Волчьи войны - Агафонникова Елена (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Здесь были все четыре священных манита. Те самые, которые друиды разыскивали в течение нескольких последних столетий. Четыре самых главных магических атрибута, изготовленные Самильданахами прошлого. Камень Судьбы, Копье Луга, Меч Нуаду и Котел Дагда. Все четыре. В целости и сохранности. Он сразу узнал их, несмотря на то, что они были обернуты плотной тканью.
Самаэль пришел в восторг. Маниты считались навсегда утраченными. Многие друиды считали, что их похитили туатанны и унесли с собой в Сид, но доказательств этому не существовало. А ведь эти маниты могли изменить весь ход истории. Они были поистине бесценны. И вот они здесь, перед ним, Самаэлем.
Старик затаил дыхание. Он перевел взгляд на поле боя. Казалось, туатанны брали верх. У него не было уверенности, что его люди победят и сокровища достанутся им как трофеи. А значит, надо забрать маниты теперь. Он помедлил долю секунды, раздумывая, как это сделать. Руки его дрожали. На лбу выступили капли пота.
Наконец Самаэль решился. Придерживая край накидки правой рукой, он просунул левую внутрь и потянулся за ближайшим к нему манитом. Без всякого сомнения, это был Меч Нуаду. Самаэль крепко ухватил его и осторожно вытащил.
В этот миг рядом с ним послышался громкий крик.
Кричали по-туатаннски, но, даже не зная языка, Самаэль понял, что его присутствие обнаружили. Все четыре охранника тоже громко закричали. Так как они смотрели сквозь него, Самаэль понял, что самого его они не видят, но, вероятно, заметили, как приподнялась накидка, и, может быть, увидели ускользающий меч.
Он бросился на землю, пытаясь спрятать меч под собой. Один из туатаннов подбежал к передней части повозки. Другой прыгнул внутрь. В следующее мгновение лошади уже уносили повозку бешеным галопом.
Откатившись в сторону, Самаэль едва увернулся от колес. Когда он поднял голову, то увидел, что туатанны спешно покидают поле боя и устремляются вслед повозке. Сокровища были для них важнее победы над врагом.
Воины Огня в растерянности наблюдали, как их противник бежит… Некоторые из них пустились в погоню пешими, но тяжелые доспехи делали эту затею бессмысленной. Другие бросились преследовать врага верхом. Сражение продолжилось на вершине холма, но там, из-за численного превосходства туатаннов, воины Харкура продержались недолго. И вскоре воины Сида скрылись за холмом, оставив на поле боя многочисленные трупы своих братьев и не более пятнадцати уцелевших Воинов Огня.
Растянувшись в тени на свежей траве, Имала отдыхала. Она только что встречалась с девушкой, которая на этот раз пришла вместе с одним из своих сородичей. Вначале волчица немного испугалась, но этот второй дыбун не проявлял никакой враждебности. Он, не шевелясь, сидел рядом с девушкой.
Дни шли за днями. Люди передвигались медленно, и Имала без труда следовала за ними. Иногда она даже забегала немного вперед, но потом легко их находила. Она чуяла запахи даже на значительном расстоянии.
Внезапно позади нее раздался какой-то звук, похожий на хруст ветки. Звук послышался издалека, но Имала все же поднялась и перешла туда, откуда ей было удобно вести наблюдение. Что это было? Кто-то из дыбунов? А может быть, добыча? Подняв морду, она принюхалась. В роще витало множество различных запахов, но ни один из них не объяснял происхождение звука. Ползком волчица продвигалась к западу. Имала знала свое слабое место: белый цвет. Она уже привыкла, что ее замечают быстрее, чем ее серых собратьев, и стала из-за этого еще более осторожной.
Сделав несколько перебежек, волчица заметила движение среди зарослей. Там было какое-то животное, теперь она точно это знала. Ни один человек не мог так передвигаться. Даже те грациозные дыбуны с кожей цвета дубовой коры, которых она встречала после того, как покинула стаю.
Имала прижалась к земле и снова поползла. Хвост ее вытянулся в струну, уши стояли торчком, она приготовилась к бою.
Опять какое-то движение. Теперь до нее донесся запах. Знакомый запах. Она зарычала. Это был волк.
