Поход Армии Проклятых - Борисенко Игорь Викторович (книги онлайн полные версии txt) 📗
– Пощады! Пощады! – скулил Халаин едва слышно.
– Ты не увидел приближения смерти, – ответил ему капитан. – Зачем тебе глаза?
Ухватив князя за редкие волосы, Гримал выколол ему глаза. Халаин извивался, как разрезанный червяк и тонко визжал; тело его сотрясали волны крупной дрожи. Глазницы быстро наполнились черной кровью, в которой плавали мутные остатки глазного яблока. Князь выл и ревел, не хуже буйного сумасшедшего, попавшего на привязь и пытающего вырваться. Брызги крови летели от его изуродованной головы во все стороны.
– Итак, ты не увидел смерти! – продолжал Гримал, повысив голос. – Она пришла, и теперь ты мертв. Зачем мертвецу сердце?
В руках капитана вместо меча оказался Цветок – круглая рамка с четырьмя острыми треугольными лепестками, которые с помощью тонких проволочных тяг складывались вместе наподобие бутона. Коротко размахнувшись, Гримал глубоко вонзил устрашающее орудие в грудь жертвы, нажал на рычаг, раздвигая, разрывая кости и плоть. Тело князя выгнулось дугой: в последнем усилии руки и ноги вырвались из плена – но было поздно. В следующий момент Халаин был мертв. Обмякшие члены со стуком ударились о столешницу, а Цветок появился наружу, густо покрытый кровью и зажимающий в лепестках, больше похожих теперь на зубы, добычу. Сердце, которое в последний раз сжалось, выплевывая струю крови. Сплющенный, мерзкий с виду мешок мышц, который глупые мечтатели наделяют разными романтическими качествами.
– Да содрогнутся враги! – почтительно сказал Гримал, внимательно глядя на Соргена. Тот задумчиво подпер кулаком подбородок. Пристально всматриваясь в громадную лужу крови, расползающуюся по черному дереву, вязко скатывающуюся через край на пол, он думал о том, что опять все сделал не так, как хотел бы Призрак. Он снова бросился убегать! Впрочем, какая теперь разница. Ей все равно не догнать.
– Сколько крови, – пробормотал он едва слышно.
– Если режешь свинью – надевай фартук, – нравоучительно заметил Гримал. – Пойду, отдам сердце Хаку. Когда вы будете готовить из него зелье?
– Позже, – Сорген вяло взмахнул рукой. Он чувствовал себя разбитым и страшно усталым, словно встал с постели не два часа назад, а позавчера, и больше не ложился. Все это казалось веселым, но воспоминание о Призраке испортило радость. Теперь Сорген хотел как можно скорее покинуть Сурахию и найти себе какое-нибудь важное дело.
Зов с севера
Вопящие слуги разбегались из дворца кто куда, твердо уверенные, что жестокий колдун собирается убить их всех до одного. Под Приветственным Балконом валялись тела гвардейцев, пробитые арбалетными стрелами и похожие на раскиданные капризным ребенком игрушки. Возбужденный народ толпился поодаль, гудя и колыхаясь, как рой рассерженных пчел. Носильщики, торговцы, водоносы, садовники и крестьяне одинаково гневно и опасливо смотрели на непотребства, творящиеся в княжеской вотчине.
Сорген в шлеме и алой накидке стоял, опершись локтями на балюстраду.
– Чем вы недовольны? – раздраженно воскликнул он, обращаясь к толпе. Усиленный заклинанием голос взмыл над площадью и своей силой заставил собравшихся отшатнуться – но ненадолго. Толпа тут же прянула обратно, ворча:
– Ты безжалостный убийца! Подлый захватчик трона! Предатель! Гнусный колдун! – понеслись выкрики из задних рядов.
– Вы позволите ответить на эти обвинения? – спросил Сорген с едким сарказмом. Его слова опять заглушили гомон толпы, однако услышаны не были. Оскалившись, как волк, колдун подался вперед, нависая над балконной оградкой. – Глупцы! Я ведь только что спас сотни из вас! В комнатах советников найдены многочисленные списки людей, подлежащих казням.
– Убийца! Предатель! Мы не подчинимся тебе! – продолжала выкрикивать толпа.
– Мне не нужен ваш трон, болваны! – закричал Сорген.
– Проклятье тебе! Сколько крови ты пролил!!
