Кукушонок (СИ) - Нихиль Дереликт Симулякр (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
Кузнец осмотрел результат и улыбнулся.
- Супротив болотных тварей кольчуга слабовата, да против них и крепостные стены слабы. Но я скажу тебе, Инизамгор, что щит и кольчуга с поддоспешником на болоте лучше, чем пластинки. Твари - они шустрые, сильные, злые. Их ни стрелы не берут, ни мечи. Верное копьё - вот последняя надежда. А если Камнеплюйка тебя бить начнёт, только щит и спасёт. Лучше совсем без брони идти, но на болоте хватает кусачей мелочи, и укусы у них ядовитые.
Мастер продолжал разговаривать со мной: я молчал и кивал, говорил только он. Искусное владение бранным словом у Тлефти скорее завораживало, чем оскорбляло. Как-то раз он даже научил меня дозволенной дворянской ругани. Заковыристо, но послабее его воображения.
Викор Орёл вернулся с охоты к обеду. Только я поздоровался, как меня подозвал к себе старший сын Орла - Лагрум, и мы покинули графа. Лагрум устроил мне подобие экзамена, выспрашивая одно и другое, потом проверил меня в поединке, кивнул сам себе и сказал:
- С завтрашнего дня тебя будет учить егерь. Жаль, что в этот раз ты не съездил на охоту, но ничего. Ещё успеется.
Лагрум честно пытался стать мне старшим братом. Он не задирал меня, исправлял ошибки и старался подбадривать всякий раз, когда я терпел неудачу. Казалось, что ему стыдно за планы своего отца, и он хотел помочь подготовиться к предстоящим испытаниям. Однажды, я слышал, как он просил Викора Орла отправить его на болота вместе с егерской командой. Сдержанность Лагрума всегда вызывала во мне зависть, и в тот раз он явно не искал приключений, осознавая опасность болот.
С ним было легко и приятно разговаривать. Юношеские порывы в нём уживались со строгим внутренним маленьким феодалом. Отец относился к его воспитанию достаточно небрежно, чередуя периоды добродушия и наставничества с наказаниями и изоляцией. Всю жизнь сам Викор Орёл делал то, что хотел, но требовал от остальных того, что должно. Старшая дочь давно упала в цене, и сам Викор не находил за собой никакой вины в том, что не может выдать её замуж. Наследник вынужден был существовать в тех рамках, где ему дозволялось быть, и только к младшим детям граф проявлял отеческие чувства, скорее из-за присмотра со стороны Валотии, чем от чистого сердца. Про его интрижки и отношение к бастардам я сказать ничего не могу, просто не знаю.
К позднему роскошному обеду вся семья собралась вместе, дабы очередной раз выказать почтение умелым охотникам. Расписывать все перемены блюд и разнообразную дичь я не вижу смысла. Всё было обильно, шумно, грубо и весело. Именно та обстановка, которая рождается при мыслях о средневековом застолье. От вина ли, или от невыветрившихся из крови гормонов, но Викор Орёл впервые честно признал, что я в ближайшие месяцы пойду в Чёрную Топь. Будь я деревенским мальчишкой, то не смел бы и пикнуть слово против, имея такой моральный долг перед Его Сиятельством. Моё молчание было вызвано другими причинами: я хорошо понимал, что сбегу от жутковатой разговорчивости графа быстрее, если буду послушным. Эфиш напился. Мне показалось, что из всей местной компании только этому задире стало за меня страшно. Да у Денкеля нехорошо лицо перекосило от этой новости. Он уже видел себя в качестве командира всей экспедиции.
Испортив мне настроение, Орёл вышел подышать свежим воздухом, и через пару минут я поверил в кармическое воздаяние: в замок прибыли те, кого он вовсе не ждал увидеть так скоро. Рыцари герцога Вепря с оруженосцами и прочим обозом. Викор с большим удовольствием закрыл бы перед ними ворота, но не имел права. Три десятка рыцарей герцога были в праве под флагом господина объезжать все земли Болотного края. У них был и флаг, и трое пойманных разбойников. Люди герцога приехали по делу.
