Год багульника. Осенняя луна (СИ) - Коруна Джен (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
— Сколько нам ехать до нее? — спросил он, только бы сменить тему разговора.
— Если небыстро, то, думаю, дней пять.
— Не так уж и далеко…
— А ты что, куда-то торопишься? Или хочешь поскорее от меня избавиться? — с тем же хитрым выражением лица спросила эльфа.
— Нет, — язвительно ответил он. — Просто думаю, хватит ли моему Шороху времени, чтобы обаять твою Мышку. А теперь предлагаю всем спать!
В стороне раздалось тихое ржание.
— Тебя, Шорох, это, между прочим, тоже касается! Завтра продолжишь свои ухаживания…
Глава 6. К морю!
Кравой проснулся, как обычно, с первым лучом. Ни сонливости, ни утренней вялости — крепкий молодой сон будто выбросил его из своих объятий. Он встал с земли, потянулся, поднявшись на цыпочки, оглянулся по сторонам. К его удивлению, место, где спала Моав, было пустым. Он прошелся туда-сюда, свистнул — послышался топот копыт и к нему подбежал верный Шорох. Жрец солнца погладил его, вспрыгнул на рыжую спину и так, прямо на неоседланном, поехал к колодцу. Как и следовало ожидать, Моав была там — раздевшись до пояса, она шумно умывалась, плеская водой во все стороны. Кравой ужасно смутился: он не знал, куда ему деться — то ли разворачиваться и уезжать, то ли спешиться… Но в следующий миг у него отлегло от сердца: завидев его, эльфа радостно помахала рукой и стала одеваться. Со все еще алыми как маков цвет щеками он подъехал к ней.
— Доброе утро, ан синтари Эллар! — произнесла она.
Солнечный эльф спрыгнул с коня.
— Ан синтари. Я так и знал, что найду тебя здесь!..
— Почему же тогда так испугался, когда меня увидел?
Едва успев принять свой нормальный цвет, Кравой снова залился румянцем.
— Я не испугался…
— А что же тогда? — весело спросила эллари, запрокидывая голову и отбрасывая назад мокрые волосы. Ее взгляд обжег краантль огнем.
— Просто так… — пробормотал он.
Она рассмеялась.
— Ясно. Просто так испугался.
Кравой потупил глаза и, взяв деревянное ведро, принялся опускать его на веревке в колодец.
— Давай полью, — заботливо предложила Моав.
Он кивнул с застенчивой улыбкой и нагнулся, выставив ладони лодочкой. Моав взяла ведерко, наклонила его, словно для того, чтобы слить на руки краантль, как вдруг, размахнувшись, ни с того ни с сего окатила его водой с ног до головы. Тот аж подскочил от неожиданности.
— Ты что делаешь! Ты же сказала, что польешь!
Моав раскатилась звонким смехом. Она просто складывалась пополам от хохота, глядя на несуразно-мокрую фигуру Кравоя.
— Ну вот я и полила!
Он злобно зыркнул на нее, но злоба эта была притворной. Выхватив у нее ведро, он в гордом молчании снова принялся набирать воду. Моав все еще никак не могла успокоиться — стоило ей взглянуть на мокрого друга, как она тут же прыскала со смеху. Наконец, тяжелое ведро было успешно поднято. Неспешно взяв его двумя руками — одной за дно, другой за край — Кравой развернулся к Моав: она не успела даже пикнуть, как целый поток ледяной воды обрушился ей на голову. Несколько мгновений они стояли, замерев, затем посмотрели друг на друга и громко расхохотались — хороши же они были оба, мокрые, как после потопа!
— Будем считать, что мы умылись… — прерывающимся от смеха голосом произнес Кравой.
Подойдя к мокрой до нитки Моав, он взял ее обеими руками за талию, поднял в воздух, словно она весила не больше котенка, и усадил на широкую спину коня.
— Теперь можно и позавтракать! А ты сиди тихо, а не то упадешь! — весело сказал он, и сам вскочил следом за ней.
***
Три дня в степи промелькнули, как один час. Пейзаж почти не менялся, трава да трава кругом. Единственными попутчиками эльфов за это время были птицы, коих здесь было несметное множество. Перепелки стайками вспархивали из-под копыт коней, маленькие пичужки взглядами провожали путников, качаясь на высоких колосках. Иногда в небе мелькал изогнутый, точно серп, силуэт сокола, и с высоты доносился его пронзительный отрывистый крик — «кьяк-кьяк-кьяк!» Ему вторил клекот Ктора — верный своему хозяину, он незаметно следовал за ним.
