Капкан для лешего - Исхизов Михаил Давыдович (лучшие книги TXT) 📗
Выглядели молодые действительно неплохо: ладные, статные, одеты, как следует. Болотную тину и грязь они смыли, и одежку прополоскали. На солнце она быстро высохла. То, что у дяди гости, молодых леших не смутило.
- Вот и они, - представил племянников Ставр. - Коренастого Гудимом зовут, а тот, что подлиней - Бурята. А это наши лешие-радетели. Каждый за Деревом присматривает. Могута и Еропка, - кто из них - кто объяснять на стал, и так видно.
Могута оценивающе смотрел на молодых лешаков, прикидывая, чего от них можно ожидать.
- Ага, - наконец промолвил он. - Наконец и молодежь появилась. Смена нам старикам идет, это хорошо. Будет кому за Лесом присмотреть.
Самого Могуту молодым никто уже не считал, но, по всему судя, в старики его записывать тоже было еще рановато. И он это знал лучше других.
Еропка вприщурку осмотрел братьев. Но невозможно было определить: доволен он молодыми лешими, или они ему не понравились.
- Думаешь, приживутся в нашей глуши? - недоверчиво спросил он Ставра.
- Пока на практику, а там видно будет, - ответил старый леший. - Почему бы им здесь и не прижиться. Работа интересная, умственная, никто не отвлекает, никто не досаждает. Свободное творчество и полное доверие. Таких мест лешему поискать, да не сразу найдешь.
- Мы вашего барсука видели! - не выдержал Бурята.
- Вы что, до сих пор барсуков не встречали, - удивился Ставр. - Их в любом лесу, должно быть полно.
- Но у вас малиновые барсуки - совершенно неизвестный науке вид.
- Это ты на что намекаешь? - спросил Еропка. - Они в малине пасутся что ли? Конечно, интересное явление.
- Мы видели вашего малинового барсука, - продолжал втолковывать старикам Гудим. - Кончик хвоста у него нормальный, серенький, а так вся шерсть малинового цвета.
- Шерсть малинового цвета? - не поверил Ставр.
- Малинового, - подтвердил Бурята.
- Не может того быть, - не поверил Могута. Не бывает малиновых барсуков.
- Не бывает, - поддержал его Еропка. - Природой обозначено, что барсук должен быть серый с черными полосками. Окраску шерсти тоже гены определяют. Так что малинового барсука в фауне нет и быть не может.
Оказалось, лешие о малиновых барсуках ничего не знали. И братья совершили самое настоящее открытие!
- А мы видели, - с удовольствием объявил Бурята. - И не показалось нам, а видели. Оба. Мы даже с ним разговаривали, просили остановиться, чтобы, получше разглядеть. Но он в густые кусты ушел.
- Где вы его видели? - спросил Ставр.
- Когда к кикиморе шли, на кордоне у Клямке. Как раз до опушки березняка еще не добрались, а тут, смотрим, малиновый барсук на тропинку вышел.
- Только самый кончик хвоста серый, - опять уточнил Гудим.
- Увидел нас и в кусты...
Братья с таким азартом рассказывали о малиновом барсуке, что не верить им нельзя было. Но и верить тоже нельзя. Старые лешие знали, что нет здесь никаких малиновых барсуков. Хотя в этом Лесу могло случиться и такое, чего быть не должно. Сегодня нет, а завтра, глядишь, и есть.
- Может он к нам того... Проник, - высказал предположение Еропка. - Проник и устроился на окончательное место жительства. Я бы такое оживление местной фауны приветствовал.
- Да уж, малиновый барсук это интересно, надо будет посмотреть, - решил Могута. - Завтра пойду на кордон Клямке, гляну.
- Вместе утром сходим, - предложил Еропка. - Такое явление дикой природы требует научного исследования.
Открытие и слава первооткрывателей уплывали от братьев к Могуте и Еропке. Такого они допустить не могли.
- Мы первые увидели малинового барсука, - напомнил Бурята. - Нам и хотелось бы заняться его исследованием.
- Завтра утром пойдем все на кордон Клямке. - Принял решение Ставр. - Там и разберемся. Клямке в своем хозяйстве знает, какого цвета хвост у каждой белки. А о малиновом барсуке он не докладывал. Может быть, барсук только сегодня появился, Клямке он нем и не знает. Найдем вашего барсука. Если хочется, будете его изучать, но в свободное время. А основная работа у вас будет другая. С этим решено. Теперь давайте к делу.
- Вы, говорят, за Пелгой решили присмотреть? - спросил Могута. - Промыслили чего?
Братья посмотрели на дядю: говорить все откровенно, или не надо?
- Рассказывайте, здесь все свои, - разрешил Ставр.
