Тени забытых земель (СИ) - Корнилова Наталья Геннадьевна (читать книгу онлайн бесплатно без txt) 📗
— Брат Титус, что вы можете еще сказать об этом снолигостере? — дядюшка пропустил мимо ушей слова брата Белтуса.
— Ну, то, что он очень опасен — это мы все поняли и без долгих пояснений… — хмыкнул молодой инквизитор. — Этот зверь очень быстро плавает, в воде может развивать просто-таки немыслимую скорость благодаря трем своим вертикальным пластинам на хвосте, которые при необходимости быстро вращаются вокруг себя. По-моему, нечто подобное называют пропеллером. Живет снолигостер, как и буньип, в воде, хотя болота для жизни подходят ему куда больше, чем озера. Знаете, как снолигостер охотится? Он подбрасывает свою жертву в воздух, и накалывает ее на свой шип, тот самый, что расположен на спине. По слухам, после удачной охоты у снолигостера на спине болтается по нескольку жертв, причем некоторые из них еще живы. Говорят, он утаскивает свою добычу на дно, там прячет ее в слой ила, и ждет несколько дней, прежде чем приступает к трапезе.
— Зачем так долго ждать?
— По слухам, этот безногий змей (или кто он там) предпочитает мясо с душком. Кстати, людей он тоже обожает ловить, а уж уплетать их готов в превеликом количестве. Как мне не печально это предположить, но, похоже, недостатка в человеческом мясе у него не было. Знаете, когда мы убегали, я все же кое-что успел рассмотреть. Снолигостер наколол одного из нагов на свой шиповой плавник, и если бы мы вовремя не унесли ноги, то у кого-то из нас была бы реальная возможность оказаться рядом с тем нагом. Вернее, поверх его все еще живого тела…
— А буньип…
— Тот сразу отхватил у своей жертвы порядочный шмат мяса. Мне кажется, у этого нага все же была бы возможность уйти, пусть даже и с тяжелой раной, но тут вмешалась миламо…
— Кто-кто?
— Та самая огромная птица, похожая на журавля. Она, чтоб вы знали, несмотря на свои более чем внушительные размеры, питается червями, слизнями, гусеницами и змеями, во всяком случае, они составляют ее основной рацион, причем ест она всех змей, без исключения, в том числе и очень больших.
— Наги…
— Верно… — кивнул головой брат Титус. — Миламо ест не только гусениц и слизней — на одних червяках до таких размеров не вымахаешь. В древних книгах говорилось, что миламо были настоящими врагами нагов: похоже, огромная птица воспринимает их как очень больших змей, а со змеями у этой птички разговор короткий. Я, конечно, не могу утверждать наверняка — все же не было возможности как следует рассмотреть все происходящее, но, кажется, миламо стала отрывать для себя хвост нага, того самого, в которого вцепился буньип.
— Сомневаюсь, что буньип отдаст ей свою добычу.
— И напрасно: миламо — птицы на редкость быстрые, и своего не упустят. Клюв у них острый, сил хватает, так что не удивлюсь, если она несколькими ударами отрубит для себя хвост нага. Остальное оставит буньипу… Вполне вероятно, что она успеет сделать то же самое и со вторым нагом, тем самым, чье все еще живое тело наколото на шиповой плавник снолигостера.
— Надо же: у нагов есть враги! А я думал, они тут царствуют.
— Как видно, не все так, как хотелось бы хвостатым… — пожал плечами брат Титус. — Конечно, миламо, как многие птицы, клюет все, что плохо лежит, только вот червяки и змеи — ее самая любимая еда, за которую миламо пойдет на что угодно. Видите, не побоялась забирать часть добычи у двух очень опасных зверей.
— Да, похоже, напрасно наги считают себя хозяевами мира.
— В древних книгах вскользь упоминается о том, что наги терпеть не могли миламо… — довольно улыбнулся брат Титус. — Более того, утверждалось, что наги выплачивали награду за каждую голову убитого миламо. Теперь я понимаю, почему.
— А мне отчего-то показалось, что в этот раз при разговоре с нами наги вели себя куда более сдержанно… — Адриан высказал свою точку зрения. — Почему-то мир вздумали предлагать, да и выглядели далеко не такими боевыми и безапелляционными, как обычно. Можно сказать, почти вежливыми.
