Истовик-Камень - Семенова Мария Васильевна (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Шаркут поднял бровь.
– Даже так?
– Даже так. Его зовут Каттай, и прими мой совет – обращайся с ним ласково. Он наделён даром искать в земле воду и рудные жилы. Ты когда-то показывал мне своих лозоходцев, так вот, ни один из них не обладает и четвертью его силы. Его способность я обнаружил, правду молвить, случайно, но даже теперь, совсем необученным, он поистине видит землю насквозь!..
– Даже так? – повторил Шаркут.
– Даже так. Ты можешь поверить мне на слово, а можешь испытать его сам. А когда начнёшь со мной торговаться – подумай, во сколько он обошёлся бы тебе взрослым и прошедшим полную выучку. Отмечу особо, что это послушный и понятливый мальчик…
Распорядитель кивнул.
– Я поверю тебе на слово. И без торга дам твою цену.
Он знал, что Ксоо Тарким не будет обманывать. И не потому, что приезжает в Самоцветные горы уже пятый или шестой раз и до сих пор неизменно был честен. Просто купцу, однажды попытавшемуся надуть Шаркута или иного распорядителя рудников, придётся навсегда забыть дорогу сюда. А то и за жизнь свою начать опасаться.
Каттай прошептал еле слышно:
– Ничтожный раб благодарит тебя за доброе слово, мой великодушный и милостивый господин…
Распорядитель перевёл насмешливый взгляд на Тиргея.
– Ну а про безногого ты что мне расскажешь?.. Он тоже стоит втрое дороже обычного раба и ты, конечно, убедительно объяснишь мне почему?
Его буланый конёк был по плечо пегой кобыле, но всё время воинственно прижимал уши и порывался затеять с ней ссору, так что всадникам приходилось держаться на расстоянии и разговаривать громко.
Тарким ответил:
– Он повредил ногу уже в пути, когда нас накрыло обвалом, и, право, уже выздоравливает. Он аррант, и вскоре ты убедишься, что, сохранив ему жизнь, я сберёг для тебя истинное сокровище. Хромота не помешает ему в той работе, на которой от него будет больше всего толку. Этот раб образован, ему случалось спорить с придворными мудрецами вельмож, приближенных к самому Царю-Солнцу…
Тиргей горько скривил губы, но, конечно, ничего не сказал. Если бы он совсем не держался за жизнь, у него было множество случаев распроститься с нею и раньше.
– И какой же мне прок от его учёности? – повёл плечами Шаркут. – Он изобретёт мне трубу, по которой вода сама наверх побежит?.. Знаешь, достопочтенный сын Ксоо, не привози ты мне больше аррантов. Они только горазды болтать, а хороших работников я что-то среди них немного встречал…
– Даже так?.. – дружески передразнил Тарким. – А что ты скажешь, узнав, что этот молодой раб совершил учёные разыскания в Карийском хребте, обнаружив не замеченное другими?..
Когда всадники отъехали прочь, Каттай (его от волнения и страха колотила сильная дрожь) посмотрел на арранта и увидел, что тот плакал.
Ксоо Тарким и Шаркут не спеша миновали всю вереницу рабов, и о каждом невольнике торговец поведал всё, что узнал при покупке или во время дороги. Распорядитель внимательно слушал, задавал вопросы, кивал. У Шаркута были колючие маленькие глаза и необъятная память. Тарким знал: его собеседник, обходя рудники, не нуждается ни в каких списках рабов. И так помнит о каждом всё, что необходимо.
Когда настал черёд клетки с двоими мальчишками, Ксоо Тарким небрежно кивнул на Щенка.
– Это – самый дешёвый раб. Боги не расщедрились для него на способности и таланты, зато вложили в сердце беспокойный и дерзостный нрав… Впрочем, ты, я уверен, без труда его обломаешь.
– Венны!.. – буркнул распорядитель. – Был тут у нас один лет двадцать назад, так хлебнул я с ним лиха. В жизни своей не встречал более тупой и злобной скотины…
Они вновь выехали вперёд, обогнав повозку и упряжных коней, и Тарким сказал:
– А насчёт второго мальчишки скажи Церагату – пусть получше приглядится к нему. Из него, по-моему, будет толк…
3. Зеница листвы
«Разными народами правят разные Боги, сынок. Мы поклоняемся Лунному Небу, и это наиболее мудро. Когда ты станешь взрослым, ты убедишься, что лик Земли изменяется от страны к стране, но Небо неизменно, куда бы ты ни приехал. Если соскучишься по мне, взгляни на Луну: знай, я тоже буду смотреть на неё. Но никогда не забывай поклониться местным святыням. Лунному Небу угодно, чтобы, живя в некотором краю, мы чтили Тех, кто присматривает за ним…»
Подземные ходы, во всех направлениях пронизавшие Южный Зуб, были наполовину естественные, наполовину – искусственные, прорубленные в камне человеческими руками. В самых старых выработках, где довелось побывать Каттаю, их уже трудно было различить. Время и влажные наплывы почти сгладили следы кирки и зубила, некогда ровный пол усеяли камни, сброшенные с потолка… А всего через сотню шагов их сменяли изначально природные пещеры, давно обжитые человеком и полностью утратившие естество. Прямоугольные дыры забоев, ровные спуски для тележек с рудой, ниши для имущества, выбитые в стенах…
В большом подземном зале, где преклонил колени Каттай, никто не колотил молотками по клиньям, и здесь всегда было темно. Неписаный закон воспрещал входить сюда с факелом; можно было лишь оставить у входа рудничный фонарь и идти внутрь, полагаясь на милость Белого Каменотёса. Когда Каттай впервые пришёл сюда помолиться, ему было страшно. Он успел наслушаться историй о том, как покинутый фонарик неожиданно гаснет, и недостойный, явившийся просить милости Белого, в ужасе мечется, силясь отыскать выход… пока внезапно не ощутит на своих плечах глинисто-влажные, холодные руки…
Люди говорили – при жизни Белый Каменотёс был рабом. Его продал в Самоцветные горы собственный брат, воспылавший греховной страстью к его юной жене. Одни обвиняли молодую женщину в нечестивом сговоре со злым братом, другие утверждали, будто несчастная красавица вскоре умерла с горя, а третьи – что она якобы дошла до самого правителя страны, пытаясь выручить мужа… Легенды от века разноречивы, и тут уж ничего не поделаешь. Люди расходились во мнениях даже о том, к какому племени принадлежал проданный. Саккаремцы утверждали, будто он вырос в Мельсине, халисунцы спорили с ними до хрипоты и кулаков, называя своим, и в этот спор вмешивались даже нарлаки и мономатанцы, хотя их мало кто слушал. Да происхождение Белого было, если подумать, не так уж и важно. Мало ли откуда угодил в рудники человек, мало ли кем он был раньше – военачальником, обвинённым в измене, или грабителем, что с кистенём в рукаве поджидал поздних прохожих и наконец попался городской страже!.. Главное – как он прожил отмеренное Хозяйкой Тьмой и чем эта жизнь запомнилась людям. Так вот, Белый сразу пришёлся не по нраву надсмотрщикам, был поставлен в один из самых жутких забоев… и погиб, когда выработка обрушилась. А на следующий день в рудники приехала то ли его жена, то ли раскаявшийся брат – с выкупом за неправедно осуждённого. Но мёртвые не оживают. И выкуп пошёл на то, чтобы извлечь тело, растерзанное камнями, и дать ему достойное погребение в подземной пещере…
