Белый Карлик (СИ) - Недугов Дмитрий (бесплатная регистрация книга txt) 📗

— Помните дорогу? — Хмельницкий толкнул меня в бок, я остановился перед развилкой, вспоминая, куда меня тащили в прошлый раз.

— Ну а сами как думаете? — я тяжело вздохнул, мне так не хотелось играть в экстрасенса, отчасти потому, что я и не был таковым.

— Тогда я пойду первым, — ФСБешник прижал меня к стене, прошёл вперёд, обернулся, подозрительно сверкнув глазами: — Только смотрите не потеряйтесь!

Да, черт возьми! Когда я терялся в присутствии этого Скалдера?! Навязчивая язвительность федерала начинала выводить меня из себя. Мысленно ответил ему:

«Сам не потеряйся, спецагент хренов!»

Оставаясь невозмутимым внешне, молча кивнул. Впрочем, потеряться мне было суждено, мы не прошли и четырёх метров, как впереди открылась дверь одного из многочисленных кабинетов. Вышедший в коридор оперативник, увидев Хмельницкого, сбавил шаг.

— Артур Павлович, хорошо, что уже здесь, майор Меркулов хочет видеть, — он заботливо придержал дверь.

Майор? Наверное, хозяин этого околотка, после ночной оказии у него много вопросов от начальства, можно только посочувствовать.

— Хотел зайти позже, — Хмельницкий нерешительно покосился в мою сторону, но подчинённый настоял на своём:

— Майор просил зайти как можно быстрее.

— Ну, хорошо, — федерал закатил глаза, бросил мне с недоверием: — Побудете в коридоре, далеко не отходить, я вернусь через пару минут!

— Так точно! — я показательно выпятил грудь. — А справить нужду можно только вон в том углу?

Указал на поворот, который делал коридор в пяти метрах впереди. Хмельницкий тупо уставился в него и завис на несколько секунд, тяжело вздохнув, обратился к оперативнику:

— Покажите свидетелю, где тут туалет. Только не задерживайтесь там.

Сотрудник кивнул, хоть Хмельницкий и забыл упомянуть, что я не просто свидетель, а очень важный свидетель, но догадался об этом сам и отправил меня в обратную сторону с особой учтивостью и вежливостью.

Ну, хоть туалет оказался не в камере, как в прошлый раз. Узкая кабинка позволяла ненадолго уединиться, особых позывов я не ощущал, но мне нужно время подумать, как вести себя дальше. Скалдер обещал, что Еремеев будет здесь, но в череде лиц я не видел своего воришку. Обманул или приготовил самое интересное на потом? Главное, на очной ставке не потерять самообладание, отвечать спокойно, с расстановками и паузами, думать, прежде чем открывать рот. Закончив процедуры и настроив себя на нужный лад, я склонился над крохотным умывальником, очищая голову от ненужных мыслей, услышал, как у двери переминался с ноги на ногу приставленный оперативник.

— Ну вот, а я думал, действительно придётся испражняться в том углу, злой этот ваш Хмельницкий... — я довольно хмыкнул, выйдя в коридор, но слова не произвели на соглядатая должного эффекта, его просто не оказалось на посту. От такой халатности я замер в дверях, не зная, что делать дальше. Нет, это не халатность, это наглость! И как он посмел лишить меня надзора? Обязательно пожалуюсь Скалдеру. Грустно озираясь по сторонам, вспомнил обратную дорогу. Пожалуюсь, как только найду его...

— Артур не злой, просто сейчас у него некоторые сложности в жизни, Роман Валерьевич, — знакомый, сдержанно вежливый голос заставил остановиться. Я обернулся, у окна в конце коридора стоял Спесивцев, он дружелюбно махнул рукой. Это единственный человек, что радовал меня во всей этой истории и из всех этих персонажей. Деловой строгий костюм с иголочки смотрелся на нём как влитой и выгодно выделялся на фоне разношерстной одежды остальной гвардии агентов ФСБ, а-ля кто во что горазд.

— Ну да, он добрый и пушистый, просто сейчас болеет, — на ум пришёл древний мем; я подошел к федералу, и мы пожали друг другу руки. — Я вас помню, вы приходили ко мне в больницу. Спесивцев, если не ошибаюсь? Здравия желаю.

Спесивцев улыбнулся в ответ:

— Да, меня зовут Вячеслав Игоревич. И вам не хворать, впрочем, я вижу, вы себя чувствуете намного лучше? Не обижайтесь на Артура, он хороший человек.