— Это как раз вполне объяснимо… — дядюшка вытащил из своей ладони огромную занозу, которую невесть где посадил. — Наги прекрасно знают, кто обитает в этих местах, и даже им тут следует быть крайне осторожными. Скорей всего, в любое другое время наги на тот перешеек никогда бы не сунулись — очень опасно, но, с другой стороны, там весьма удобное место для засады. Вот они и дожидались нас там… Понятно и то, что хвостатые, предложив мир, просто хотели отвести нас как можно дальше от этого опасного перешейка, а потом уж перед нами можно и норов свой показать. Разоружили бы нас, бедных, созвали остальных нагов, которые ищут беглецов по всем закоулкам, а потом и подогнали плот, чтоб доставить пленных, то бишь нас, на свой остров, и я очень сомневаюсь, что нас встречали бы там с букетами цветов… А все-таки в этой непростой ситуации первыми не выдержали наги!
— Я их понимаю: эти звери были такие страшные! — Абигейл вздохнула. — Меня все еще немного потряхивает от ужаса…
— Принцесса, вы держались замечательно! — Андреас нисколько не кривил душой, говоря такое.
— Присоединяюсь к словам своего племянника… — дядюшка чуть наклонил голову в уважительном поклоне. — Абигейл, должен выдержать восхищение вашей выдержкой: многие дамы, увидев подобных чудищ, сразу же упали бы в обморок.
— Или стали бы кричать от ужаса даже громче этого буньипа… — добавил брат Белтус. — Сам был свидетелем подобной истории. В жизни не забуду, как одна высокородная дама, жена нашего командира, в сопровождении супруга однажды заявилась к нам в казарму. По слухам, она собиралась устроить всем нам разнос за то, что будто бы мы недостаточно почтительно ведем себя по отношению к некоторым из горожан. А как раз в это время парни в казарме выманили из убежища огромную крысу, которая у нас харчи ловко воровала. Зачем выманили, спрашиваете? Хотели ей башку свернуть: если честно, то мы давно пытались это сделать, да только все попытки были безуспешны — уж очень сообразительной была та длиннохвостая. И вот так получилось, что крыса выбежала аккурат перед этой самой дамой, женой командира… Ну, что тут можно сказать? От крика дамы крышу у нашей казармы только что не снесло, и стены едва не рухнули. Я в жизни такого вопля не слыхивал, и, думаю, больше не услышу. У меня лично уши заложило дня на два, да и парни жаловались, что почти оглохли. Учтите, принцесса, что женщина кричала так при одном только виде крысы. Хотя справедливости ради надо признать, что та крыса была величиной едва ли не с кошку…
— И что было дальше? — фыркнул дядя.
— Ну, даму еще долго успокаивали, а вот крыса, бедняжка, так испугалась этого истошного ора, что куда-то забилась, и не показывалась нам на глаза едва ли не седмицу. Судя по всему, еще неизвестно, кому было страшнее — даме, или несчастной крысе. Мы уж стали опасаться, не умерла ли плутовка от разрыва сердца. Во всяком случае, эта серая разбойница целую седмицу не дотрагивалась даже до той еды, что лежала едва ли не в открытую. Это ж надо было так напугать бедного зверька! В общем, дело кончилось тем, что крысу стали жалеть все парни, и, по сути, поставили острозубую на довольствие, стали кормить едва ли не самыми лучшими кусочками. Она оказалась умницей, подружилась едва ли не с каждым, и понятно, что отныне даже речи не заходило о том, чтоб этой серой малышке снести голову…
Когда через полчаса люди пошли дальше, настроение у всех заметно улучшилось, да и не было уже того страха, который беглецы испытали совсем недавно. Вскоре и земля под ногами стала заметно суше, лес стал куда более светлым, да и комарья в воздухе почти не осталось. Поневоле настроение у каждого было если не приподнятым, то хорошим.
Вновь в течение дня на пути отряда встречались брошенные стоянки, и в этот раз их было две. Одна из них была оставлена достаточно давно, а вот на второй люди обитали еще дней десять назад. Понятно было и то, что они уходили оттуда в спешке, а может, их оттуда уводили, во всяком случае, на месте осталось кое-что из брошенной и разломанной утвари. К сожалению, ничего из тех предметов беглецам не могло пригодиться в дороге.
