Гарри Поттер и методы рационального мышления - Юдковский Элиезер (читать книги без регистрации .txt) 📗
Но отнюдь не это мешало Гарри наслаждаться обедом.
…Дело в том, что, как выяснялось, постоянно жалея себя, он не замечал, что рядом есть кто-то в похожей, но значительно более печальной ситуации.
В какой-то момент доктор Лео Грейнджер спросил, правда ли, что эта славная учительница, профессор МакГонагалл, которой, видимо, понравилась Гермиона, присуждает ей уйму баллов в школе.
И Гермиона, с искренней на вид улыбкой, ответила «да».
Гарри стоило больших усилий сдержаться и не ответить ледяным тоном, что у профессора МакГонагалл нет любимчиков, и Гермиона получила много баллов потому, что заслужила их все до единого.
А несколько минут спустя Лео Грейнджер озвучил мнение, что, если бы не колдовские способности, такая умная девочка вполне могла бы пойти в медицинскую школу и стать дантистом.
Гермиона опять лишь улыбнулась, а её быстрый взгляд снова удержал Гарри от того, чтобы вставить что-нибудь резкое. Например, что она вполне может стать всемирно известным учёным. И пришла ли бы Грейнджерам эта мысль в голову, будь Гермиона их сыном, а не дочерью? Или их ребёнку в принципе запрещено добиваться в жизни большего, чем им?
Гарри быстро приближался к точке кипения.
И в то же время теперь он гораздо выше ценил то, что его отец всегда поощрял развитие способностей Гарри, всегда поддерживал его стремление к новым вершинам и никогда не умалял ни одно из его достижений, пусть одарённый ребёнок всё равно оставался для отца лишь ребёнком. Неужели Гарри пришлось бы жить в похожей обстановке, если бы его мама вышла замуж за Вернона Дурсля?
Он сдерживал себя, как только мог.
— И она действительно обошла тебя по всем предметам, за исключением уроков полётов на мётлах и трансфигурации? — поинтересовался профессор Майкл Веррес-Эванс.
— Да, — ответил Гарри с деланным спокойствием, отрезая себе ещё кусочек рождественской индейки, — и с приличным отрывом в большинстве случаев.
В других обстоятельствах ему было бы сложнее признать это, из-за чего он до сих пор и не нашёл времени рассказать об этом отцу.
— Гермиона всегда хорошо училась, — сказал доктор Лео Грейнджер довольным тоном.
— Но Гарри принимал участие в соревнованиях на национальном уровне! — возразил профессор Майкл Веррес-Эванс.
— Дорогой! — воскликнула Петуния.
Гермиона захихикала, что ничуть не сглаживало впечатление от её незавидной, в глазах Гарри, участи. Но эта несправедливость, похоже, совсем не беспокоила Гермиону, и это беспокоило Гарри.
— Я не стесняюсь того, что уступаю ей, пап, — сказал Гарри. Сейчас, по крайней мере, это было так. — Кстати, я упоминал, что она выучила наизусть все учебники первого курса ещё до начала занятий? И, да, я проверил.
— И это, э-э, нормально для неё? — спросил профессор Веррес-Эванс у Грейнджеров.
— О да, Гермиона всегда всё запоминает, — сказала доктор Роберта Грейнджер со счастливой улыбкой. — Она помнит наизусть все рецепты из моих кулинарных книг. Мне не хватает её каждый раз, когда я готовлю ужин.
Отец Гарри, судя по выражению его лица, начинал испытывать те же чувства, что и его сын.
— Не волнуйся, папа, — сказал Гарри. — Теперь она получает все продвинутые материалы, какие только может усвоить. Учителя в Хогвартсе ценят её ум, в отличие от её родителей!
На последних трёх словах он повысил голос, и когда все лица повернулись к нему, а Гермиона снова пнула его под столом, Гарри понял, что испортил ужин. Но терпеть происходящее было уже решительно невозможно.
— Ну конечно, мы ценим её ум, — возразил Лео Грейнджер, которого, похоже, начал раздражать ребёнок, бестактно повышающий голос за их обеденным столом.
