Наследие (ЛП) - Мессенджер Шеннон (электронная книга .TXT) 📗
— И я буду здесь. Возможно, он будет болтать без умолку, но эй… может разбудить его.
Софи рассмеялась, радуясь тому, как легко они снова начали шутить друг с другом.
— Спасибо, — поблагодарила его Софи.
Фитц сверкнул одной из своих идеальных улыбок.
— В любое время, Софи. В любое время.
Глава 53
— Эделайн сказала, что я найду тебя здесь, — произнес знакомый голос позади Софи, и девушка прижала колени к груди, слишком уставшая, чтобы бежать к скалам и телепортироваться.
Кроме того, она слишком устала, чтобы еще несколько секунд осознавать, что ей больше не нужны скалы для телепортации.
И она определенно слишком устала, чтобы рассказать Силвени о том, что теперь она могла телепортироваться, как Винн и Луна, и выяснить, есть ли что-то, что ей нужно знать об этом.
Таков был ее план, когда она вышла на улицу и устроилась под раскачивающимися ветвями Панакес Каллы… она собиралась мило поболтать с буйной мамой аликорн и отвлечься от всего этого.
Но от мысли о том, чтобы услышать, как Силвени поет, «КИФ! КИФ! КИФ!», желудок Софи наполнился бурлящей лавой.
Так что она просто сидела, наблюдая, как падают лепестки, и пыталась подобрать слова к какой-нибудь из дрейфующих мелодий… но в ее мозгу было слишком много шума.
Слишком много вопросов без ответа.
Слишком много забот.
Слишком много истин, которые она хотела бы забыть.
И шум только усилился, когда человек позади нее сказал:
— Нам действительно нужно поговорить, Софи.
Очевидно, игнорирование этого человека не заставит ее уйти.
Отказ от использования имени тоже не очень хорошо сработал.
Поэтому Софи глубоко вздохнула, успокаивающе потянула ресницы и заставила себя посмотреть в лицо своей биологической матери.
Конечно, Оралье выглядела такой же красивой и безупречной, как всегда, от развевающегося розового платья до блестящего розового блеска на губах. Должно быть, она так расстраивалась каждый раз, когда видела скучные туники своей дочери и отсутствие макияжа… что на самом деле заставляло Софи чувствовать себя немного лучше из-за всего этого беспорядка.
До тех пор, пока она не позволила себе задаться вопросом, чувствовал ли Киф то же самое каждый раз, когда бросал вызов своим родителям… и если тот же самый трепет сыграл свою роль в том, почему он отправился в Лоамнор после того, как пообещал держаться подальше.
Грань между дерзким и разрушительным была острием бритвы.
— Чего ты хочешь? — спросила Софи, желая поскорее закончить этот разговор.
Оралье опустилась на траву и развернула платье веером, как диснеевская принцесса.
— Я понимаю, почему тебе нравится проводить здесь время. Тут действительно замечательно.
— Чего ты хочешь? — повторила Софи.
Оралье вздохнула, ее взгляд стал отстраненным, когда она протянула руку, ловя один из падающих цветов.
— Я так многого хочу, Софи. Это всегда было моей проблемой.
Софи закатила глаза.
— Да, я действительно не готова к разговору «вот моя печальная предыстория»…
— Знаю, — сказала ей Оралье, возвращаясь в настоящее. — Это не то, что кажется. Я здесь, потому что мне нужна твоя помощь.
Софи покачала головой.
— Это очень плохая идея. Я уверена, что кто-то из команды Доблесть…
— Речь идет о наследии Кифа, — перебила Оралье.
Софи замерла, гадая, сможет ли она когда-нибудь услышать это слово, не испытывая тошноты.
Она сомневалась в этом.
Но ее челюсти тоже напряглись.
— Если это какая-то уловка…
— Нет, — заверила ее Оралье. — Я… думаю, что знаю, как узнать больше о том, что леди Гизела планирует для него… и что она с ним сделала.
— Думаешь, — подчеркнула Софи. — Да… забудь об этом… я покончила с теориями и догадками.
Оралье схватила Софи за руку, чтобы остановить ее, когда та попыталась встать.
— Я тоже, не забывай… я тоже была в Лоамноре.
