Великая игра - Некрасова Наталья (бесплатные версии книг .TXT) 📗
— Моя цель — карать преступление. Он совершил преступление. Так что это не меняет, как вы говорите, сути дела. А что он за человек — мне все равно.
— А разве вы сами не готовы совершить преступление? О, да, ради пользы дела и высшей цели. К вящей славе Нуменора, который есть мерило всего. Так что можно совершить преступление ради правосудия, не так ли? И чем тогда вы отличаетесь от того самого контрабандиста? Кстати, что теперь с его семьей?
— Он сам решил судьбу свою и своей семьи.
— Нет. Ее решили вы. И что теперь будет с ними? А ведь вы, кажется, заботитесь о благе всех подданных Нуменора. Или они — не подданные? Они-то чем виноваты? Или это уже не ваша обязанность? Нет уж, сударь, если вы беретесь судить, берите на себя и последствия!
— Они знали, чем живут. Знали, чем занимается их муж и отец. Так что не пытайтесь из себя корчить радетеля душ человеческих.
— Именно. Именно душ. И о вашей душе я сейчас и радею. Я просто-напросто открываю вам глаза на вашу собственную душу. И показываю вам, что вы точно так же грязны, как и те, кого вы осуждаете.
— А я и не знал! Какое великое откровение! — смеется человек.
— То есть вам хорошо, когда Нуменору хорошо. Стало быть, в конечном счете — ради себя? Чтобы вам было хорошо? А если, к примеру, вам было бы хорошо от того, что Нуменору плохо? Тогда как?
Человек улыбается — так же насмешливо, как гость.
— Но беда в том, что мне хорошо от того, что Нуменору хорошо. И сослагательное наклонение тут не к месту.
Гость улыбается — снисходительно.
— Вы действуете ради высокой цели, и она все оправдывает. А если ваш противник действует ради не менее высокой цели? Какая цель более высока? Кто оценит? Вы? А кто вы такой?
— Я служу.
— Чему? — грубо перебивает гость. — Таким же людям, которые могут быть неправедны. Палач тоже только выполняет свое дело. Только исполняет приказы, но от этого он лучше не становится. Вы ведь тоже презираете палачей, так? А кто вы, чтобы его презирать? Вы же отдаете ему приказ. Или «в Нуменоре нет пыток, есть допрос с пристрастием»? Ну да, ну да, ради блага Нуменора. А в чем его благо? А? Кто знает? Вы? Государь? А он во всем прав?
«С таким потоком слов спорить бесполезно. Он просто давит. Шелуха словесная. Лучше помолчать». — Ему стало скучно. Оказалось, что с Врагом спорить очень просто. Можно даже вообще не спорить. «Никогда не говори с Врагом… или это не так уж и верно? Или просто я не такой, как все?»
— Вы, нуменорцы, считаете, что поступаете по велениям Его. Он сам вам это сказал? Откуда вы знаете? Вы просто подменили собой Его. Вы делаете то, что вы считаете верным, откуда же вам знать, не ошибаетесь ли вы? Не знаете. А что же вы тогда делаете? Кому на самом деле пошли на руку ваши великие труды? И после этого вы считаете, что Он должен вас похвалить, по головке погладить… А вот если окажется, что вы все делали не так — потому что вы не можете знать, правы вы или нет, — вы начнете вопить: Отче, Ты несправедлив! Чист? Нет, дорогой мой. Человек не бывает чист. Никогда. И никогда вы не будете полностью правы. Следовательно, Ему не за что награждать вас ни тут, ни ТАМ. Вы можете знать только одно — вы не чисты. Что бы вы ни делали — вы никогда не сумеете пройти так, чтобы не замараться.
Человек молчит, потому что ощущает где-то в самой глубине души холодок сомнения, от чего в душе поднимается гнев.
«Я могу ему ответить. Я могу с ним спорить. Я хочу с ним спорить!
Бесполезно. Трата времени. Бесполезная трата времени. Ничего не докажу.
Но я хочу, я хочу его мордой ткнуть, чтобы не он меня в дерьмо, а я его!»
— Вот так-то. Игра-то еще не кончена. Пока вы думаете, что играете за Нуменор. А играете-то вы всего-навсего за самого себя. Не Нуменор вам важен — вы сами. Душенька ваша драгоценная. Вы играете по правилам потому, что боитесь. Вот и все. Нуменор всего лишь ваше оправдание. На самом деле вашего Нуменора — нет. Вы — один. За вами никого. И никто не придет вам на помощь.