- Чего тут рассказывать, - без особого энтузиазма начал Гудим, - нашли мы ее, присмотрели, что она делает, как ведет себя. Особо подозрительного ничего не заметили. Потом побеседовали. Задали несколько неожиданных наводящих вопросов - никакой реакции. Полной уверенности у нас пока нет, но создается впечатление, что не она.
- Странная она какая-то, - добавил Бурята. - Глазища черные, огнем горят.
- Что я говорил! - вскинулся Еропка. - Это она вам глаза отводила. Кикиморы умеют. Она и бедокурит в Лесу. Больше некому.
- От Пелги хорошего не жди, - поддержал его Могута. - У нее же в друзьях болотники ходят, может, она их на березку и натравила.
Ставр ни обличать кикимору, ни оправдывать ее не стал.
- Ладно, - сказал он. - Надо еще подумать, прикинуть... Сам с ней переговорю, разберусь... Сейчас давайте о другом, пора вас к делу пристраивать, - глянул он на племянников. - Ты, Гудим, у Могуты будешь практику проходить, а ты, Бурята, у Еропки. Лешие они опытные, научить могут многому. Слушайте их внимательно, спрашивайте, что непонятно, они вам растолкуют. А теперь самое главное. Доставайте! - велел он лешим. - Покажем молодежи наше богатство. Пусть посмотрят, над чем им работать надо будет.
Могута полез в карман куртки и вынул небольшой мешочек из белой холстины. Распутал завязку и высыпал в ладонь около десятка больших идеально круглых как отполированные шарики зерен. В громадной ладони лешего они выглядели совсем небольшими. Зерна как зерна, вдвое крупней горошин. Братья не увидели в них ничего особенного. Вот только цвет зерен был непривычный - ярко-красный. Могута аккуратно расстелил на траве мешочек и осторожно уложил на него бобки.
- Девять? - спросил Еропка.
- Девять, - подтвердил Могута.
Еропка усмехнулся, вынул из-за пазухи такой же мешочек, выложил на него такие же зерна, задрал подбородок и снисходительно оглядел и Могуту, и Ставра, и практикантов.
- Двенадцать, - сосчитал Ставр. - Как тебе удается? У всех по девять, а у тебя двенадцать.
- Уметь надо, - хитро улыбнулся Еропка. И вид у него был такой, что сразу становилось понятно: знает он что-то очень важное, но не считает нужным об этом рассказывать. - Книги умные читать надо. В книгах все сказано.
- Это ты-то умные книги читаешь!?
- Я!
- Знаете, какие книги он читает, - Могута повернулся к братьям. - Детские. Он, Детскую Энциклопедию, который год мусолит.
- Правильно, - подтвердил Еропка, Детская. Поэтому в ней для развития мышления все самое важное и написано. Энциклопедия же, понимать надо! - Он поднял вверх указательный палец и изрек: - Энциклопедия есть справочное издание по всем отраслям науки. Понял - спра-во-чно-е! Значит, чтобы лешие справлялись в Энциклопедии по всем важным проблемам, какие только есть. И по всем науками. Кто научные книги читает, тот достигает необходимого апогея. А чтобы хороший урожай с дерева получить, это сколько знать надо и сколько уметь!
- Ничего тут уметь не надо, - стал объяснять братьям Могута, который явно завидовал Еропке. - Просто ему такое Дерево досталось. С таким Деревом, у каждого дурака двенадцать будет.
- А дурак, он, завсегда, умного обскачет. У тебя башка, вон какая огромная, это же сколько в ней мозгов может поместиться, а больше девяти зерен осилить не можешь.
- Да помолчите вы, - оборвал Ставр.
- Так я ничего такого и не говорю, - Еропка ехидно улыбнулся. - Он же завидует.
- Тоже скажешь, - не смолчал и Могута. - Чего тебе такому хлипкому завидовать.
- Все, наговорились, - Ставр начинал сердиться, и спорщики замолчали. - Видите зерна? - обратился старый леший к братьям. - Вот это и есть самое главное богатство нашего Леса. Из того, что мы знаем. А знаем мы еще мало. Но только ради этих зерен стоит здесь жить и работать. У нас в Лесу семь деревьев лингко растут. Что это за деревья, откуда они взялись, неизвестно. Старожилы говорили, что росли здесь эти лингко всегда. И дают они раз в году урожай. Каждое дерево - три красных плода. Только три. В каждом плоду - три зернышка. Всего значит девять. А у Еропки всегда по четыре - двенадцать. Почему у всех по девять, а у него двенадцать - никто понять не может. Лешие еропкинские дневники изучали, еропкинский метод осваивали и еропкинские приемы применяли - все равно девять. Сам Еропка делает вид, будто у него какая-то хитрость есть, будто он что-то знает. Только и он ничего не знает...
