Дитя больших планов - Плотникова Александра (читать полную версию книги TXT) 📗
Инайя тихо ахнула, Равен, разумеется, кружку выронил и отступил назад, зажимая глубоко оцарапанную руку, а сам Каинар вдруг умолк, вжался в шкуры и весь стал каким-то виноватым, даже уши опустились. Инайя вздохнула, глядя на него, и пошла за тряпкой и метлой - собирать осколки. Он ждал удара, ждал наказания. Хорошо хоть, хотя бы смутно понимал, что натворил что-то не то...
Равен отправился перевязать руку, Инайя же молча орудовала тряпкой, стараясь не приближаться к запуганному зверенышу - не дай боги, кинется. Вернулся ее муж не просто так, а с плотно обмотанной чем-то флягой. Судя по улыбке, он что-то задумал. Остановившись в нескольких шагах от химереныша, он откупорил флягу и на вытянутых руках показал ее.
- Каинар, это кровь. Ты хочешь пить?
Звереныш разлепил один мутный глаз и дернул ухом. Звуки были липкие, тягучие. А краски болезненно резали глаза, кроме разве что самых тусклых. Страх на миг заставил когти выскользнуть из пальцев, но слабость не давала шевелиться. На инстинктивный рывок ушли почти все силы, и пить хотелось до одури. А это огромное сизо-синее нечто, судя по запаху, держало в руках целое сокровище. Сладкое, жидкое, благословенно-алое сокровище, даже само того не осознавая!
Химереныш слабо требовательно заворчал.
- На, возьми, - тихо и ласково продолжал уговаривать крылатый, придвинувшись на полшага. - Она вкусная, я же знаю, что ты хочешь пить.
При этом самого его запах крови заставлял чуть ли не морщить нос. У Инайи нервно подрагивали крылья. Это казалось ей самым жутким во всей затее - разве можно так? И допустил же Вещий...
Каинар явно колебался. Стоило ли ему принимать такую странную помощь? Слишком добрую. Слишком своевременную. Поэтому он заворчал и недовольно прижал уши, кося на слишком знакомую синюю кляксу настороженным золотистым глазом.
- Каинар, ты меня помнишь? - зашел с другой стороны Равен. - Я всегда желал тебе только хорошего.
А вот это было сказано зря. Заявление всколыхнуло былую память, и что-то надсадное, воющее, вырывающееся из груди и глотки когда страх сковывал кровь в ледяных объятиях... Каинар глухо зло рыкнул, прижимая уши и чуть сильнее выпуская когти. Он помнит! Он все помнит! И не каким-то кляксам его переубеждать!..
От уверения несло отчаяньем. Откровенным таким. И обидой.
Крылатый вздохнул, сдерживая внутри опять накатившее чувство вины. Брать силой было нельзя ни в коем случае. Нужно было убедить.
- Каинар, тебе плохо. Ты болеешь. Ведь сляжешь же совсем от голода. Попей, но хоть немножко. Хочешь, я совсем отойду?
Увенчанная не до конца вросшими рожками голова дернулась, явно соглашаясь. Химер настороженно и цепко - насколько мог - следил за расплывающейся кляксой.
Равен со вздохом заткнул горлышко фляги пробкой, положил ее на пол, а сам отошел к жене. Оба они замерли, боясь спугнуть химереныша.
Тот шевельнулся, неловко перебрал пальцами, силясь вцепиться во что-то, чтобы было легче. Но ничего кроме огромного и бестолкового сейчас, пусть и горячо полюбившегося меча рядом не было. Пришлось неловко перевалиться на бок, затем на живот и попытаться встать на четвереньки. Худо-бедно приподняться получилось, но лапы дрожали так, будто готовы были вот-вот не то что подломиться - просто сломаться, как сухие прутики. А потом к букету ощущений добавился кашель, и Каинар просто рухнул ничком, зло шипя и стараясь дышать. Ни о каком "встать и напиться" уже и речи не шло.
Равен на это только хмыкнул. Уже не церемонясь, он опустился на пол рядом с к дрожащим химеренышем... химеренышем? - и, перевернув, помог полусесть так, чтобы тот мог на него опереться спиной. Потом подцепил нитью телекинеза флягу и снова выдернул пробку.
- Вот видишь, я ты меня не слушал.
Тот только недовольно заворчал в ответ и снова закашлялся. Длинное чуткое ухо дергалось, прислушиваясь к манящему плесканью в бурдюке. Слезящийся глаз внимательно - если это вообще возможно в таком состоянии - наблюдал за руками вемпари, хотя, признаться, видел химереныш колбасу. Синюю такую. В крапинки.
