Телохранитель для мессии. Трилогия - Морозова Юлия (серия книг .TXT) 📗
– Ну что вы, сэ… милая Шальни! – замахал руками толстяк. – Мы так рады вашему возвращению! Пойдемте скорее, обрадуем госпожу! Она места со вчерашнего дня себе не находит…
Шальни затоптался на месте, смущенно разглаживая юбку и кидая на меня через плечо пламенные взгляды.
– Эти милостивые господа спасли меня из грязных лап кочевников. Рен Илиш был так храбр и благороден! О них позаботятся, рен Рижиг? Я обещала, что нас накормят ужином.
Рижиг затряс всеми тремя подбородками.
– Разумеется-разумеется, не извольте беспокоиться. Обо всем позаботятся. Самым наилучшим образом. Прошу вас, сестра Обессия, – обратился он к ближайшей алонии, темноволосой девушке, не сводившей с нас тяжелого взгляда, – уладьте это дело. А нам пора. Да-да, пора. Пойдемте-пойдемте. Госпожа ждет. Вы же знаете, она очень-очень не любит ждать…
– Доброй ночи, достопочтенные. – Шальни внезапно схватил меня за руку. – Рен Илиш, мы еще увидимся?
Он жалостливо зашмыгал носом. Я осторожно высвободила свое запястье.
– Ну… э-э-э…
Управляющий не дал затянуться прощанию:
– Разумеется, увидитесь. Утречком, милая Шальни, все утречком. А сейчас всем надо отдохнуть. Да-да.
Аккуратненько подхватив Шальни под ручку, толстяк выразительно посмотрел на нас и потянул слабо упирающегося мужчину в арочный вход, а затем, через боковую дверь, завел внутрь здания.
Стремительно темнело. Холодало еще быстрее. Пытаясь согреться, я переминалась с ноги на ногу, с завистью поглядывая на алоний, на которых из теплой верхней одежды были только меховые безрукавки. Что касается меня, занятия по терморегуляции я, к большому моему сожалению, в свое время пропустила. А пользоваться согревающим заклятием в такой компании – по меньшей мере, неразумно, если не сказать – самоубийственно.
После ухода мужчин во дворе повисло гнетущее молчание, первым которое нарушила алония, которая нас сюда впустила. Неяркое свечение замерцало меж ее почти сведенных ладоней.
– Сейчас мы все уладим. Наилучшим образом, не извольте беспокоиться, – сказала она, явно передразнивая толстяка. – Вот только проверим одну ориентировочку…
При этих словах я непроизвольно нащупала рукоять Неотразимой – уж очень двусмысленно они прозвучали.
– Попрошу сдать ваше оружие, достопочтенные. И без резких движений.
Все обернулись на голос, раздавшийся из-под арки. Из сумрака внутреннего дворика к нам неторопливо приближалась темная женская фигура.
Четвертая алония! Ч-черт, ч-черт, ч-черт!..
Спорхнувший с ее ладони мощный магический светляк осветил двор до последнего камешка. Не осталась в тени и появившаяся. Длинные темные волосы, собранные в высокий хвост. Молочно-белая кожа. И испытующий взгляд глаз цвета горького шоколада. В упор.
– Тайя! – Это имя вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить свой не в меру болтливый язык.
ГЛАВА 5
Женщина мучительно вглядывалась в меня, пытаясь вспомнить. Разумеется, без особого успеха.
– Вы знаете мою сестру, достопочтенный? – наконец сдалась она.
– Хмарь побери! Да конечно, знает! У нее пол-империи в знакомых ходят, скоро уже плюнуть будет просто некуда! – ядовито прошипела у меня за спиной Кирина. Следом раздался нервный смешок Эоны.
Молча и с достоинством я проигнорировала подлые инсинуации подруг.
Да, я знала сестру этой женщины. Ее сестру-близнеца. Бывшую алонию, отвергнутую родней мужа вдову и мать чудеснейшей девочки, которую назвали в честь тетки – Мийя.
– Одно время мы путешествовали вместе по Риане. Вернее, мне посчастливилось сопровождать ее и дочку до Ольнома. – Еще немного, и от холода я начну несолидно подпрыгивать на месте. – Вы же Мийя, так? Тайя много о вас рассказывала…
От бесстрастной непогрешимой алонии не осталось и следа. Глаза лихорадочно блестели, щеки полыхали румянцем.
– Тайя вернулась домой после смерти мужа? Как она? Благополучна? А дочка? Большая уже совсем, наверное? На кого похожа? Красавица, вся в маму?
Мне вспомнился день нашей встречи.