А на остальное, если покопаетесь в себе, вам по большому счету плевать. Таковы все люди. За душу вы свою играете, и эта игра пока ох как далека от завершения… И знаете, что будет в конце этой игры? Вы сами придете ко мне. О, не подумайте — я не намереваюсь оскорбить вас. Придете потому, что вы ничем не лучше других.
— А чего же вы тогда ко мне пришли? Значит, чем-то лучше?
Орхальдор, закинув ногу на ногу, оперся локтем на стол и с недоверчивой насмешкой смотрит на гостя. Гость весело смеется.
— Уел! О, ликуйте и предавайтесь гордыне, вы зацепили самого… меня! Мало кому удавалось меня задеть хотя бы в таких мелочах!
Орхальдор презрительно усмехается.
— Стало быть, вы советуете мне не сопротивляться и сразу же продать вам душу, не дожидаясь, пока вы меня к этому принудите? А вы не думаете, что у человека всегда есть выход?
— А я говорил что-то о душе? Нет, этот товар мне не нужен. Душа — это ваша забота. Мне нужна служба, зачем мне душа? Я давно понял, что душа — товар невыгодный. Кстати, сударь мой, у каждого человека есть то, за что он отдаст душу. И не обязательно из низменных побуждений… А насчет выхода — тот выход, который вы имеете в виду, иногда отнюдь не является выходом. — Он снова заразительно смеется. — Нет, сударь мой. Не считайте себя неуязвимым Я по сути дела, вас спасаю. Ради себя — но и ради вас конечно.
— И вы знаете мое слабое место? — усмехнулся Орхальдор.
— Да. И знаю, что туда вы и получите удар. Не от меня. Я слишком давно играю в эти игры. Слишком давно, чтобы успеть как следует узнать ваш род. О, нет, не ждите, что сейчас я начну вам говорить о высоких материях… Мне, откровенно говоря, все равно. Я знаю, чего я хочу, а на прочее мне наплевать. О, нет-нет, вы не об этом думаете! — Он снова смеется. — Как же вы, люди, предсказуемы! У вас на лице все написано! Да не нужно мне губить весь род человеческий, извращать все, зачем? Я принимаю мир таким, каков он есть. И я знаю, как его сделать лучше. Никого я убеждать не собираюсь, это бесполезно. Я просто знаю и делаю. А поймете вы свое благо потом.
— О, да вы прямо благодетель человечества.
— Как ни странно, да. Я не мой бывший учитель. — Он особенно четко и раздельно произнес это слово. — Он слишком многого хотел. Не умел уступать, не умел приспосабливаться. Замыслы были великие, да, а вот исполнение заставляет желать лучшего… Однако мы удалились от темы… Вы мне нужны. Я откровенен с вами. Но я тоже нужен вам. Вы пока еще не понимаете, но поймете. Очень скоро. Я настолько расположен к вам, что даже дам вам подсказку. Знаете, почему вы проиграете? Если бы вы были совершенно один, ничем не были бы связаны в этом мире, если бы вам было все равно, что о вас скажут, то вы были бы неуязвимы. Но вы так или иначе втянули в игру тех, кто вам дорог. Именно потому, что эти люди вам дороги, вы связали их с собой, а следовательно, втянули в игру. И вы ничего уже не сможете сделать, потому что вы уже связаны. Вы слишком честны и умны, так что перемудрите сами себя, сделаете позорно глупый промах. И я вам не стану облегчать задачу — вы же любите решать задачи? Посмотрим, верно ли говорят — глупец обыгрывает мудрого именно благодаря своей глупости… Знаете, когда это случится, вы сможете выбрать — проиграть или позвать меня. Вам следует только позвать — и я приду. А может, вы сумеете вывернуться. Сейчас ваш противник — сейчас это не я, вовсе не я! — в том же положении, что и вы. У вас нет полномочий, но и он лишился покровительства. Я даже могу предположить, что вам удастся и на сей раз победить. Да-да, вы, скорее всего, победите. Но вы, сударь мой, не можете перестать быть человеком. А человек всегда к чему-нибудь да привязан. Иначе он не человек, а так… И вы попадетесь. Я подожду. У меня вся вечность. Запомните одно — вам стоит только подумать и сказать «да». В любой момент.
— Этого момента не будет.
Гость снисходительно смеется.
— Ах, люди, люди! Как я люблю эту вашу самонадеянность! Самомнение, эта ваша несравненная надменность… Вы позовете меня — потому что у вас не будет иного выбора, кроме меня.
