Благословение пана - Дансени Эдвард (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
Глава шестнадцатая
ОНИ ТАНЦЕВАЛИ ПОД КАМЫШОВУЮ СВИРЕЛЬ
Сидя в своем кабинете, викарий вслушивался в чистые звуки, доносившиеся с гор. Его слух был обострен долгим и напряженным ожиданием, и ему казалось, что мелодия должна вот-вот оборваться, но нет, она лишь медленно стихала, наполняя собой дальние долины, чего он совершенно справедливо опасался. В деревне тоже слышали вечернюю мелодию, ее просто нельзя было не слышать. Важные события всегда происходят незаметно, и на них обращают внимание, лишь когда природные катаклизмы или войны уже внесли изменения в жизнь тех людей, которые не ищут изменений; вот и теперь деревенские жители вдруг обратили внимание, что ни на улице, ни в домах не осталось ни одного юноши и ни одной девушки. Уже довольно давно начали случаться странные вещи, довольно давно звучала странная мелодия и довольно давно родители не верили своим дочерям, когда те рассказывали, куда отправлялись по вечерам; однако люди продолжали жить в соответствии со здравым смыслом и давними традициями, не утруждая себя попытками узнать, что происходит на самом деле, хотя происходящее противоречило и здравому смыслу, и традициям; и вот уже горе заглядывало им в глаза. На улице не гуляли парни, девушки не сидели дома, и на горе Волд звучала мелодия, эхо которой оживляло тени неизвестных людей на знакомой улице и под родными крышами. Тем временем, пока фермеры судили да рядили, нечто необыкновенное происходило на другой стороне леса, тень которого уже накрыла деревню. Когда Томми Даффин подошел к Старым Камням, он опять изменил мелодию и пошел в пляс вокруг камней, прыгая то внутрь круга, то за его пределы, обегая один камень с внутренней стороны, а другой – с внешней, и таким образом он обежал все двенадцать камней. Томми сделал три круга, и все остальные следовали за ним. Им это не составляло труда, хотя прежде никто не знал этого танца, зато мелодия казалась знакомой, словно была с ними еще с тех пор, когда никто не думал ни о каких переменах. Серебряным светом светила великая планета, и все звезды сияли на небе. Томми Даффин подошел к продолговатому плоскому камню посередине и встал рядом с ним, все еще играя на свирели, тогда как остальные продолжали танцевать. Через некоторое время Томми заставил всех пройти в танце мимо плоского камня, ибо такова была власть его свирели, и все прошли мимо этого камня и поклонились ему. Ни у кого в мыслях не было кланяться старому камню, и все же никто не спросил себя, почему он сделал это: так поступали в прошедшие времена, а музыка как раз просвещала молодых людей насчет этих времен. По мере того как мелодия будила прошлое вместе с обрядом, когда-то привычным Старым Камням, в долину после долгого забвения возвращались неведомые танцы и забытые ритуалы, ибо музыка будоражила спящую память, чего не могла сделать история. Итак, все танцевали вокруг старых, ничего не забывших камней, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, как им велела необыкновенная мелодия, и это напоминало кружение листьев, подхватываемых ветром; танцевали Уилли Лэттен и все парни из его банды, которые собирались мановением руки сломать свирель, и вместе с ними танцевали девушки, которых они хотели освободить, ибо была в свирели сила, влекшая людей к Старым Камням, как лето влечет ласточек на север. Во все глаза смотрели на них лесные звери, их касался обычно неощутимый, неосязаемый, легкий ветерок, по вечерам прилетающий в долину с тайным поручением природы, ведь это он опылял цветы и приносил с собой зеленоглазую мошкару; вокруг танцующих собрались все, кто перешептывается по вечерам. И не просто вокруг, а ближе, чем когда бы то ни было, потому что человек, придя к Старым Камням, быстро и не таясь отринул страх, которым окружал себя много веков.
