводнялся придворными, королевскую семью разглядывали из беседок и окон второго этажа. Но стоило Василине пожаловаться мужу, что неприятно гулять под столькими взглядами, как выходящие в парк комнаты придворных опустели, а охрана выделила в парке личную королевскую зону, куда имели право входить только члены правящей семьи.
– Ты королева и вольна поступать так, как комфортно тебе, – сказал супруг, когда она засомневалась, не обидятся ли при дворе.
И это было прекрасно.
Василина не знала, как вынесла бы все это без Мариана. То, из-за чего она переживала, он, как всегда, решал мгновенно и без сомнений. Пусть иногда чрезмерно резко. Пусть.
И королева как могла благодарила его, тоже уставшего и измотанного, ночами, когда они оставались вдвоем. Впрочем, на любовь сил у них хватало всегда.
Мариан третировал охрану, ввел систему пропусков во дворец и на околодворцовую территорию, даже учения какие-то планировал организовать по эвакуации семьи. Спелся с Тандаджи и с его помощью проверял всех, кто становился вхож в резиденцию Рудлогов, несмотря на то что большинство высших чинов имели титулы и принесли клятву вассалитета. Дворцовый народ стоически выносил военные порядки и жаловаться не смел. Но между собой, конечно, шептались, и обсуждали, и ругались, но терпели. А кто бы посмел что-то сказать против принца-консорта?
Для него во дворце было слишком много людей. И само пространство было слишком большим – он не всегда мог быть уверен, что Василина и дети находятся в абсолютной безопасности. Мариан пытался предусмотреть все возможные варианты, но статус супруги предполагал тесное общение с народом. А среди народа этого всегда мог оказаться убийца. И барон методично, ступень за ступенью выстраивал линии обороны вокруг любимой, стараясь не показывать ей своего беспокойства и не посвящать в истинные масштабы его деятельности. Ее величеству хватало волнений и помимо этого.
Но желание схватить в охапку жену и детей, послать весь дворец и всю эту опасную суету к демонам и уехать в безопасное поместье периодически накатывало. Особенно по утрам, когда он после завтрака делал обход позиций и останавливался в зале телепорта, где когда-то произошла трагедия.
Первый выезд супруги состоялся через несколько дней после выписки – королева изъявила желание навестить раненых, которые оставались после землетрясения в госпиталях столицы. Это было верно и по политическим, и по человеческим соображениям, но Байдек предпочел бы, чтобы королеву посчитали бездушной и черствой, нежели чтобы она подвергала себя риску.
