Призраки подземелий - Юрин Денис Юрьевич (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
– Сделаю, – хмыкнул Крамберг, тут же взявшись за поиски нити да иглы. – Но только зря всё это… Ножи метать проще, быстрее, надежней, а коль боишься, что лезвия шкуру зверья подземного не пробьют, так гвозди с тем и подавно не справятся…
– Я учту. Ну а ты давай, пошевеливайся! – ответил Дарк, откладывая в сторону довольно аккуратно сделанную заготовку под первый дротик и берясь терзать ножом вторую палку. – Нравятся ножи, вот ты их и метай, я ж сам как-нибудь разберусь…
Последующие полчаса прошли в гробовой тишине, если, конечно, не принимать в расчет задорное щебетание иногда пролетавших над головами путников лесных пташек, услаждающий слух шелест листвы да порой раздающиеся тихие чертыхания Крамберга, видать, давненько не орудовавшего портняжной иглой. За это время Дарк сделал еще две заготовки и подточил слегка затупившийся нож. Большего, к сожалению, моррон не успел. Спящая разведчица проснулась, перевернулась к нему лицом и уставилась в упор удивленными глазами.
– Крамберг потом всё объяснит, – предвосхитил вопрос Ринвы Аламез, откладывая в сторону точильный камень. – Лучше помоги ему с иглой да ниткой справиться, портняжка из него никакой…
Почему-то худшие предположения Дарка чаще всего и сбывались. Моррон уже отвык думать о людях хорошо и ожидал от окружающих лишь новых забот да пакостей; когда мелких, почти безобидных, а когда и основательных, суливших в скором будущем перерасти в крупные неприятности, если не беды.
Едва открыв сонные глаза, Ринва тут же взялась за работу, хоть и не видела в ней смысла. Отобрав у Крамберга ворох довольно прочных тряпок да моток нити с иглой, девушка ловко принялась мастерить нечто среднее между огромным колчаном, нищенской сумой и вместительным чехлом. Её напарник тоже не терял времени даром и как только избавился от исколовшей все пальцы иглы, тут же стал вынимать и аккуратно раскладывать на траве содержимое второго мешка.
Как и полагал Дарк, большую часть его объема и веса составляла броня, но только не тонкие нательные кольчуги, которые обычно носятся под одеждой, а более серьезные доспехи. Прочные стальные пластины, крепящиеся поверх рубах крепкими кожаными ремнями, да наколенники с налокотниками, ничуть не стеснявшие движений и надежно защищающие изгибы конечностей от повреждений при падениях и от рубящих ударов. Сам Аламез обычно этими частями наручных и ножных доспехов пренебрегал, считая их далеко не первостепенно важными, а при некоторых обстоятельствах даже весьма вредными. Что проку, если меч или топор врага не разрубит локоть, но, соскользнув с округлой чашки налокотника, пройдется по касательной и срежет внушительный кусок мышц иль, того хуже, прорубит руку под острым углом и намертво застрянет в расщепленной кости? Что ни говори, а наколенники да налокотники стоило носить лишь вместе с остальными частями пластинчатой брони или поверх гобисонов, бригант, кольчуг. Толстая дубленая кожа иль стальные звенья смогли бы защитить руку от потерявшего большую часть силы, скользящего удара вражеского меча. А так от стальных чашечек, закрепленных на локтях да коленях, было больше вреда, чем пользы – раны получались гораздо уродливей, а страдания раненого более тяжкими и долгими. Уж лучше сразу отмучиться, пережив пару часов острой боли при потере конечности, чем несколько суток кряду изнывать и метаться в агонии с изуродованным, приносящим мучения при малейшем движении куском кровоточащего, распухшего мяса вместо руки иль ноги, который к тому же в любой момент может начать гнить.
Впрочем, эта незавидная участь моррону вовсе не грозила. Наколенников и налокотников было всего два комплекта. Разведчики снова позаботились лишь о себе, не только обделив спутника достойной одеждой, но, как оказалось, и броней. Ему полагалась лишь небольшая, уже неоднократно поцарапанная нагрудная накладка в форме причудливо изогнутой пластины, прикрывающей лишь сердце да половину левой ключицы.
