Амулет Самарканда - Страуд Джонатан (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Натаниэль учился противостоять всем искушениям и соблазнам. Некоторые духи насылали на него отвратительное зловоние, от которого Натаниэля тошнило. Другие очаровывали ароматами, напоминавшими ему о мисс Лютьенс или миссис Андервуд. Некоторые пытались напугать его всякими ужасными звуками: шепотки, бормотание, треск — такой, будто что-то рвется. Слышались чьи-то умоляющие голоса — сперва они звучали пронзительно, потом делались все ниже и ниже, пока не становились гулкими, как похоронный звон. Но ученик волшебника оставался глух ко всему этому и никогда больше не пытался выйти из круга.
Год спустя Натаниэлю было позволено надевать при заклинаниях свои очки. Теперь он мог видеть многих демонов в их истинном облике. Но некоторые, чуть более могущественные, сохраняли иллюзорный облик даже на других планах. Натаниэль спокойно и уверенно осваивался с этими искажениями восприятия. Обучение продвигалось успешно, равно как успешно крепли и его навыки самообладания. Натаниэль стал жёстче и упорнее и ещё решительнее рвался к знаниям. Его свободное время без остатка уходило на всё новые и новые манускрипты.
Наставник был доволен успехами своего ученика, а Натаниэль, несмотря на всё своё нетерпение, был очень рад уже и тому, что успел узнать. Взаимоотношения учителя и ученика стали весьма плодотворными, хоть и нельзя было назвать тёплыми. И, возможно, так всё и продолжалось бы, если бы не ужасный случай, произошедший летом, незадолго до того, как Натаниэлю исполнилось одиннадцать лет.
Бартимеус
В конце концов рассвет таки настал.
На восточном краю небосклона затрепетали первые скупые лучи. За доками начало медленно разгораться сияние. Я встретил его радостным улюлюканьем. Ну наконец-то!
Ночь выдалась утомительной, а во многом — и унизительной. Мне постоянно приходилось то прятаться, то слоняться где ни попадя, то удирать — я обегал добрую половину Лондона! Меня обхамила какая-то тринадцатилетняя девчонка. Мне пришлось искать убежища в мусорном бачке. И вот теперь, в довершение всего, я сидел, скорчившись, на крыше Вестминстерского аббатства и притворялся горгульей. Да, бывает и хуже. Но редко.
Первый солнечный луч коснулся Амулета, что висел на моей покрытой лишайником груди. Амулет засверкал, словно зеркало. Я машинально прикрыл его лапой — просто так, на всякий случай. Вдруг меня кто-нибудь ищет? Но на самом деле это не особо меня волновало.
Я просидел в том бачке в переулке часа два — достаточно, чтобы отдохнуть и насквозь пропитаться ароматом гниющих овощей. Потом меня осенила блестящая идея: добраться до аббатства и прикинуться каменным изваянием. Там меня защищало множество магической утвари, находящейся в этом здании, — её аура заглушала сигнал Амулета. [Примечание: В Вестминстерском аббатстве похоронены многие великие волшебники девятнадцатого и двадцатого столетия (да и не так давно, помнится, тоже кого-то там закопали). Почти каждый забрал с собой в могилу хотя бы один мощный артефакт. Да, чтобы пощеголять своим богатством и могуществом, они сознательно разбазаривали ценные вещи. А ещё покойные писали подобные завещания из вредности характера — ведь таким образом они лишали своих преемников всякой надежды унаследовать артефакт: маги побаивались изымать вещи из могил, опасаясь потустороннего возмездия.]
Со своего нового наблюдательного пункта я видел вдали несколько шаров-шпионов, но к аббатству ни один из них так и не приблизился. Наконец ночь растаяла и волшебники утомились. Вместе с ночной тьмой исчезли и шары с неба. Охотники отступили.
Когда встало солнце, я с нетерпением принялся ожидать предполагаемого вызова. Мальчишка сказал, что призовет меня на рассвете, но, очевидно, проспал. Чего ещё ждать от малолетнего лодыря?
Ну а тем временем я приводил мысли в порядок. Одна из них была совершенно очевидной: мальчишка — всего лишь козёл отпущения для какого-то взрослого волшебника, предпочитающего остаться в тени и переложить вину за кражу на пацана. Догадаться об этом труда не составляло. Ни один мальчишка столь зелёного возраста не поручил бы мне такую кражу по собственной инициативе.
