Великий магистр (СИ) - Грушковская Елена (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗
И Оскар, взяв с туалетного столика ручное зеркало, протянул его мне.
Из зеркала на меня смотрело поистине жуткое существо, похожее на ходячего мертвеца. Череп, обтянутый бледной кожей серовато-сиреневого оттенка, местами даже с желтизной, бескровные губы, ввалившиеся тусклые глаза и безжизненно свисающие жалкие остатки волос, сменившие цвет с чёрного на какой-то непонятный бурый… Без блеска, как пыльная пакля, несмотря на то, что их недавно мыли. Я даже не поверила, что это я, но зеркало упрямо показывало мне это страшное лицо.
Оскар чуть слышно вздохнул и ободряюще положил руку мне на плечо. Цвет его лица по сравнению с моим казался… человеческим. Да, хоть он и никогда не отличался румянцем, но теперь рядом со мной смотрелся просто розовым поросёночком.
— Ну ничего, ничего, — сказал он обнадёживающе. — Может, и откормим тебя, и ты станешь прежней…
Зеркало упало на одеяло, и Оскар убрал его.
Но сколько меня ни откармливали, лучше я не выглядела. Волосы вылезали клочьями, оставались в руке, стоило их только задеть, и Оскар просто остриг остатки. Физическая сила ко мне понемногу вернулась, но Оскар не выпускал меня из своего дома даже на охоту — по его словам, ради моей же безопасности. Впрочем, особого желания выходить куда-либо в таком виде у меня не было, и я дни и ночи напролёт просиживала дома, а кровь мне приносили. Мою облезлую голову покрывал чепец, который я не снимала даже в постели.
Но самое главное — мои крылья потеряли свой сияющий белоснежный оттенок, став тускло-пепельными. Как такое могло произойти? Я могла только гадать. У Оскара были подозрения относительно того, что Октавиан мог что-то подмешать в испытательный напиток, чтобы отравить меня, и чем больше я размышляла, тем более правдоподобными эти подозрения мне казались.
От безделья я читала книги, просиживая в библиотеке круглыми сутками, но временами, отрывая взгляд от строчек, я сжимала челюсти. В моём сердце копился гнев.
Октавиан сам хотел власти, вот в чём было дело. Наплевав на закон, он устранял всех претендентов на звание Великого Магистра. Г-жа Оттилия Персиваль, занимавшая этот пост, была уже в то время так стара и слаба умом, что превратилась практически в формальную фигуру, а делами Ордена управляли старшие магистры — Октавиан, Ганимед, Канут и Оскар. Первым по старшинству шёл Ганимед, и именно он стал бы исполнять обязанности Великого Магистра, если бы на момент смерти действующей главы Ордена не нашлось бы белокрылого наследника. Октавиан же был вторым по старшинству. Я только со скупых слов Оскара знала, что Октавиан строил всевозможные козни, чтобы устранить Ганимеда или хотя бы уменьшить его влияние, но у него всё никак не получалось. А белокрылые были ему как кость в горле.
Оскар жил уединённо и принимал у себя гостей крайне редко. Единственным частым гостем в доме был Деметриус, молодой симпатичный хищник — тот самый обладатель приятного голоса, что нашёл меня, сразу после того как я очнулась от спячки. Его светло-русые, с едва приметной рыжинкой волосы были всегда размётаны наподобие львиной гривы, щёки украшали короткие, аккуратно подбритые золотистые бакенбарды, а на мужественно очерченном подбородке была ямочка. Чем-то он был похож на молодого Шиллера. Его светлые серовато-голубые глаза полыхали таким огнём, а движения были столь порывисты и стремительны, что я про себя прозвала его «Ураган». Он носил чёрный плащ гавелок, широкая пелерина которого развевалась при ходьбе, как крылья — словом, Деметриус был весь летящий, и данное ему мной прозвище как нельзя более точно отражало его манеры. Если в доме повеяло сквозняком — значит, в гости явился Деметриус-Ураган.
В его присутствии Оскар, обычно непроницаемый и сдержанный, менялся. Перемена эта могла быть неуловима для непривычного глаза, но мне, знавшей Оскара уже давно, были видны малейшие колебания его духа. Вроде бы он вёл себя почти как обычно, но при этом и его взгляд, и голос теплели. Эта теплота напоминала отеческую, и вместе с тем было в ней что-то иное…
Деметриус был необычайно талантлив: писал стихи и песни на нескольких языках, играл на многих музыкальных инструментах и обладал светлым и звонким тенором. Оскар любил слушать оперные арии в его исполнении и восторгался его стихами, которые Деметриус обычно читал ему вполголоса, сидя на библиотечном диванчике, а когда Ураган пел романсы, аккомпанируя себе на фортепиано, глаза Оскара наполнялись мягким сиянием. Но если в такие моменты случалось присутствовать мне, я кожей чувствовала желание обоих — чтобы я оставила их вдвоём.
