Уснувший принц - Корепанов Алексей Яковлевич (первая книга .TXT) 📗
– Из синей чаши мы пили вино победы! – воскликнул Риолен. – Хотя смуглолицые здорово нас потрепали. Они очень интересные соперники, очень! Пойдем, сядем, я расскажу тебе, как мы завоевали синюю чашу. Это было зрелище, достойное того, чтобы его увековечить в поэме листов этак сотни на три-четыре. Или даже больше. Да что там – сам турнир был поэмой! Сейчас я тебе все расчерчу. Идем туда, там есть бумага, – показал Риолен и, схватив Аленора за руку, потащил к ближайшему свободному столу.
Риолен увлеченно рисовал разноцветными палочками на больших листах бумаги сцены боев, Аленор не менее увлеченно слушал и забыл на время обо всех своих сомнениях и тревогах. К ним начали стягиваться другие посетители Оружейного клуба.
Риолена и Аленора связывала очень давняя дружба. Они познакомились и сдружились еще в мальчишеском возрасте, когда вместе занимались в бойцовской школе Имма. На их счету было достаточно совместных проказ и проделок, но они никогда не выдавали друг друга и один стоял за другого горой. Потом они в компании таких же подростков носились на конях по дорогам и бездорожью острова Мери, ввязывались в стычки с местными ватагами, исследовали пещеры с древними письменами на стенах, по ночам сидели у костров, ныряли за поющими раковинами в тихих бухтах побережья, на широких легких досках скользили по волнам прибоя, сооружали плоты и на свой страх и риск пускались в плавание к прибрежным островкам.
Одно такое плавание в быстро ухудшающуюся штормовую погоду едва не закончилось для Риолена печально: их самодельный плот швырнуло на камни, Риолен ударился головой и его, потерявшего сознание, мгновенно смыло волной со скользких деревянных обломков. И если бы не Аленор, давным-давно бы уже бродила душа неудачливого мореплавателя по неведомым дорогам Загробья. Прошло время и Риолен отплатил другу тем же. Это произошло на одном из их первых совместных турниров, когда они только пытались доказать свою бойцовскую состоятельность. В том бою буквально смешались, не желая уступать одна другой, две азартные двадцатки. В суматохе отчаянной схватки Аленора вышибли из седла и он, потеряв шлем, полуоглушенный, скатился прямо под копыта мечущихся в бешеном танце разгоряченных коней. Увидев это, Риолен сверху бросился на него и прикрыл своим телом, получив несколько чувствительных ударов копытами по спине, но отделавшись только трещиной в ребре. К сожалению, на турнирах случались вещи и похуже… Кстати, после того турнира Аленору тоже пришлось пропустить несколько боев: он был отлучен за небрежное отношение к защитному обмундированию, потому что заранее не проверил как следует прочность креплений шлема.
Они часто навещали друг друга, делились самым сокровенным… хотя Аленор в последнее время стал замечать за собой, что далеко не обо всем ему хочется поведать закадычному другу. В его душе постепенно возникал целый обособленный мир, куда не было входа посторонним. Даже Риолену…
Слушая возбужденного Риолена, красочно расписывающего все перипетии турнира, Аленор внезапно поймал себя на мысли о том, что непрочь предложить ему присоединиться к предстоящей ночной поездке на кладбище адорнитов. Вдвоем было бы гораздо веселей. Но вдруг это вовсе небезопасная затея?
«Ты трус, – сказал себе Аленор. – Ты готов подставить под удар лучшего друга, потому что у тебя дрожат коленки».
Он запретил себе даже думать об этом, но продолжал слушать Риолена уже без прежнего внимания. Что-то холодное, неприятное, тревожащее то и дело принималось ворочаться под сердцем.
После обсуждения боев за синюю чашу Летних Ветров начался беспорядочный общий разговор на разные темы. Зал был уже битком набит, принесли пиво и вино, потом по рукам пошла гитара, потом посыпались анекдоты, сменившиеся игрой в фанты… Привлеченные смехом и шумом театралы из трапезной, уже хорошо разогретые иммским вином, продемонстрировали несколько забавных сценок, проявив незаурядные актерские способности. Гиканьем и аплодисментами было встречено появление в зале общего любимца Дондилонга, который наконец-то начал самостоятельно передвигаться, оправившись после переломов обеих ног на Крелльском турнире. Вновь и вновь наполнялись бокалы…
Аленор невольно втянулся в этот веселый шумный водоворот и смеялся и пел вместе со всеми, не замечая, что день подходит к концу. Когда наступило время ужина, он, как и другие, направился в трапезную. Шумной гурьбой ввалились они туда, прервав уединение сосредоточенных бородатых альдов, продолжавших играть в «турнир Белливра Бродяги». Ужинали долго, продолжая разговоры. В трапезную заглядывали все новые посетители – покончив с дневными делами, бойцы стекались в Оружейный клуб.