— Вы не имеете о нём ни малейшего понятия, — в голосе Гарри засквозил холод. — Вы думаете: как мило, что она читает много книг, так ведь? Вы видите табель с идеальными оценками, и единственное, что приходит вам в голову — это как славно, что она хорошо учится. Ваша дочь — самая талантливая ведьма своего поколения, самая яркая звезда Хогвартса, и когда-нибудь, доктор и доктор Грейнджер, люди будут помнить ваши имена только потому, что вы были её родителями!
Гермиона тем временем спокойно встала из-за стола, обошла его вокруг и выбрала именно этот момент, чтобы ухватить Гарри за плечо и стащить со стула. Гарри не сопротивлялся, но и умолкать не желал. Ещё больше повысив голос, он продолжил:
— И вполне возможно, через тысячу лет люди будут помнить слово «стоматология», только потому что стоматологами были родители Гермионы Грейнджер!
* * *
Роберта смотрела вслед дочери, которая только что, с терпеливым выражением на юном лице, утащила из комнаты Мальчика-Который-Выжил.
— Я ужасно сожалею, — сказал профессор Веррес с беззаботной улыбкой. — Но, пожалуйста, не волнуйтесь, Гарри всегда выражается подобным образом. Кстати, они уже прямо вылитая супружеская пара.
И эти слова были пугающе похожи на правду.
* * *
Гарри ожидал весьма суровых упрёков.
Но, после того как Гермиона дотащила его до нижнего этажа и закрыла дверь, она повернулась...
…и улыбнулась. Очень искренне, насколько мог судить Гарри.
— Не надо, Гарри, пожалуйста, — мягко сказала она. — Это было очень мило с твоей стороны. Но всё в порядке.
Гарри уставился на неё, пытаясь понять....
— Как ты это выносишь? — спросил он. Гарри пытался говорить тихо, чтобы не услышали родители, но от напряжения его голос стал тоньше. — Как ты это выносишь?
Гермиона пожала плечами:
— Потому что именно такими и должны быть родители?
— Нет, — сказал Гарри, теперь уже тихо, но все ещё убеждённо, — это не так, мой отец никогда не умалял моих достижений... ну, иногда бывало, но никогда настолько...
Гермиона подняла палец, и Гарри замолчал, ожидая, пока она найдёт слова. Наконец, она произнесла:
— Гарри... Профессор МакГонагалл и профессор Флитвик любят меня, потому что я самая талантливая волшебница нашего поколения и лучшая ученица Хогвартса. Мама и папа этого не знают, и ты никогда не сможешь им это объяснить, но они всё равно меня любят. И это означает, что всё правильно, всё так, как должно быть, и в Хогвартсе, и дома. И поскольку это мои родители, мистер Поттер, у вас нет права голоса... — Она опять улыбнулась той же загадочной улыбкой, что и за обедом, и очень нежно посмотрела на Гарри. — Ясно, мистер Поттер?
Гарри сдержанно кивнул.
— Хорошо, — сказала Гермиона, наклонилась и поцеловала его в щёку.
* * *
За столом только-только возобновился разговор, как с нижнего этажа донёсся высокий, на грани визга, вскрик:
— Эй! Никаких поцелуев!
Отцы разразились хохотом, в то время как матери с одинаковым выражением ужаса на лицах устремились к лестнице на нижний этаж.
Когда детей наконец вернули за стол, Гермиона ледяным тоном заявила, что больше никогда его не поцелует, а Гарри с возмущением ответил, что солнце прогорит и превратится в горсть холодного пепла, прежде чем он подпустит её для второй попытки.
Что означало, что всё правильно, всё так, как и должно быть. Все снова расселись за столом, и Рождественский ужин продолжился.
Глава 37. Интерлюдия: Пересекая границы
Приближалась полночь.
Засидеться допоздна Гарри было несложно. Он просто не использовал Маховик времени. Гарри, по традиции, постарался так сдвинуть свой цикл сна, чтоб уж точно бодрствовать в то мгновение, когда канун Рождества сменится Рождеством. Потому что, хотя он никогда не был достаточно юн, чтобы верить в Санта-Клауса, когда-то он был достаточно юн, чтобы усомниться.
Было бы очень приятно, если бы существовала мистическая личность, которая прокрадывается ночью в твой дом и приносит рождественские подарки...
У Гарри по спине пробежал холодок.
Предвестник чего-то страшного.
