Легенда из подземелий - Реброва Алёна Дмитриевна (читаемые книги читать .txt) 📗
Поразмыслив, мы с решили вернуться на нашу общую родину - в Скаханн. Где-то среди нашей поклажи еще оставалась инквизиторская мантия, мой посох и тубус, документы к котором говорили о том, что я нахожусь под опекой Ордена, - эти вещи постоянно мозолили нам глаза и вызывали приступы чудовищной ностальгии. К тому же, между собой мы иначе и не говорили, как на языке Скаханна.
Собравшись с духом, мы вернулись к истокам.
Нас выбросило прямо в Рашемии, как это ни странно, у трактира "Лошадиная Косынка" - того самого, где когда-то мыл полы Рэмол и где я нашла дневник Маггорта. Всего в нескольких днях пути от поместья Сеймуров.
В поместье родственники встретили нас обмороками и долгими припадочными рыданиями. Конечно же, Арланда все узнали сразу: за эти годы он почти не изменился! Меня, как законную графиню, приняли с натянутой улыбкой, но открыто своего отношения к темной ведьме, не умеющей вилку за столом взять, не показывали.
Тройняшки были прекрасны, все, как одна. Как ни странно, кроме Герды замуж никто из них так и не вышел. Зато Симон, теперь уже возмужавший, был среди них настоящим вожаком прайда! Он управлялся с делами не хуже, чем Тома, а выглядел, как настоящий граф, так что дела поместья процветали. Их с Гердой ребенок, беленький мальчик девяти лет, носился по всему поместью, поджигая все вокруг. Мы с Арландом старались держаться от него подальше.
Из родного дома инквизитора не отпускали, сестры старались удержать Арланда при себе любыми способами, заваливали его делами, бумажной волокитой, по очереди тяжело заболевали и требовали от лучшего лекаря во всем Скаханне сидеть возле своих постелек... Наверное, мы бы никогда оттуда не вырвались, если бы одним ясным утром к нам в окно не залетела вещая птичка - огромная шестикрылая лохматая птичка, благоухающая дешевым элем. Сев на подоконник, она постучала в стекло, окинула нас грозным взглядом и велела срочно собирать свои вещи, так как нас хотят видеть сами повелители Охмараги.
Не столько удивившись оказанной нам великой чести, сколько радуясь возможности вырваться из поместья, мы с Арландом немедля отправились на родину нашего старого знакомого царевича.
Поначалу я думала, что ушастый уже давно на троне и хочет нас видеть, как старых друзей, но Рэмол рассказал, что судьба Кудеяра пока далека от Охмараги. Он по-прежнему бродил по Скаханну в поисках подвигов, так как с тех самых событий в подземельях не попал ни в одну легенду.
На самом деле, видеть нас хотели родители Кудеяра, которых заинтересовала возможность путешествовать между мирами. Кроме того, Истэка, когда мы с Арландом и Люциусом не вернулись из лабиринтов, возобновил свои исследования межреальной материи, но так и не смог ничего добиться, потому ему до пены у рта хотелось поговорить со мной.
На Охмараге, - идеальном курорте, по сравнению с которым лучшие отели Земли отдыхает, - нас приняли, как великих героев. Хотя все представители человеческой расы ходили по местным городам только в крепких, но легких ошейниках, с нами обращались, как с очень ценными гостями. Некоторые сенари даже напрямую спрашивали, не помассировать ли наши ноги, которые, возможно, устали от суровой земли чужих миров.
Я никак не могла понять, как весть о наших с Арландом путешествиях могла обойти континент, на котором мы даже не появлялись, и откуда они все могли узнать о нашем путешествии, если мы никому не говорили о нем?
Ответ оказался проще, чем я думала - при царском дворе, обители всех сплетен страны, разодетый в фиолетовые шелка, красуясь неимоверно длинной серой косой, сверкая двухцветными глазищами уже семь лет как крутился Леопольд.
Этот кадр надо было видеть! Когда мы расставались, оборотню только исполнилось двадцать лет, а сейчас он был моим ровесником и выглядел... не то чтобы совсем иначе, скорее в нем просто ярче выразились прежние черты. Тело, казавшееся раньше непропорционально длинным, набрало мышечной массы и приобрело атлетическую стать, черты лица преобразились из детских, и теперь Лео язык не поворачивался назвать женственным - безумно красивым, но точно не женственным. Из молочно-бледной его кожа стала загорелой, и это только подчеркивало его новую красоту.
Встретившись с нами, Леопольд никак не мог успокоиться: он беспрестанно душил в объятиях то меня, то Арланда, как будто боялся, что мы снова исчезнем. Он закормил нас своей стряпней, а затем провел целую экскурсию по окрестностям царского дворца - почти как Эстония.
То, что рассказывали об Охмараги, оказалось правдой. Здесь трава казалась зеленей, а небо - чище, цветы были больше и ярче, воздух - насыщеннее и свежее. Столько зелени, сколько на острове, я не видела даже в глухих деревнях посреди лесов. Повсюду были прекрасные сады, не стесненные жесткой рукой садовников, все строения - из белого камня, пронизанного толстыми зелеными лианами. Каким-то образом тут воссоединялись природа и цивилизация.
Сенари были не менее удивительны. Совершенно несуразная внешность гармонично сочеталась с неизменным буддийским настроением. В развивающихся легких одеждах сенари не шли, а как будто плыли сквозь свои джунгли.
Арланд, когда впервые увидел сенари, впал в очередную депрессию. На Земле ему сломали все представление о сущности природы, а на Охмараге - все представление о природе вообще. Инквизитор готов был биться головой о белоснежные стены: он не мог понять, как сенари ветра меняли цвета тел быстрее, чем хамелеоны, как сенари воды истекали водой и при этом почти не пили, сенари земли выращивали на коже мох и удерживали почву, совершенно не стесняясь в движениях, и как сенари огня жили в практически белковом теле с температурой более шестидесяти градусов.
Меня, в отличие от него, больше занимали другие вопросы: зачем же нас сюда вообще привезли.
Несколько дней нам дали прийти в себя после долгой дороги, никто нас не беспокоил, даже Рэмол и Истэка не приходили. Только Леопольд, закончив дела на царской кухне, спешил к нам и начинал болтать без умолку. Он расспрашивал о нашей жизни на Земле, о Люциусе, и рассказывал то, что происходило здесь за время нашего отсутствия.
Было только одно, о чем Лео говорить отказывался. Куда бы он ни пошел, вокруг него всегда крутились двое детей, девочка и мальчик, пяти и шести лет. Оба они были очень похожи на самого Лео, а младшая даже могла оборачиваться в серого ягуара. Как дважды два было ясно, что это были дети Леопольда, но кто была их мать - вот это оставалось неразрешимой загадкой. Сам оборотень молчал, как пленный партизан. Когда же я спросила о матери у самих детей, они ответили, что мама у них самая красивая, самая добрая, самая лучшая и скоро вернется с подарками. Мальчик только проболтался, что она "магичить умеет", а имя у нее сложное и он его не помнит.