Граф постоянно сбивался с поведения полновластного хозяина и господина в какую-то смесь из повадок добродушного соседа-мельника и услужливого младшего сына. Даже слепой заметил бы эту странность, а рыцари герцога были не слепы. Главным над ними стоял барон Салатир Раскер, чем-то напоминавший свой герб: метрового в холке хищного ящера с необычайной проворностью и кровожадностью. Раскер соблюдал молчание во время суда над разбойниками, посматривая на графа. Суд прошёл быстро и без проволочек: разбойникам зачитали обвинения, спросили, что те могут сказать в свою защиту, после чего вынесли приговор. За это время писцы успели оформить все бумаги должным образом, к моему удивлению, бюрократия оказалась реальной силой и в дремучем феодализме. Приговорённых увезли из замка рыцари: в назидание для черни их предстояло вздёрнуть на перекрёстках дорог.
Как радушный хозяин, Викор пригласил незваных гостей на ужин, а до этого непрерывно хвастался удачной охотой. Меня пытались спрятать от приезжих, но несколько неуклюже. Думаю, они могли заметить, как меня повели до моей комнаты под конвоем. Зная графа, я рисую себе такую картину: он хвастался своими солдатами, своим оружием, своими охотничьими достижениями. Из всех доступных ему занятий, Орёл любил только войну и охоту. Войны пока не было, и он сосредоточился на охоте. Аристократия столетиями истребляла мелкую и крупную живность на охотах. И надо признать, что делалось это не случайно. В мирное время именно охота поддерживала воинские навыки рыцарства. Выезд на охоту заменял феодалу учения с боевыми стрельбами, показывая сильные и слабые места войск и тыла: от логистики до личной выучки солдат. Трезво переосмысливая этот факт, я утверждаю, что на самом деле Орёл любил только одно дело - войну.
Салатир Раскер, напротив, был скорее ищейкой герцога, чем боевым командиром. В собственном баронстве ему было скучно, и он проводил в Арнактале намного больше времени, чем положенные сорок дней службы в год. В Болотном краю вся жизнь жалась либо к поместьям феодалов, либо к двум городам. Поместья всегда ограничены в ресурсах для удовлетворения собственных желаний хозяев и не имели шансов тягаться с городами в скорости жизни. В Арнактале собирались сторонники герцога и карьеристы, а в Хегль стекались все мелкие дворяне, мнившие себя независимыми. Раскер, как не трудно догадаться, слыл преданным слугой герцога, что не мешало ему иметь особняк в Хегле и регулярно приезжать в город по делам.
Объясняться со мной послали Лагрума вместе с остатками ужина.
- Понимаешь, по королевскому указу ходить на Болото имеют право только егеря герцога и короля. Всех, кто пойдёт на Болото своевольно, велено заковывать в железо, и отправлять на суд герцога.
Я слегка вздрогнул:
- И что же суд?
Лагрум прошёлся вдоль моей комнаты и ответил:
- Скорее всего, герцог просто включит тебя в свой отряд егерей без права отставки. Будешь таскать для него болотные диковины пока не помрёшь, или не искалечишься.
Нет, такая перспектива меня не устраивала.
- А как же отец собирается болотными диковинами торговать?
Лагрум ухмыльнулся:
- Тут всё хитрее. Для торговли нужен лишь привилей. Он у нас есть. Как вассалы Его Величества, мы не нарушаем указа напрямую. Ты член семьи, и формально, имеешь право искать в Чёрной Топи.
- А как же герцог?
- Всё зависит от того, насколько удачной будет экспедиция. Если найдёте что-то ценное, то король прикажет, и Его Светлость будет вести себя тихо. Другое дело, если он раньше прознает. Может потребовать твоей выдачи.
- Но я же сын графа.
- Имеешь шансы стать почётным заложником со всеми обязанностями егеря.
Настроение у меня совсем испортилось, есть не хотелось, чтобы занять голову, я черкал в бумагах и читал книгу о болотах до тех пор, пока не стали слипаться глаза.
День двадцать четвёртый.
Если что-то может случиться, то оно обязательно произойдёт. Ищейка герцога оказался умнее Орла, ведь он захватил с собой мага. Это было моё первое столкновение с магией, заставившее серьёзно пересмотреть взгляды на местную нечисть. До этого момента я думал, что магия - это выдумка малограмотных дураков и впечатлительных девиц. Жители Нибла считали иначе и имели на то все основания.