…Паром. Плеск воды за бортом. Сладковатый душок хлева. Разморенное жужжание насекомых над палубой. И измотанная донельзя женщина, бережно прижимающая к себе уснувшую девочку. Не отрывая взгляда от горизонта, тихим ровным голосом Тайя рассказывает свою невеселую историю. О сестре-близняшке, о годах обучения в Конхоле, о службе в Разделяющих горах и, конечно, о любви. Любви, которой так и не удалось преодолеть беспечность, зависть, злобу. И смерть.
– Я не жалею. – Женщина нежно проводит по детской щеке. – Ни о чем…
– Здоровы обе. Красавицы, само собой, – перебила я женщину, с неохотой вернувшись из того жаркого дня в промерзшую действительность. И жалобно добавила: – Сестра Мийя, давайте поговорим в тепле, а? Я вам все-все расскажу: и про рену Дейну, и про рена Тийана, даже старого Хайяна помянуть не забуду. Холодно уж очень. Да и стемнело совсем…
– Да, конечно, – торопливо согласилась Мийя. – Подождите немного.
Она обернулась к другим алониям:
– Бесс, пошли кого-нибудь из слуг приглядеть за лошадьми. Амара, проследи, чтобы распорядились насчет комнат и ужина. Илса, пробегись быстренько кругом поверху – не открылась ли где новая прореха. Если что, ставь временную заплату. Можешь прямо со стены – и назад. После, поутру, сделаем на совесть. Да, и еще. К незатяге заверни – проверь скрепляющее заклятие.
– Но…
– С каких пор приказы старшей подлежат обсуждению?! – рявкнула Мийя. И во дворе закипела бурная деятельность. Высыпали слуги, крепость загомонила, забурлила, ожила.
А самое главное – нас, победно клацающих зубами, наконец повели внутрь.
В тепло.
– Да все… ик… у нее… ик… в порядке… ик!
– Ты мне точно не врешь?
– Да чтоб мне… ик… вею оставшуюся жизнь по праздникам поститься и проповеди… ик… отцов-просветителей слушать! Вот леший, что ж это я… ик… ик… икаю?
– Так выпить надо!
– Так… ик… наливай!
Пенный эль зашипел в кружках.
– За что выпьем?
– Как за что? Ик… За Орден!
– За Конхол!
– За… ик… Конхол!
Глухой стук сдвинутых кружек и недолгое молчание.
– Так, значится, Вэрг преставился прошлой зимой, и Тайя домой вернулась? К провидице не ходи, Торвики из замка сестренку тотчас выжили! Тело еще, полагаю, не остыло, а уже думать начали, как от невестки-простолюдинки избавиться!
Глиняная кружка полетела в стену – только черепки брызнули в стороны. За сегодняшний вечер это была уже третья. Или четвертая.
– Что там, умерли все? Кружку мне! И эля заодно притащите!
Затребованное тут же принесли: И, от беды подальше, скрылись за плотно прикрытой дверью. Мрачный взгляд в кружку.
– Знаешь, я ведь тоже его любила… Вэрга-то. – Долгая, полная изумлением тишина. – Да что говорить, по нему все девки в Гилане сохли. И не только там, надо думать… Смазлив был, что девушка, но широк в плечах, в бою отважен, а речи какие вел – заслушаешься. Золотой мальчик с золотыми волосами, которому все блага земные падали с неба: красота, титул, состояние, слава, победы в сражениях и любви. Легко приходило, легко уходило. Все у него получалось играючи, точно само собой, без усилий. До той встречи в Гилане…
Жадный глоток.
– Второй год пошел нашей службы на Ор-Сальгрийском перевале, когда в крепость из самой столицы на охоту за нежитью прикатили господа-рыцари. Блестящие, что солнце. А ярче всех – молодой Вэрг рю Торвик. Вот увидели его – и обе пропали. Мы с Тайей потому и не ссорились, что в суждениях сходились, хотя и разные. Про нас мамка знаешь как говорила? Тайя у нас светлая и прозрачная, как стеклышко чистое, а я, мол, горшок глиняный – и не разглядит никто, что внутри, пока крышку не сорвет. Вот так-то. И в отличие от моей наивной сестренки я тогда сразу поняла: ничем хорошим эта любовь не закончится. Мало того что думать себе про заезжего рыцаря запретила, еще и высмеяла прилюдно. Но разве сердцу неразумному прикажешь… И ведь видела, кого люблю. Эх, прости Единый его грешную душу, слабым был благородный Вэрг Торвик. Хорошим, добрым, отзывчивым, горячим, но слабым. Стержня в нем не было, постоянства, увлекался быстро, остывал еще скорее. Жить торопился. Удачу свою на прочность испытывал. Не зря говорят у нас в Ольноме, «как не заставить шальной ветерок работать на мельнице, так не построить крепкий дом из красивых баек»… Эй, а чего я одна пью?!