Следом за доспехами на траве появились и остальные предметы походной экипировки лазутчиков. Пара абордажных крюков с прикрепленными к ним тонкими, но прочными веревками, наверняка способными выдержать вес не только одного человека, но, если понадобится, двоих, а то и троих. Множество каких-то мешочков, кулёчков, сверточков, о содержании которых не посвященному в боевые ухищрения агентов герканской разведки Аламезу оставалось только догадываться; и пара внушительных мотков то ли бинтов, то ли иного перевязочного материала. Последними недра опустевшего мешка с неприятным звоном покинули три кирки, конечно же, пока еще без черенков.
– Слышь, Дитрих, пожертвуй три палки из своего запаса. Инструмент наладить надо, – попросил Вильсет, многозначительно кивнув на лежащие возле его ног орудия горняков. – По лесу рыскать неохота, только время даром терять, а те все равно так много без надобности…
Моррон собирался ответить на столь наглую просьбу презрительным молчанием, но неожиданно сам для себя передумал. Хоть и печально было признать, а Крамберг прав. Дюжины дротиков ему бы одному всяко хватило даже для серьезного боя, тем более что он не собирался ими раскидываться, беспечно оставляя в телах умерщвленных тварей. А если Вильсет отправился бы на поиски подходящих рукоятей, то пришлось бы прождать еще с полчаса, если не целый час. Дарку же уже не терпелось отправиться в путь, его утомляло заунывное однообразие ожидания.
– Жертвую, – изрек Аламез, слегка кивнув, и небрежно бросил под ноги Крамбергу три пока еще не обструганных заготовки. – А как дела у нашей портняжки? Скоро готово бу…
Ответом на вопрос также послужил бросок, но только неуважительный, так сказать, с далеко не скрытым подтекстом. Едва закончив работу, Ринва хотела вручить Дарку наспех сшитый мешок, для чего и встала, но, услышав в свой адрес уничижительное и в высшей мере оскорбительное слово «портняжка», с силой швырнула результат своих трудов моррону прямо в лицо. Надо сказать, реакция у девицы была отменной. Обидчик не успел увернуться, и ему не хватило времени, чтобы прикрыться.
– У «портняжки» дела идут хорошо, лучше только у прачек! – с победным смешком произнесла девушка, наслаждаясь обескураженным видом Аламеза, а затем презрительно хмыкнула и, тряхнув копной распущенных длинных волос, величественно прошествовала к Крамбергу.
К этому времени Вильсет уже успел насадить первую кирку на немного тонковатый для нее черенок и даже опробовал прочность собранного инструмента метким ударом в самый центр ближайшего пня. К удивлению Аламеза, торчащий из земли обломок дерева не просто треснул, а раскололся пополам, хоть вовсе и не казался полым или гнилым. Тому, что удар получился столь мощным и эффективным, можно было найти лишь два объяснения. То ли с виду далеко не внушительный спутник скрывал в своих плечах воистину богатырскую силу и был способен на куда более впечатляющие подвиги, например забивать кулаком гвозди или корчевать молодые деревца голыми руками; то ли кирка была изготовлена из особого сплава и к тому же отменно заточена. Впрочем, одно вовсе не исключало другого. В герканской разведке не держали слабаков, да и на инструменты для дела не скупились. Когда Вильсет служил у него в отряде, то просто не выставлял напоказ свои физические возможности. Быть силачом не значит кичиться мощью своего тела и размахивать кулачищами по каждому поводу, а порой и вовсе без такового.
Вдвоем разведчики быстро приладили к киркам рукояти и успешно опробовали орудия горняков на прочность. Поскольку достойных пней поблизости не нашлось (на площадке перед шахтой, как назло, из земли торчали лишь одни древние-предревние гнилушки, спиленные еще в те времена, когда прииск не был заброшен), проверка инструмента и в то же время довольно эффективного дробящего оружия была произведена на каменной кладке входа.
К счастью, Дарк вовремя сообразил, что пустота каменного прохода в шахту, подобно огромному барабану, вызовет сильный резонанс, и заблаговременно зажал ладонями уши. Лесное эхо не только многократно повторило целую череду накладывающихся друг на друга, оглушающих звуков ударов металла о камень, но еще и в несколько раз их усилило. Напуганные пташки мгновенно вспорхнули с деревьев, где-то вдали жалобно завыл волк, к которому через миг уже присоединилась вся стая, а ноги моррона почувствовали легкую дрожь земли.