– Тогда возрадуйтесь – я ухожу. Только не вздумайте мешать мне и даже приближаться, чтобы не дать новых поводов для обвинений в жестокости и кровожадности.
– Наодим покарает тебя! Будь ты проклят!
– И вам того же.
Зло дернув полы плаща, которые ветер норовил поймать и завернуть на голову, Сорген быстро повернулся и исчез в глубине дворца.
– Болваны! – бормотал он Лимбулу, который семенил рядом. – Нашли для себя прекрасный жупел в моем лице. Помяни мое слово, мальчик: через несколько лет здесь забудут злодеяния и прегрешения обоих князей. Останется один кошмарный демон – я. Халаин и Ануар станут мучениками, погибшими в борьбе с чудовищем, а счастливчик, которому удастся занять престол, будет объявлен героем и избавителем.
– Отчего же все так происходит? – воскликнул Лимбул. – Это несправедливо! Ты мог разъяснить им все от начала до конца, чтобы они не придумывали небылиц.
– Зачем? – пожал плечами Сорген и криво ухмыльнулся. – Нужно ли мне это? Я взял остатки денег из княжеской казны – меньше, чем та сумму, на которую мы договаривались с Халаином, но все же достаточно для моего аппетита. Слава, хорошая или дурная, меня ни капли не заботит. Тем более, что князю эта перемена роли счастья не добавит. Он отправился в их местный Ад. Знаешь, как он выглядит?
– Нет, Мастер!
– Туманными ночами грешники таскают тяжеленные бадьи с водой из горных пещер в море, чтобы оно не пересохло.
– А это правда?
– Кто знает? У меня не было времени проверить. Но сдается мне, что если бы так оно и было, море давно вышло бы из берегов и затопило все эти мерзкие городишки. Пойдем, ни мгновения больше не хочу задерживаться в Сурахии! Надо быстрее покинуть ее.
– Куда направимся? – спросил вышедший навстречу из боковой двери Гримал. – Внутренний двор очищен от разной шелупони. Правда, они не особо сопротивлялись – только ругались уж больно заковыристо. Сундуки опорожнены, сумки набиты, припасы собраны, кони оседланы.
Сорген молча сделал знак рукой, призывая следовать за собой. Он спустился по широкой гранитной лестнице, на каждой ступени которой стояли по две кадки с мясистыми растениями, названия которых колдун не знал. Гроздья мелких цветков самых разных оттенков синего и сиреневого украшали стволы и наполняли воздух приятным терпким ароматом. Во дворе было пусто – ни людей, ни животных. Только на той стороне, ближе к воротам, у конюшен толпились наемники, а у хозяйственных построек валялись брошенные, как попало ведра, тазы, метлы и мешки. Поджарый пегий кот лежал в тени стены и, прищурившись, разглядывал прыгавших в пыли воробьев, которые подбирали рассыпанное зерно. Животное казалось расслабленным и равнодушным, однако кончик его хвоста нервно подергивался из стороны в сторону. Готов к удару, если глупые птицы дадут повод, подобравшись слишком близко, – подумал Сорген. – Я должен быть таким же. Испуг толпы легко перерождается в безумную, никем не контролируемую ярость, от которой трудно спастись. Нужно иметь на этот случай пару трюков в запасе…
Сжимающие в руках оружие наемники были готовы к отъезду в тот же момент, когда их предводитель взобрался в седло. Четверо самых доверенных бойцов плотно окружали лошадь, груженую золотом.
– Если мы отправимся в Вейдзал, перепуганный слухами Ирдел может выслать против нас армию. Опять бойня под этим дурацким палящим солнцем, – Сорген говорил, ни к кому не обращаясь, просто рассуждал вслух. – Я устал. Поедем на север, там сплошные леса и заброшенные города. Очень мало людей – как раз то, что нам сейчас нужно.
Никто, естественно, не возражал, хотя отправляться в край заброшенных городов, издавна слывших местом проклятым, наемники вряд ли рвались. Выбравшись из-за дворцовой ограды, отряд ринулся по площади на виду у колышущейся толпы. Кажется, она поредела, а благородная ярость горожан и крестьян, перекипев, испарилась и ни к чему не привела. Кто-то пытался кричать проклятия и грозить кулаками удалявшимся чужакам, однако те равнодушно скакали прочь и не оборачивались. Впрочем, Лимбул не преминул сказать на скаку:
– Мастер! Ты слишком добр к ним! Нужно было как следует поучить дураков.
