Повелители Небес - Уэллс Энгус (книга регистрации TXT) 📗
Мы — Рвиан, Тездал и я — приземлились на мощенном булыжником дворе. Те драконы, которых Беллек оставил с нами, расселись кто где: на башнях, шпилях и стенах, так что весь дозийан оказался в кольце драконов.
Аттул-ки вышли нам навстречу.
Все они, облаченные в черные и малиновые одежды с колдовскими знаками золотого и серебряного шитья, были безоружными и если и испытывали страх перед драконами, то хорошо умели скрывать его. Аттул-ки вышли и стояли молчаливыми рядами, из которых выдвинулся вперед внушительного вида человек.
Он окинул меня презрительным взором, посмотрел на Рвиан и затем уставился на Тездала, который глубоко поклонился, и я увидел, как лицо его стало несчастным.
Тездал отвел глаза и произнес:
— Прости меня, Дази.
Прошедшей зимой наш друг обучил нас немного языку Анов, так что я мог кое-как следить за развитием их беседы. Эмоции передали мне драконы, а остальное Тездал рассказал нам позднее. Я смотрел на Дази, который изучал Тездала, как когда-то давно наши преподаватели в Дюрбрехте рассматривали какой-нибудь странный образчик природы. Мне даже вспомнился Ардион, я чувствовал, что почти готов преклонить колени.
Дази произнес:
— Ты предал свой народ и своих богов, гийан? Изменил данным тобой клятвам и явился сюда с этими похитителями земель, чтобы лишить нас надежд на Завоевание? Ты забыл, что ты Хо-раби?
Тездал рухнул на колени, опустив голову к булыжникам двора, и отчаянно застонал.
— Ты — предатель, — сказал Дази. — Ты проклятый Хо-раби. Ты явился сюда с Дарами, чтобы разрушить мечту народа, надругаться над волей Трех. Отступник, проклятый богами и всеми Хо-раби. Я бы подсказал тебе избрать Путь Чести, но ты не заслуживаешь даже и его. Лучше продолжай длить свою презренную жизнь, памятуя о своем бесчестье, и умри отверженным в одиночестве. Хвала Трем, что госпожа Ретзе не видит этого.
Я плохо разбирал слова, но понял смысл того, что говорил Дази, по ледяному тону его голоса и стальному блеску в глазах жестокосердного священника. Я не мог не видеть, в какое отчаяние повергла моего друга эта речь. Я ненавидел проклятого Дази, как не ненавидел никого в своей жизни, кроме Алланин. Я понимал, что священник не изменит своего мнения, его уверенность в своей правоте не допускала возражений. Я слышал, как зашевелились драконы, до которых докатилась волна моего гнева. Крылья чудовищ вздымались как знамена в утреннем солнце, двор наполнило угрожающее шипение и раздраженный скрежет когтей о камни и дерево. Я видел Тездала, этого гордого и бесстрашного человека, склонившим свою голову! Мой друг не должен так унижаться.
Тщательно подбирая слова языка Анов, я сказал:
— Мы пришли говорить о мире. Аны могут вернуться в Келламбек.
Прозвучал ответ Дази:
— Мы вернемся. О да! Мы вернемся! Мы вернемся под парусами из ваших содранных шкур, а труп этого мерзостного предателя будет украшать нос флагмана наших кораблей.
Это было уже слишком. Ведь он говорил так о Тездале, моем друге, который вместе с нами искал способы построить лучший мир. Я выхватил свой меч. Попытка напугать железом таких колдунов, как эти, была, разумеется, глупостью. Я услышал крик Рвиан и увидел, как Дази расплылся в улыбке и небрежно взмахнул рукой. Я полетел назад, точно кулак великана обрушился на мою грудь. Думаю, что не миновать бы мне смерти, если бы не Рвиан, использовавшая силы своего колдовства, чтобы защитить меня. Я упал подле Тездала, судорожно ловя ртом воздух. Затуманенными болью и слезами глазами я видел, как Дази указал на меня пальцем. Я застонал в ярости и судорогах, зная, что не смогу ничего сделать против этого заклятья.
Но драконы оказались быстрее и, вероятно, злее.
