Дело о лазоревом письме - Латынина Юлия Леонидовна (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Из этого похода Андарз привез так много золота, что оно подешевело на четверть по сравнению с бумажными деньгами. В этот год он заплатил все налоги столичных цехов, устроил на свои средства три больницы, и он объявил, что, если крестьянин из его имения придет жаловаться на управляющего, он получит хлеб и деньги на все время его пребывания в городе, но будет бит соленым кнутом, если жалоба не подтвердится.
В это время государю Инану исполнилось восемнадцать лет, и мы уже рассказывали, какая неприятная история случилась с ним после того, как его превратили в барсука.
Первый министр Руш хотел, чтобы новым государем стал его трехлетний сын от государыни Касии, но государыня изволила ударить его по щечке и велела читать обвинительное заключение своему младшему сыну, десятилетнему Варназду. В обвинительном заключении про барсука не было сказано ни слова, и многие злонамеренные люди говорили, что государыня казнила вовсе не барсука, а… А, чего зря болтать языком! Народ любил государыню, и кукольники всегда рассказывали эту историю как «дело про подмененного барсука», а как кукольники рассказывают, так оно и есть.
Вот государыня заметила, что когда младший ее сын читал приговор, он запинался и читал по складам, а потом с ним и вовсе от волнения случился припадок астмы. Государыня всплеснула руками:
– Воспитанием ребенка преступно пренебрегли! Господин Андарз! В ойкумене нет человека, более сведущего в науках! Прошу вас стать наставником моему глупенькому сыну.
В это время кусочки господина Даттама, наставника старшего сына государыни, еще висели на Стене Предателей, и высокая эта должность была не так уж аппетитна. Прямо скажем, аппетитности у нее было меньше, чем у сыра в мышеловке. Андарз хотел было отказаться, ссылаясь на неразумие: но увидел слезы в больших прозрачных глазах Варназда и согласился.
Несмотря на то что маленький Варназд был теперь государем, он по-прежнему жил в Седьмом Павильоне. Во дворце были три волшебных предмета, принадлежавших государю Иршахчану: золотое блюдо, само передвигавшееся по воздуху, с которого государи ели на пирах, серебряная печать, которой повиновались птицы, звери, и боги, и бронзовое зеркало, в котором было видно все, что происходит в государстве. Все эти три предмета государыня забрала себе.
При дворе поговаривали, что государыня, выбрав в наставники сыну человека легкомысленного и безусловно развратного, надеялась, что мальчик унаследует все пороки Андарза без его талантов, но Андарз стал опекать мальчика, как утка – утенка. Он таскал ему сласти, а потом и еду: слуги, приставленные к Варназду, были так вороваты, что мальчик часто ложился спать голодным. Он проводил дни и ночи у постели государя: ребенок много хворал, а со страшного дня суда над братом страдал приступами астмы.
Как-то ночью мальчик стал рассказывать Андарзу, что он хочет сделать с первым министром Рушем, и Андарз в ужасе зажал ему рот рукой. Однажды, не зная, как выразить признательность, десятилетний государь переписал золотыми буквами стихи Андарза в книжечку и подарил ее наставнику. Государыня, услышав, залилась смехом, потому что не все стихи были пристойны.
Так прошло пять лет.
Государь плакал. У него появилась привычка бродить во сне, и однажды он во сне зашел к ловчим и задушил своего любимого сокола, видимо, подозревая в нем шпиона государыни Касии. Другой раз, желая доказать независимость, он стал есть во время аудиенции в зале Ста Полей персик и косточку бросил прямо в лицо наместника Кассанданы. Чувствуя пренебрежение придворных, швырялся мисками в слуг; а когда государыня отослала Андарза послом в Осую, припас ночной горшок и вылил его на голову свечного чиновника.
В шестнадцать лет государь затеял писать книгу об управлении страной, обложился необходимыми материалами. Государыня, услышав об этом, сказала:
– Вот и прекрасно. Пусть он пишет себе книгу, а править буду я.
Однако государь книгу забросил.