Свирель заиграла едва слышно, и танцоры отдыхали, а над ними плыла ночь – ветры, ароматы цветов, белая сова, стая мошкары, так как это был ее час, звезды в неуловимом параде. Как бы ни были они утомлены танцем и переполнены чудесами ночи, колдовством камышовой свирели и тайнами Старых Камней, ни одного из них не покидало чувство, что им предстоит что-то еще. Взгляды были устремлены на продолговатый плоский камень, все с тревогой смотрели на него, и все же никто не отвел глаз от камня, казавшегося серым в свете звезд. Наконец заговорил Уилли Лэттен, выразив чувства остальных:
– В этом древнем камне нет ничего особенного.
– Нет ничего особенного, – сказали все.
Но думали они о жертвоприношениях, окрашивавших плоский продолговатый камень в красный цвет в те времена, о которых им никто не рассказывал.
Свирель продолжала тянуть свою тихую мелодию, будя воспоминания, которые никто не тревожил много веков и которые в наше время так же редко всплывают на поверхность, как редко показываются на свет нежные белые существа, живущие под бессловесными камнями.
– Нет ничего, – повторили юноши и девушки.
А парни Уилли Лэттена заговорили о жертвоприношении. Один из них предложил зарезать овцу, но сказал это тихо, словно боясь продолговатого камня.
– Надо зарезать быка, – сказал другой.
И парни из банды Уилли Лэттена, которые собрались вместе, чтобы сломать свирель и положить конец странностям, принесенным ею в Волдинг, стали спорить о том, чьего быка положить на плоский продолговатый камень. Большинство было за то, чтобы немедленно бежать в деревню за единодушно выбранным быком, привести его на заклание в честь непонятных бессмертных, о которых им ровным счетом ничего не было известно, и положить на плоский камень в темноте, чтобы никто не подсмотрел, чем они занимаются. Но тут Уилли Лэттен проговорил громко и отчетливо, заглушая их голоса:
– Сейчас не время приносить жертву.
И тотчас все ясно осознали, что жертвоприношение следует совершить на рассвете.
Но они не могли сделать это, когда люди не спали. Их бы заметили с дороги. Некоторое время они еще спорили приглушенными голосами, как никогда прежде понимая, что будущее полно загадок.
После этого опять начались танцы под камышовую свирель, которая сначала звучала тихо, лишь намекая на странные мелодии, а потом все громче и громче; и чем громче она становилась, тем необычнее, пока у танцующих не появилось ощущение, будто играет невидимый музыкант неземного происхождения, сотворенный из гор и лесов и прячущийся за спиной Томми Даффина.
Неожиданно колдовское очарование словно покинуло звезды, видно, у них больше не было сил тянуть ночные часы, после чего танцоры побежали через лес в свою деревню, а свирель в предрассветных сумерках слала им вдогонку затихающую мелодию; и одна лишь Лайли не покинула продолговатый плоский камень.
А ведь язычество было изгнано из Волдинга еще во времена святой Этельбруды.
Глава семнадцатая
МАРШ СТАРИКОВ
Когда наступил предрассветный час, посягнувший на ночную тьму, парни и девушки, которые танцевали вокруг Старых Камней, вернулись в деревню, где еще не зажглась ни одна свеча и не запела ни одна птица. В домах было еще тише, чем на ночной улице, и среди множества случайных звуков, наполнявших ночную долину, эти дома стояли чопорными памятниками безмолвию. Правда, внутри возмущенно скрипели половицы, и к скрипу тотчас присоединялось эхо, недовольное ночным вторжением, однако родители, не дождавшиеся своих детей, уже спали, и те незамеченными улеглись в свои постели. А вскоре дрозды разразились неожиданной песней.
Но когда наступило утро, предсказанное птицами, когда оно набралось сил и разбудило взрослых жителей деревни, никто из тех, кто танцевал за горой, не избежал вопросов, и лишь немногие смогли дать ответы, удовлетворившие их родителей. Между поколениями всегда существует пропасть непонимания, так как старшие успевают забыть то, что младшим еще только предстоит узнать. Иногда случаются спокойные времена, и мостики, которые устоявшиеся обычаи перебрасывают от одного поколения к другому, спасают положение; зато в другие, бурные времена пропасть ширится и мостики рушатся. Вот и теперь пришло такое время, однако не для всего мира, понятия не имевшего о затерянной в горах долине, а для деревушки под названием Волдинг.
