Лотар-миротворец. Трилогия - Басов Николай Владленович (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
— А Господь примет меня на небо? После всего того, что они сделали со мной?
Лотар посмотрел прямо в глаза юноше:
— Ты очистился. После того, как Сухмет вылечил тебя, ты загрязнен не больше, чем новорожденный ребенок, Я знаю, я был там.
— Где — там?
— В твоем сознании.
К ним подошел Сухмет. Он спросил:
— Санс, если хочешь, я могу послать блаженный морок, и ты умрешь, даже не заметив этого. Хочешь?
— Нет, — быстро ответил юноша. Но потом он вгляделся в янтарную поверхность, которая приблизилась уже к самому его подбородку. — А впрочем, не знаю.
— Будем считать это согласием?
— Да. Только… — Он чуть не заплакал, но справился с собой и все-таки договорил: — Не уходите от меня, даже если я ничего не буду соображать, пока я… Пока я…
— Хорошо, — пообещал Лотар.
— И не волнуйся, мальчик, — вдруг быстро произнес Сухмет. В его голосе уже звучала магическая, внушающая сила. — Ты недолго будешь там находиться. Души, подобные твоей, быстро возвращаются назад, иногда даже слишком быстро, потому что здесь им нравится больше… И они приходят в этот мир для новых испытаний.
Он сделал странный жест, словно ударил Санса на расстоянии обеими ладонями сверху вниз, и голова мальчика бессильно повисла. Лоб его коснулся янтарной поверхности, но он этого уже не заметил. На его губах появилась блаженная улыбка. Он был далеко отсюда и видел что-то, доступное только ему.
— Он уйдет быстро, — произнес Сухмет и, больше не добавив ни слова, отошел.
Лотар остался стоять. Он должен был стоять, потому что это был пятый юноша, за которого он взял на себя ответственность и который теперь умирал. Он остался еще и потому, что ловушка ответвления была поставлена на него, на Лотара. Он должен был ее заметить, он должен был пойти первым, и он должен был вот так, как Санс, врезаться прямо в скалу, которая не отпускала от себя никого — ни живого, ни мертвого.
Да, он должен был погибнуть, так было рассчитано. Выход из того искривленного коридора кончался, вероятно, всего в нескольких дюймах от скалы. Ведь что-то толкало Лотара вперед, заставляя бежать. Он неминуемо погиб бы… Если бы не Санс.
Он спас Лотара. И Желтоголовый приготовился ждать, пока юноша исчезнет на его глазах.
Прошло не очень много времени, как Санс стал погружаться в скалу уже и лицом. Разглядывая, как это происходит, Лотар обнаружил одну очень интересную особенность.
Сама скала была настолько прозрачной, что Лотар, почти не напрягая зрения, видел холмы сквозь всю ее толщину. Но тонувший в ней Санс не оставлял никаких следов, словно его руку до плеча и ногу до бедра ровно отсекли и каким-то образом растворили.
Или длина рук и ног тонущего лейтенанта была неизмеримо мала по сравнению с глубиной, заключенной в таинственном материале, словно небольшая с виду янтарная скала хранила в своей утробе необъятный и неведомый океан. Вероятно, эта мысль была правильной, потому что Сухмет, неожиданно появившийся сзади, одобрительно хмыкнул:
— Так и есть, господин, мы видим тут столько этой смолы, что кажется, можно обхватить руками, а на самом деле тут могут утонуть миры и народы. Пойдем, все уже кончено, ты выполнил свой последний долг перед этим мальчиком.
Они отошли к Рубосу, который сидел на коряге и баюкал свою руку.
— Ну, а ты как? — спросил его Лотар.
— Вот он, — Рубос кивнул на Сухмета, — обещает новый палец. Но все хирурги что-нибудь обещают, а потом выясняется, что костыли, которые они дают, гораздо хуже ног.
— Ну, с ногами у тебя пока все в порядке.
— Если с тобой поведусь, то за ногами придется и во сне приглядывать.
Так, значит, дело становится действительно худо. Без особой надобности Рубос шутить не станет.
— Ты бы обезболил ему руку, — сказал Лотар.
— Предлагал, он отказывается.
Рубос вздохнул и посмотрел на то, что еще недавно было Сансом. Теперь из скалы торчал лишь клочок одежды и заломленная в волнообразном, странном движении левая кисть.