Государыня решила его женить. Желая, однако, показать свою власть над молодым государем и испытывая ревность, она вскоре после полуночи пришла в спальню молодоженов и раскудахталась на государя, что он еще не спит.
Государь настолько перепугался, что после этого по дворцу пошли разговоры, что он ничего не может поделать в женщине. Через год, однако, у одной из наложниц родилась девочка.
Государыня Касия опять косилась на сына. На рынке видели девятихвостого барсука. В городе расплодились маленькие красные зверюшки, – эти зверюшки рождаются от притеснений, чинимых простому народу, в последний раз их видели перед концом прошлой династии.
Первый министр Руш размышлял о том, что, если молодой Варназд умрет, государыня признает своим наследником маленького Минну, которого она родила от Руша, и, пожалуй, возьмет Руша замуж. Эти мысли неотступно терзали скверную душу первого министра. Ослепленный любовью к власти, он даже не видел, что женщина, которая не хочет делиться властью с сыном, наверняка не захочет делиться ею с любовником.
Однажды государыня собрала гостей в Синем Павильоне. Варназд, по обыкновению, сказался больным и вскоре ушел. И надо же было такому случиться, что в ту ночь в зале обвалился потолок! Задавило нескольких гостей, ранило государыню Касию, а Руш, налитой по ушки вином, испуганный, закричал: «Заговор», – и побежал в покои государя.
Андарз в это время сидел с государем. Выйдя посмотреть, что случилось, он увидел за бронзовыми решетками пьяного Руша с десятком стражников. Андарз спросил, в чем дело, и Руш принялся на него вопить. «Уж не хотите ли вы арестовать государя по обвинению в заговоре, или вы намерены убить его в постели?» – справился Андарз.
Руш закричал ему, чтобы убирался прочь, если не хочет быть повешенным. Тогда Андарз выдрал из двери бронзовый прут и заметил, что всю компанию, верно, поили хорошим вином, а вот не хотят ли они отведать на закуску бронзового прута, и охотников до такой закуски почему-то не нашлось.
Когда Андарз вернулся в государеву спальню, Варназд полюбопытствовал, что там за шум.
– Это сбежала обезьянка старшего садовника, – сказал Андарз.
На следующее утро государыня выбранила Руша за самоуправство, а Андарза посадила под домашний арест за порчу бронзового прута.
А восемь месяцев назад государыня простудилась на паломничестве к Голубым Горам и умерла.
Словом, Андарз имел все основания рассчитывать на любовь молодого государя Варназда – если бы молодой государь когда-нибудь кого-нибудь любил.
Глава четвертая,
в которой вдова покойника обвиняет Дануша Моховика в убийстве, а Шаваш беседует с посетителями кабачка
Изящный секретарь Иммани был очень недоволен, что Андарз послал его в Нижний Город, и так как Андарза побить было нельзя, а Шаваша можно, он по дороге дал Шавашу две затрещины. Никакого другого желания к общению с маленьким рабом он не проявил. Вообще Иммани имел обыкновение оскорбляться, когда ему давали в товарищи всякую дрянь, а так как, по мнению Иммани, это происходило каждый день, то он и ходил постоянно обиженным.
Через час Иммани и Шаваш остановились перед длинной стеной сырцового кирпича. Под стеной, в вонючей канавке, бежала вода. Прямо из склона канавки росла чахлая вишня, и несколько тыквенных плетей облепили ржавую калитку.
Вокруг царил обычный гомон: занавеси на лавках были распахнуты, – лепешечник оттискивал на сырых лепешках печать, в знак того, что имеет лицензию на ремесло, – за ним дышали жаром горлышки печей, чуть подальше, в лавке мясника, резали свинью, и женщины уже собрались вокруг, споря о лучшем куске. Перед калиткой стоял зеленый столб со славословиями государю. В такое – весеннее – время года давно уже было пора перекрасить столб из синего зимнего в красный летний цвет. За воротами виднелись изогнутая, как лист антурии, крыша домика. Чиновник и Шаваш вошли внутрь.
– Не стоит ли сначала поговорить с соседкой? – спросил Шаваш.