Я махнул рукой:

— Да на мне, как на собаке.

— Рад слышать. Вы долго добирались, Артур повёз вас сначала в морг?

— Не очень гостеприимное место, — меня снова передёрнуло от воспоминаний.

— И что думаете? От чего погиб сержант Николаев?

Я пожал плечами. Странный вопрос, он задал его так, как будто я какой-то эксперт.

— Мне кажется, об этом лучше расскажут ваши специалисты. Кстати, не видел вас в морге, на следственных мероприятиях вы присутствовать не будете? — я неосознанно, но с удовольствием держал приторно вежливый стиль, этот человек располагал к себе внутренней энергетикой. Казалось, разговаривать с ним ни о чём можно до бесконечности.

— Нет, не вижу в этом большой необходимости, позже прочитаю отчёт Артура, может, даже удастся его дополнить. Вы так и не вспомнили, что произошло до того, как попали в участок? Что произошло в парке?

Я насторожился, покачал головой, повторил заученную фразу:

— Они напали сзади, я не разглядел лиц.

— Плохо, но мы как раз шерстим парк, возможно, удастся вычислить нападавших, правда, как назло, место, указанное в протоколе ППС, где вас нашли, находится в слепой зоне видеокамер.

Я облегченно выдохнул, хорошо, что это так, представляю, как выглядела бы видеозапись моей драки с пустотой, ведь инферналы не отобразятся на записи. Вслух произнёс другое:

— Ну, может, хоть одно преступление удастся раскрыть...

— Да, конечно, мы делаем всё возможное для этого, не беспокойтесь, впрочем, Артур, наверное, уже ищет вас, не будем задерживать друг друга.

— Да, вы правы, — прощаясь, мы снова пожали руки, по коже прошёл озноб, ладонь Спесивцева крепка и холодна, как у настоящего чекиста, у которого холодным и расчётливым должно быть всё тело.

— Вы где были?! — лицо Хмельницкого, перекошенное странной смесью раздражения, злости и удивления, было первым, что встретило меня на подходе к комнате дознания. ФСБешник выглядел запыхавшимся и подозрительно смотрел мне за спину.

— В туалете, — растерянно уставился на него, можно подумать, я сидел там слишком долго. — А что случилось?

— Мой подчинённый вас потерял! — все эмоции на лице Хмельницкого исчезли, осталось только неприкрытое раздражение. — Куда вы отходили от туалета?

— Вообще-то это должен был рассказать ваш подчинённый, которого вы ко мне приставили, как же он ухитрился меня упустить? — язвительно отреагировал я, но тут же сменил тон: — Я разговаривал со Спесивцевым.

— Где? Тут, в участке? — Хмельницкий удивленно изогнул бровь, огляделся по сторонам.

— Да, но он сказал, что не будет принимать участие в следственных экспериментах, потом ознакомится с отчётом, — я скрестил руки на груди. И что это за агентство, сотрудники которого не могут даже согласовать своих действий? Ещё один аспект, который я не переносил на дух: бардак и безалаберность. В государственных структурах этого всегда навалом.

— Странно, что он тут забыл? — Хмельницкий пробубнил себе под нос, потупил взгляд. — Ладно, это всё неважно, идёмте в комнату дознания.

В предвкушении грядущей пытки правдой внутри меня заклокотало пламя страха. Не то чтобы я боялся быть раскрытым или наговорить лишнего, мне от природы претила ложь, а лгать придётся много и обильно.

— Мы постарались оставить всё, как лежало с самого начала, некоторые ваши вещи мы пока придержим до конца расследования.

Я не понял, извинялся Хмельницкий или нет, но говорил он это с таким выражением, словно это были просто мысли вслух.

— Мне бы бумажник вернуть, хотя бы к зарплате.

До неё еще две недели, но зная расторопность следствия, хотелось обойтись без неприятных проволочек.

— Не переживайте, надеемся, так долго вещдоки нам не пригодятся. И не надо делать таких намёков, — Хмельницкий почти обиделся, фигура сгорбилась, он снова надолго замолчал. Мы спустились по лестнице. Это место мне уже знакомо, впереди замаячила выбитая дверь комнаты, в которой меня едва не убили. Я боролся с частым дыханием, пытался унять сердечный ритм и мелкую дрожь в пальцах. Плотность полицейских на квадратный метр зашкаливала, но даже здесь я не увидел Еремеева. Последняя надежда, что он в самой комнате, но как только мы поравнялись с порогом, эта надежда улетучилась.