Выпрямившись во весь рост, волчица уже не пыталась скрыться, наоборот, хотела, чтобы ее заметили. Она всегда метила свой путь, и этот чужак не смел подходить так близко. Имала старалась понять, одиночка ли это, или же ей придется иметь дело с целой стаей. Она снова побежала на запад и остановилась, поднявшись на небольшой холмик.
Перед ней был серый волк, без всякого сомнения, ее ровесник, но гораздо крупнее. Он тоже застыл на месте, глядя прямо на нее.
Они долго пристально смотрели друг на друга, подняв морды и угрожающе обнажив клыки.
Имала начала приближаться к противнику первой. Передвигаясь небольшими резкими скачками и грозно рыча, она старалась отогнать волка. Но тот не двигался с места. Имала заметила, что он расслабил мускулы, перестал скалиться и принял менее воинственную стойку. Но волчица знала, что это может оказаться обманным маневром. Не переставая рычать, она подходила все ближе и ближе и, лишь когда до незнакомца оставалось всего несколько шагов, замерла. Шерсть у нее на загривке стояла дыбом, лапы были напряжены. Волчица помедлила, оценивая силы противника. Прыгнет? Убежит? Или набросится на нее? Она пыталась уловить малейшее движение серого волка, но тот выглядел вполне дружелюбным.
И тут она прыгнула на него, стремясь взлететь как можно выше, чтобы оказаться сверху и попытаться повалить на землю. Но в последний момент волк увернулся и отскочил в сторону. Имала не растерялась и снова бросилась на чужака. На этот раз ей удалось прыгнуть ему на плечи, но, едва она его коснулась, он сам повалился на спину в знак полного повиновения.
Боя не получилось. Волк охотно подчинился ей. Признал, что находится на ее территории. Он пришел не для того, чтобы драться.
Он пришел в поисках родственной души.
Фингин вспомнил, как в первый раз вошел в Зал Совета. Тогда он еще не был Великим Друидом, но осмелился высказать свое мнение. Он вспомнил, как разгневался Айлин, какая необычная атмосфера царила тогда в зале.
Столько великих умов спорили в этой потаенной комнате. Столько разных интересов сталкивалось, столько конфликтов разгоралось, столько ответственности возлагалось. Если обычный друид призван обучать, то задача Великого Друида — управлять, а это не всегда удается делать мирным путем. Такова была истина. Истина, которую тем, кто стал Великими Друидами в юном возрасте, приходилось постигать самостоятельно. Эту истину порой было трудно принять, и все же Фингин знал, что судьба всего острова будет в большей безопасности в руках друидов, чем в руках любого из правителей страны.
Да, Совету иногда приходилось прибегать к манипуляциям, но это было необходимо. И теперь, когда Фингин стал членом Совега, он искренне намеревался употребить все свои силы на то, чтобы его братья принимали только справедливые решения. Ему хотелось бы сыграть роль того, кто оградит их от ошибок. Сознавая тщеславность собственных побуждений, он успокаивал себя тем, что тщеславие не бывает чрезмерным, если служит доброму делу.
На последнем заседании Совета были назначены дата и тема следующего. Было решено обсудить вопрос о Маольмордхе. О том, кто был когда-то Великим Друидом, но покинул Совет и выступил против него, объединившись с герилимами и получив от них магическую силу — ариман. Соединение саймана с этой новой энергией сделали Маольмордху могущественным и опасным. Многие годы Совет пытался его найти, и Альдеро все же удалось это сделать. Великий Друид погиб в поединке с Отступником, но его смерть позволила Совету обнаружить врага. Маольмордха находился в чертоге Шанха. Фингин, в отличие от остальных Великих Друидов, не имел представления о том, где находится это мрачное место. По их глазам можно было понять, что даже им оно внушает ужас.
Заседание, однако, состоялось гораздо раньше намеченного срока. Такое случалось все чаще и говорило о возрастающем по всей стране напряжении.
Фингин брил голову, когда в его дверь постучали. Служитель сообщил, что заседание Совета состоится через полчаса. Юный друид поблагодарил его и закончил приготовления. Обычно Великим Друидам брили головы слуги, но Фингин всегда делал это сам. Это стало для него своего рода ритуалом. Приятным обрядом, который он совершал с неизменным удовольствием. Ему нравились и прикосновения лезвия к коже, и точность движений, позволяющая избежать порезов, и то, что при этом нужно было сохранять немалое самообладание…