— Да, ничего не делая, — пробормотала Софи.
Оралье вздрогнула.
— Ты права. Я сделала недостаточно. Никто из нас в Совете ничего не сделал… и не только в тот день. Во все предыдущие дни. Измена короля Энки произошла не в одночасье. И если мы не изменим то, как мы все делаем, это может произойти снова. Мы должны начать сталкиваться с темными истинами нашего мира, а не смывать их. Вот почему я здесь. — Она секунду смотрела на небо, а потом перевела взгляд на Софи. — В Лоамноре леди Гизела сказала «стелларлун», и я не могу выбросить этот звук из головы. Он кажется знакомым, но незнакомым, как будто он должен быть связан с чем-то… но этого чего-то больше нет.
Софи застонала, падая на траву с такой силой, что лепестки Панакес разлетелись в разные стороны.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты не думаешь, что леди Гизела испортила твои воспоминания.
Оралье покачала головой, заставляя свой венок мерцать на солнце.
— Это не она, а я. Или… они это сделали… кто бы они ни были.
— Понятия не имею, что это значит, — ответила Софи.
— Разве? — Оралье вытянула руку и щелкнула пальцами, отчего в центре ее ладони появилась крошечная стеклянная сфера размером с мрамор.
Тайник.
Сердце Софи изменило ритм.
— Ты хочешь сказать, что стелларлун — это забытая тайна.
— По крайней мере, часть одной из них. Вот этой. — Она подняла тайник на уровень глаз Софи… и когда свет упал на стекло, он поймал крошечный синий кристалл, вставленный в середину.
Единственный внутренний кристалл.
— У тебя есть только одна забытая тайна? — Софи пришлось просить.
В тайнике Кенрика поблескивали семь.
— Эмпаты разрушаются легче, поэтому Совет должен быть очень избирательным в отношении того, как часто они вовлекают меня в свои более опасные ситуации. И единственный вызов, который они когда-либо решали, был достаточно отчаянным, чтобы нуждаться в моей помощи, был этот. — Она наклонила руку, позволив тайнику медленно перекатиться по ее ладони. — И… это как-то связано со стелларлуном. Так что я готова помочь тебе получить доступ к воспоминанию… но только если ты пообещаешь, что мы встретимся с этой правдой вместе.
Софи выхватила тайник из ладони Оралье, наблюдая за изменением света в крошечном внутреннем кристалле, который был скорее бледно-голубым, чем темно-синим.
— Если это твоя идея о связи матери и дочери…
— Нет… речь идет о доверии. Если я покажу тебе, что находится в этом тайнике, я нарушу некоторые из самых фундаментальных клятв, которые я дала как член Совета. И ты единственный человек, ради которого я готова пойти на такой риск.
Софи фыркнула.
— Верно, потому что само мое существование нарушает еще тонну клятв, которые ты дала.
Оралье вздохнула, но призналась:
— И это тоже.
В ее голосе не было ни тепла, ни сожаления.
Но… может быть, Софи и не нужно было этого делать.
Ей не нужна была другая мать.
Ей нужны были ответы.
Вот что предлагала ей Оралье.
По крайней мере, один.
Одну истину, которая была стерта.
И Софи хотела этого.
Нуждалась в этом.
И Киф, возможно, никогда не проснется без нее.
Но совесть все равно заставляла ее произнести:
— Я думала, что забытые тайны могут повредить твоему рассудку, если ты их вспомнишь.
— Так и есть. Это еще один риск, на который я готова пойти. Вопрос в том, готова ли ты? — Она позволила вопросу повиснуть на секунду, прежде чем добавила: — Это будет ужасно, Софи. И я не могу гарантировать твою безопасность… или мою. Все, что я могу предложить… это правду… и я готова начать. Если ты готова мне доверять.
Она протянула руку, прося о своем тайнике.
И Софи колебалась лишь секунду, прежде чем осторожно вложить его в ладонь Оралье, прижав к ней свою руку, чтобы скрепить их сделку.
Ей не нужно было взвешивать варианты, обдумывать последствия, сомневаться в себе, испытывать стресс или панику.
Это она сможет сделать позже, когда будет пробиваться через все.