Впрочем, я не буду лезть в личную жизнь Оскара. Он имеет право на её неприкосновенность, не так ли? Скажу только, что Деметриус жив и по сей день, и они с Оскаром по-прежнему поддерживают отношения, не выставляя их, впрочем, напоказ.
Разумеется, моё исчезновение из подземелья, где я валялась в спячке, не прошло незамеченным. Октавиан искал меня, чтобы убедиться, составляю ли я всё ещё ему конкуренцию, и в один прекрасный день Оскар сообщил новость:
— Сегодня я встретился с Октавианом, и он спросил, не знаю ли я случайно, где ты.
— И что ты ответил? — насторожилась я.
— А что я мог ответить? — поморщился он. — Сам факт, что он задал этот вопрос именно мне, говорит в пользу того, что у него есть сведения о твоём местонахождении.
— А может, он просто так полюбопытствовал? — предположила я, хотя уже была склонна разделить точку зрения Оскара.
Тот ответил с невесёлой усмешкой:
— Октавиан не задаёт вопросов из праздного любопытства. Он желает видеть тебя.
И он вручил мне письмо, от которого исходил хорошо знакомый запах — запах крови. Сломав печать, я развернула листок и пробежала глазами по ровным строчкам, пестревшим завитушками, фигурными росчерками и прочими высокомерными витиеватостями. Это было приглашение или, лучше сказать, предписание явиться в замок Великого Магистра. И отмахнуться от него было нельзя: хочешь — не хочешь, а будь в указанном месте в указанное время. Скорее всего, писал не сам Октавиан… Секретарь, наверное. Но я ненавидела руку, выводившую эти затейливые буквы.
— Желает посмотреть, что он со мной сотворил? — прошипела я. — Или добить?
— Добить тебя я ему не позволю, чего бы мне это ни стоило, — сказал Оскар. — Я не отойду от тебя ни на шаг. Ничего не бойся, дитя моё. А главное — веди себя благоразумно.
Я полагала, что встреча пройдёт с глазу на глаз — только я, Оскар и Октавиан, но когда мы прибыли в замок, оказалось, что в сборе были все магистры: старшие сидели в креслах, младшие стояли двумя группами по обе стороны от них. Закутанная с головы до ног в тёмно-фиолетовый плащ с капюшоном, я ступила в пятно света в центре тронного зала, а Оскар, сняв сверкающий цилиндр рукой в белой перчатке, поклонился собранию.
— Приветствуем вас, собратья!
— И я приветствую вас от имени всех присутствующих, — отозвался сухопарый высоколобый Ганимед Юстина, поднявшись с кресла и также слегка поклонившись.
Он был старшим, а потому председательствовал на всех собраниях. В трепещущем свете факелов поблёскивала бисерная вышивка его длиннополого чёрного кафтана с высоким воротником, а глубоко посаженные глаза были столь темны, что казалось, будто под высокомерно полуопущенными веками у него чернела пустота. Его лицо походило на каменный лик статуи — особенно вот этими пустыми жуткими глазами.
— Собственно, приглашены вы по инициативе Октавиана Британии, — сказал он и обратился к названному по имени: — Собрат, вам слово. — И Ганимед снова уселся.
Гладкий череп вставшего на ноги Октавиана сиял бликами света, а взгляд был прикован к моему лицу, а точнее — к пространству под низко надвинутым капюшоном. Ему явно не терпелось рассмотреть меня — полюбоваться, так сказать, на дело своих рук. Интересно, какого цвета у него мозги? Если долбануть по его блестящей голове самым большим из мечей, что украшали стены этого зала, это наверняка можно было бы выяснить…
— Собратья! — гулко раздался его голос. — Эта юная особа, которую вы видите перед собой, — Эйне, недавно получившая звание младшего магистра и претендовавшая на избранность. Как вам известно, все кандидаты в Великие Магистры проходят предварительную проверку испытательным напитком. Если кандидат выжил и сохранил белоснежный цвет крыльев, его можно смело считать избранным. Но так ли это в случае с Эйне? Мы должны в этом убедиться. Эйне, не могла бы ты показать нам своё лицо для начала?