Когда сумерки начали сгущаться и клубные служители зажгли светильники, Аленор набросил на плечи плащ и, откланявшись, покинул трапезную.
– Ты куда, Аленор? – услышал он за спиной удивленный голос Риолена. – Спешишь домой? Оставайся, погостишь у меня. Ведь поминальный месяц уже прошел.
– Я буду у тебя завтра, – ответил Аленор. – А сейчас… Сейчас мне нужно идти.
– Ага! – Риолен, прищурившись, шутливо погрозил ему пальцем. – Нашелся магнит попритягательней?
Аленор усмехнулся про себя. Тот же вопрос только вчера задавала ему мать.
– Ладно, ступай, – продолжал Риолен. – Не ты первый, не ты последний. Я тебя останавливать не буду. Знаешь, как сказал кто-то из древних? «Не остановить сердце, рвущееся в полет, даже если это полет в никуда. Для сердца важно само состояние полета». Но жду тебя в любой час.
Они простились и Аленор вышел из клуба. Дверь за ним закрылась, отрезав его от бесшабашного веселья – и вновь зашевелилась в душе исчезнувшая, казалось бы, тревога.
Выведя с конюшни коня, юноша пустился в путь по затихающим улицам Имма. Тучи затянули небо, грозя пролиться дождем, и вечер был темнее обычного. Над домами, скверами и мостовыми толчками катился неяркий колокольный звон.
Лес встретил его тишиной. Город был совсем рядом, но он притих, скрылся за деревьями, и юноше казалось, что от горизонта до горизонта нет никого и ничего, кроме леса – и кладбища. Кладбища адорнитов.
Темнота была густой и плотной, темнота давила на грудь, мешая дышать, но Аленор остерегался зажигать прихваченный из замка светильник, лежащий в дорожной суме. Чуть ли не ощупью отыскав ведущую к кладбищу тропу, он добрался до решетчатых ворот и остановился, пораженный открывшейся перед ним картиной. В темноте холодным огнем горели десятки разноцветных огоньков, висящих над невидимой землей. Только спустя некоторое время остолбеневший юноша сообразил, что это светятся глаза изваяний на вершинах склепов. Ниже, в разных местах, бледно фосфоресцировали какие-то знаки и линии – это давали о себе знать непонятные символы на надгробиях. Зрелище казалось торжественным и мрачным и холодило кровь.
Перекрестившись, Аленор слез с коня и, отвязав от седла суму со светильником и зажигательными палочками, шагнул за ограду. Стук его сердца, наверное, был слышен даже в Загробье и мог пробудить всех, лежащих в могилах, и привлечь недобрые силы ночи сюда, в эту обитель ушедших…
Еле слышно шепча слова молитвы, юноша пробирался между надгробий к двум далеким изумрудным огонькам, то и дело натыкаясь на пни, которые будто бы сами лезли под ноги, стараясь преградить дорогу к склепу ушедшего Граха. Огоньки приближались – рогатая птица тунгр не сводила немигающего взгляда с крадущегося ночного посетителя. Не глядя по сторонам, обливаясь холодным потом, Аленор добрался до слившейся с темнотой черной пирамиды и прикоснулся ладонью к гладкому мрамору. Мрамор показался ему ледяным.
«Если мои поступки диктует мне Неизбежность, – подумал он, – то ничто не должно помешать мне забрать книгу. Я прав, Ора-Уллия?»
Спокойнее от этой мысли ему не стало. Аленор обогнул пирамиду, отыскал нишу и нашарил рукой засов; вцепившись в него влажной ладонью, попытался потянуть в сторону – засов отодвинулся довольно легко, почти без звука, словно только и дожидался этого прикосновения. Аленор прислушался. Сердце с грохотом металось у самого горла.