— Мне жаль, что этот мальчишка погиб.
— А как с остальными нашими мальчишками?
Рубос только вздохнул и ничего не ответил. Тогда подал голос Сухмет:
— Это война. За свою жизнь я насмотрелся на многие войны. И видел много таких смертей. В них нет ничего хорошего, но Вседержитель в непостижимой справедливости так установил свой миропорядок, что это еще не конец. Для многих из них это только начало радости и добра.
— Аминь, — буркнул Рубос.
Сухмет насмешливо посмотрел на него, а потом отвернулся.
И тут случилось удивительное. Может быть, это происходило и раньше, но они просто не замечали, погруженные в трагедию Санса.
На посохе Гурама, брошенном на песок, образовался чуть мутноватый шар величиной с большое яблоко. Как он появился из ничего, не мог сказать ни один из них. Он просто вышел из тех складок посоха, которые Сухмет называл — по аналогии с трубой — клапанами. А потом эта капля, похожая на пузырь воздуха под водой, поползла вверх, распластываясь, как медуза, и ушла в сторону янтарной скалы.
Присмотревшись, Лотар с удивлением обнаружил, что над скалой уже собралось некоторое количество таких пузырьков и они прикрывали янтарную глыбу, как ровный аккуратный зонтик.
Рубос повернулся к Сухмету:
— Что это было?
Лотар подумал:
— Такая же штука появилась, когда я похищал этот посох у Атольфа. Помнишь, Сухмет, это было в замке Ожерелье?
— Я все помню.
— Тогда над замком висел Колокол Всевидения.
— А что тут у нас висит? — снова спросил Рубос.
Сухмет повернулся к Лотару и очень отчетливо проговорил:
— Ты можешь выгнать меня за невежество со службы, господин мой, но я даже не могу предположить, что это такое. — Подумав, он сказал еще более решительно: — Никогда и нигде мне не попадалось упоминание о том, что посох Гурама способен автоматически включаться в ответ на какую-либо угрозу. А если его не включил кто-то посторонний, то я…
И всезнающий Сухмет беспомощно развел руками.
Глава 37
К вечеру напряжение, возникшее из-за гибели Санса, уменьшилось. На песке стало довольно холодно, и Сухмет принес несколько охапок густой, толстой, как тростник, но мягкой травы. Лежать на ней было приятно.
Отрубив малым мечом Рубоса немного веток от коряги, разожгли костер. Его пламя причудливо отражалось в поверхности янтарной скалы и делало окружающий мир почти красивым.
Вот только было очень тихо и хотелось есть. Воды у них, к счастью, было достаточно, а то Лотар просто ни о чем другом думать бы не смог.
Когда под вечер задул ветер, Желтоголовому показалось, что он чувствует в нем дыхание моря. Сухмет, обрабатывая покалеченный палец Рубоса, ответил, хотя Лотар не задавал вопросов:
— А чему тут удивляться, господин мой. Мы находимся в том месте, которое и через миллионы лет можно назвать островом Шонмор, так что море, каким бы оно ни было, должно быть недалеко.
Рубос тут же отозвался:
— Интересно, какое оно?
— Ну, может, помельче, может, помутнее чуть-чуть. Более соленое. Но в остальном измениться не должно — для этого слишком мало времени прошло.
Лотар посмотрел на звезды, к которым поднимались искорки от костра. Странные созвездия, странные контуры. Они заставляли думать о главном.
— И все-таки он поступил не очень разумно, заманив нас сюда.
— Кто?
— КаФрам. Или Жалын, называй как хочешь.
— Ты уверен, что это одно и то же? — поинтересовался Рубос. — Может, его заставили?
— Кто?
— Настоящий второй враг, как ты уже один раз говорил на корабле.
— Тут такого нет. А если бы и был, ему бы потребовалось больше времени, чтобы устроить на нас засаду и склонить Бетию к сотрудничеству, чем те несколько дней, которые мы тут гостили. Нет, настоящим вторым врагом и является Жалын, или КаФрам.
— Жаль, он хоть и недотепа, но мне в какой-то момент понравился, — признался Рубос.
— Мне тоже, — согласился Лотар. — Но существа дела это не меняет. Он — враг.