Заслышав зов Друга, Кравой поднимал к небу темные глаза — что-то тревожное слышалось ему в этом крике. Орел словно предостерегал его о чем-то. Однако в следующий миг он уже сам сердился на собственную мнительность — бредни это все, да и только!.. Пустые фантазии распаленного воображения! И тем не менее, у него на душе было неспокойно. Вроде все разумно — добраться до меча прежде, чем это сделает Моррог, но видимая ясность этой идеи почему-то не удовлетворяла Кравоя: ему казалось, что Моав не договаривает. Сначала он поглядывал на нее, надеясь, что она хоть словом обмолвится об истинной цели их путешествия, но веллара вела себя так, будто не было ничего, кроме того, что она ему уже сказала. Солнечный эльф решил лишний раз не расспрашивать ее.
До моря оставалось немного. Кравою казалось, теплый ветер уже доносит горьковатый запах водорослей и соленой воды; даже жара немного спала — сказывалась близость морских просторов. По мере того, как берег приближался, Моав становилась все более и более оживленной. Она все больше смеялась, подначивала краантль, предлагая то устроить скачки наперегонки, то на время поменяться лошадьми. Кравой был счастлив видеть ее такой и во всем подыгрывал ей. Хотя подыгрывать даже не приходилось — он и сам был рад случаю развеяться после долгого бездействия в Рас-Сильване. Наконец, показалось море. Оно выплыло из-за горизонта размытой бледно-голубой полоской, почти слитой с небом. Ободренные, всадники пришпорили коней, на подставленных ветру лицах заиграли улыбки. Вскоре до них донесся характерный глухой рокот — волны бились о скалы. Он становился все ближе и ближе, пока не заглушил почти все остальные звуки. Вот оно, великое море!
Вскоре сын солнца и маленькая веллара стояли на высоком скалистом берегу, далеко внизу плескалась вода, а в обе стороны от них бесконечной грядой тянулись скалы. Бело-серые, они казались выгоревшими на солнце; на краю обрыва, следя за эльфами бусинками глаз, сидели крупные чайки. Молодой краантль зажмурился и глубоко вдохнул свежий соленый ветер. Эх, до чего же хорошо! Ощущение невероятной свободы наполнило его всего — свободы, которую может дать лишь морской простор. Мысль о скорой смерти липкой тенью скользнула в голове Кравоя, но он тут же отогнал ее — такой день не для похоронных дум.
Налюбовавшись морем, Моав, не спеша, слезла с коня, Кравой сделал то же самое. Эльфа приставила ладошку к глазам.
— Дальше будем идти по скалам, — сказала она и кивнула на убегающую вдаль скалистую кромку.
— А что там?
— Надо дойти до одинокой скалы в форме зуба — там мы сможем встретиться с Седной. Коней лучше оставить здесь, не стоит их тащить на скалы. На обратном пути заберем.
— Значит, ты точно знаешь, что мы вернемся — и вернемся именно этой дорогой Мне нравится твоя уверенность, — заметил Кравой.
Эльфа бросила на него колкий взгляд.
— Нет, я ни в чем не уверена, просто так они смогут найти себе пропитание независимо от того, вернемся мы или нет.
С разумностью довода трудно было не согласиться. Кравой молча принялся снимать с коня седло, Моав занялась тем же. Отпустив коней, они спрятали сбрую между двумя большими валунами и налегке пошли вдоль берега.
В течение последующего дня солнечный эльф успел не один раз подумать о том, насколько все-таки права оказалась маленькая эльфа. До самого вечера они шли по скалистому берегу, перебираясь по камням — даже выносливый Кравой и тот притомился! Что бы случилось с лошадьми, реши они затащить их сюда, страшно было представить.
День выдался жарким, лишь изредка со стороны воды вдруг доносился свежий ветерок — он был настоящим спасением. Однако для Моав жара была не помехой. Она легко перепрыгивала с камня на камень, не останавливаясь, чтобы передохнуть. Жрец солнца только диву давался — перед ним снова была маленькая озорная подруга его детства: смешливая, дерзкая, неутомимая — та, с которой прошли лучшие годы его жизни! Она будто вновь ожила под соленым морским ветром и теперь была еще более пленительной, чем раньше. Она то и дело подзадоривала отстающего краантль, называя то неповоротливым медведем, то солнечной черепахой. Он ускорял шаг, делая вид, что пытается догнать ее и поймать, а Моав заливалась звонким смехом и убегала еще дальше.