Равен поднес горлышко фляги к губам Каинара и теперь смотрел, как тот пьет - с голодной жадностью, захлебываясь и иногда расплескивая алую влагу. Вот только она, попадая на серо-грязную в полосах кожу, тут же впитывалась. Когда сосуд опустел, крылатый отложил его в сторону, прямо на пол, и молча обнял отощавшего от голода Хранителя, стараясь согреть. И плевать, что вонь такая, будто рядом помойку разворошили, что руки чувствуют только кожу да кости под рваным тряпьем, заменявшим одежду.
И химер неожиданно дался. Не забился, не зарычал. Хотя мог бы - после такой порции крови-то. Вместо этого он прикрыл глаза и позволил себя держать, сделав зарубку на память, что эта клякса хоть и сделала когда-то давно нечто крайне неприятное, стоила нынешнего доверия.
- Вот и умница, - проговорил Равен, едва только понял, что подмешанное в кровь снотворное подействовало, и его подопечный засыпает. - Теперь и в божеский вид тебя можно привести...
Он поднялся, подхватывая на руки легкое тело, и зашагал в галерейку, соединявшую дом с баней. Инайя усмехнулась, оценив находчивость мужа, потрепала за ухом присмиревшую кошку и поплыла следом.
В жарко протопленной бане царил неясный полусвет от пары ламп. Супруги Каарис осторожно внесли спящего у них на руках звереныша, раздели и уложили на полок. Инайя, ничтоже сумняшеся, провонявшиеся лохмотья выкинула, потом провела пальцами по спутанным серым лохмам, некогда бывшим густой белой гривой, и без колебаний взяла ножницы, отмахнув их почти по самый затылок со словами "Новые отрастут", пока муж возился с горячей водой, мылом и мочалами.
- Хорошо, что Юдар его быстро нашел... - тихо вздохнул он.
- Да уж, куда как хорошо! - пробурчала вемпари, чуть повернувшись и несильно огрев мужа крылом по уху. - Вы с Яносом два авантюриста без царя в голове - отдать мальчика этой старой крысе! Нет, ну я еще понимаю, Одрон, молодость играет, да корона на патлах, но ты-то... Ты посмотри, рубец на рубце. Там хоть что-то от него самого осталось? Живот к спине прилип... Довели, что я на нем строение скелета детям объяснять могу! Кровью поить... а ну как у него голова больная, и он людоедом станет, вы об этом подумали?
- Это было необходимо, - проворчал Равен, потирая ухо и подтаскивая к Каинару воду, мочала и мыло, - Ты сама знаешь... Людоедом он не станет... так по крайней мере, наш Вождь...
Вдруг дверь приоткрылась и внутрь опасливо заглянула лохматая девичья голова. Яркие синие глаза стрельнули по бане. - А что со старшим братиком? - голос был тихий и неуверенный.
Пышнотелая вемпари оглянулась, чуть удивленно приподняв бровь - откуда взялось этакое чудо? На крыльях женщины резко встопорщились перья, потом она припомнила странную кошку... Вздохнула, бросив чуть укоризненный взгляд на мужа.
- К плохому колдуну он попал, дитя, - тихо ответила Инайя. - Был человеком, стал... химерой. Иди, подожди снаружи.
Девочка кинула долгий задумчивый взгляд в сторону Каинара, после чего кивнула и скрылась, решив припасти вопросы на потом.
- Где это видано, чтоб взрослый мужчина его сложения весил, как девица? - продолжала тихо бушевать Инайя, смывая грязь с расслабленных лап и поджимая губы при виде каждого нового шрама. - Сегодня ладно, но чтоб завтра же здесь был Янос!
Равен помогал супруге, как мог. Менял воду и держал обмякшее тело, если нужно было, но огрызаться при этом не забывал.
- Будет тебе Янос! Он уже наверняка знает, так что прибудет быстро.
- Не переживай, я и ему по тыкве дам. Ты на лицо посмотри - с такими украшениями ни одна женщина не подойдет, а вы его в прародители чаете! Я надеюсь, он свернул шею старой крысе.
- Так, женщина! - в конце концов, не выдержал ее муж, грозно ероша перья, из-за чего вода взлетела небольшими смерчиками, - Прекращай уже, а то он понаслушается и вообще передумает в себя приходить!