Предположим, неизвестный волшебник желал нанести удар по Лавлейсу и заполучить в своё распоряжение силу Амулета. Если это и вправду так, он очень сильно рискует. Судя по масштабам охоты, от которой я еле-еле ушёл, пропажа Амулета Самарканда серьёзно обеспокоила многих могущественных людей.
Саймон Лавлейс даже сам по себе был весьма серьёзной проблемой. Уже один тот факт, что он в состоянии держать на службе (и в узде) Факварла и Джабора одновременно, говорит о многом. Когда он доберется до мальчишки, я пацану не позавидую.
А ещё эта девчонка-неволшебница и её приятели, которые противостояли моей магии и видели сквозь мои иллюзии. Я уже несколько столетий не встречался с людьми такого типа и, честно говоря, был немало заинтригован, обнаружив их здесь, в Лондоне. Хотя трудно сказать, осознают ли они подлинное значение своей силы. Девчонка, кажется, даже не понимала, что собой представляет Амулет Самарканда. Она просто знала, что это ценная вещь, которую стоит заполучить. Девица явно никак не связана ни с Лавлейсом, ни с мальчишкой. Странно… Как же она вообще влезла в это дело? Ну да ладно, меня это не касается. Крышу аббатства залил солнечный свет. Я позволил себе роскошь потянуться и слегка изогнул крылья.
И в этот самый момент меня и настиг вызов.
В меня словно вонзилась тысяча рыболовных крючков. Меня потянуло в несколько сторон сразу. При слишком длительном сопротивлении саму мою сущность могло бы разорвать в клочья — но сейчас мне совершенно незачем было медлить. Мне не терпелось поскорее сбыть Амулет с рук и выйти из игры. И я, искренне надеясь на это, подчинился вызову и исчез с крыши…
…и тут же появился в комнате у мальчишки. Я огляделся по сторонам.
— Ну и?
— Я приказываю тебе, Бартимеус, поведать: выполнил ли ты порученное тебе задание с усердием и…
— Естественно, выполнил! Это что, по-твоему, — бижутерия для маскарада? — Я ткнул своим горгульим клювом в Амулет, висящий у меня на груди. — Вот Амулет Самарканда. Он был у Саймона Лавлейса. Теперь он у тебя. А скоро опять вернётся к Лавлейсу. Забирай его и наслаждайся последствиями. Кстати, насчёт твоего пентакля: а что это за руны? А вон та дополнительная линия?
Мальчишка выпятил грудь.
— Это пентакль Адельбранда!
Я готов был поклясться, что он самодовольно ухмыльнулся — совершенно неподобающее выражение лица для столь зелёного юнца.
Пентакль Адельбранда. Да, я влип. Я принялся демонстративно оглядывать звезду и круг, выискивая хотя бы малейший пропуск в нарисованной мелом черте, хоть одну нетвердо проведенную линию. Потом я уставился на сами руны и символы.
— Ага! — взревел я. — Ты написал это неправильно! Ты понимаешь, что это означает?
И я подобрался, словно кот, изготовившийся для прыжка.
Мальчишка исхитрился одновременно побледнеть и покраснеть — лицо у него пошло пятнами, нижняя губа задрожала, а глаза чуть не вылезли из орбит. Казалось, будто он готов кинуться к этой надписи. Но он не кинулся, и мой план провалился. [Примечание: Если волшебник выходит за пределы своего круга в присутствии вызванного демона, он теряет власть над жертвой. Именно этого я и добивался. Кстати, я тогда тоже смог бы выйти из своего пентакля и схватить мальчишку.]
Мальчишка поспешно осмотрел знаки на полу.
— Злокозненный демон! В пентакле нет изъяна — и он по-прежнему удерживает тебя!
— Ну ладно, ладно, я приврал. — Я уменьшился в размерах и сложил крылья под горбом. — Так ты хочешь получить этот Амулет или как?
— П-положи его вот в этот сосуд.
В самом узком месте между двумя кругами на полу стояла небольшая стеатитовая чаша. Я снял Амулет Самарканда и с изрядным облегчением кинул его в чашу. Мальчишка наклонился за ней. Я внимательно следил за ним краешком глаза: если бы его нога — да что там нога, пальчик! — оказалась за пределами круга, я сцапал бы его быстрее, чем богомол муху.