Пелиана достала священника первой и сжала в своих когтях. Это длилось недолго, я услышал, как колдун закричал, увидев широко распахнувшуюся пасть чудовища. Челюсти сомкнулись, превращая колдуна в груду окровавленных кусков. Остальные драконы бросились на Аттул-ки, уничтожая их, так что скоро во дворе дозийана не осталось ничего, кроме искореженных и разорванных в клочья останков колдунов, разбросанных тут и там на булыжном полу, стенавшего Тездала и озверевших чудовищ, бросившихся крушить крыши и стены храма, оставляя после себя одни лишь развалины.
Все это время Тездал стонал, стоя на коленях, точно жизнь его кончилась и мечта разбита.
Ошеломленный, стоял я посреди двора, мучимый тошнотой, но в то же время и наполненный чувством дикого ликования. Рвиан подошла ко мне, и мы оба положили руки на плечи скорчившегося на коленях и стенающего Тездала, зная, что говорить с ним сейчас бесполезно — подходящих слов не найти.
Дебура сказала мне, что пришли Хо-раби, точно так же как Анриёль предупредила Рвиан, а Пелиана Тездала, который не обращал внимания на своего дракона. Мне пришлось склониться к нему и сказать о приближавшихся воинах, тогда Тездал поднял залитое слезами лицо:
— Если вы любите меня, пусть здесь не будет больше убийств.
Рвиан ответила:
— Это никогда и не входило в наши намерения, только мир.
Тездал закричал:
— Тогда остановите их! Я больше не вынесу!
Я подумал, что непросто будет унять драконов, те несомненно нападут на Хо-раби, если нам станет угрожать опасность. Я поискал глазами Дебуру, разрывавшую крышу, — обломки и щепки летели в разные стороны под ее могучими зубами. Я позвал Дебуру, не слишком-то уверенный в том, что она откликнется, но, к моему удивлению, она явилась по первому зову.
За ней последовали Пелиана и Анриёль, и я ощутил их беспокойство за Тездала, выразившееся в волне пьянящей злобы. Они готовы были взмыть в небо и обрушиться на приближавшуюся колонну, превратить весь Ан-фесганг в груду окровавленных развалин, но Рвиан убедила их успокоиться и унести нас отсюда. Драконы, хотя и неохотно, подчинились.
Мы подняли Тездала и помогли ему сесть в седло Пелианы, к которому я и привязал своего друга. Он сидел скорчившись, плотно смежив веки, из-под которых продолжали литься слезы. Я сел в седло Дебуры, а Рвиан взобралась на Анриёль. Мы поднялись в сиявшее светом утро, прежде чем Хо-раби достигли ворот дозийана. Меня поразило, что драконы последовали за нами, точно мы стали их вожаками вместо Беллека.
Тут я впервые увидел основу магии Повелителей Небес, с помощью которой наполнялись их воздушные суда. Горы изрыгали ее, подобно гною из открытого нарыва, точно земля плевала ядом в небо. Дикий внутренний огонь превратил эти горы в открытые рваные кратеры, расплавив камень вершин. Их огромные зиявшие утробы наполняла вздувавшаяся пузырями смрадной блевотины расплавленная лава, испускавшая струи ядовитого газа. От этих гор, когда мы очутились над ними, исходило то же влияние, что и от кристаллов, дававших могущество колдовским чарам Даров: они жили своей жизнью и уродовали и душу, и сознание человека.
Близость этих кратеров не приводила в восторг также и драконов, поэтому мы поспешили на поиски Беллека и Урта, чтобы обсудить наши дальнейшие действия.
Последнего мы не могли сделать, пока Тездал находился в таком состоянии.
Повелитель Небес сидел в седле Пелианы с закрытыми глазами, не отдавая никаких команд, раскачиваясь в такт биениям крыльев, уносивших его вместе с нами на север. Она шла за Дебурой и Анриёль, и посылы ее окатывали нас волнами беспокойства за своего седока. Впрочем, я и сам волновался за него не меньше.
Мы встретили Беллека, летевшего навстречу нам, сияя от восторга. Его изрезанное морщинами лицо просто заливала радость, точно сбылась его вековечная мечта и ни о чем большем он не мог и думать. Вот какой шел от него посыл:
«Все! Нет больше кораблей — армаде конец! Никаких Нашествий больше не будет!»
Это принесло мне как облегчение, так и огорчение, потому что я полагал, что какая-то необходимая часть человечности покинула старика, и опасался, что то же самое произойдет со мной. Меня уже захватывало восхищение беспредельным могуществом драконов. Интересно, не встал ли и я на тот же самый путь?
