Миссия Шута - Хобб Робин (читать книги бесплатно TXT) 📗
Сбежавшие Полукровки оставили несколько лошадей. Одна из них досталась принцу. Маленькая лошадка мышастой масти, с таким же тусклым характером, как цвет ее шкуры. Однако она хорошо подошла Дьютифулу, как и пришелся кстати накрапывающий холодный дождь. Еще до полудня мы сидели в седлах. Началось наше обратное путешествие в Баккип.
Я на Вороной пристроился рядом с принцем. Она почти оправилась от хромоты. Лорел и лорд Голден ехали впереди и о чем-то беседовали, но я даже не пытался следить за их разговором. Не думаю, что они намеренно понижали голос, просто мое восприятие заметно притупилось. Мне казалось, я почти оглох и наполовину ослеп. Конечно, я остался жив, мои ранения не давали мне об этом забыть, да и дождь был холодным. Но остальной мир покрылся серой дымкой. Я уж больше не мог уверенно и бесстрашно передвигаться в темноте; ветер перестал рассказывать мне о зайце, притаившемся на склоне холма, или олене, недавно перебежавшем через дорогу. Пища потеряла всякий вкус.
Принц чувствовал себя ничуть не лучше. Погрузившись в глубокое молчание, он стоически переносил свое горе. Между нами встала безмолвная стена вины. Если бы не он, мой волк был бы еще жив или умер бы не при таких ужасных обстоятельствах. Я убил его кошку, прямо у него на глазах. Это даже хуже, чем сеть Скилла, которая все еще нас связывала. Стоило посмотреть на Дьютифула – и сразу становилось ясно, как ему плохо. Подозреваю, что он чувствовал мой невысказанный укор. Я понимал, что поступаю несправедливо, но боль не позволяла мне вести себя иначе. Если бы принц остался в Баккипе и не нарушил свой долг, рассуждал я, его кошка и Ночной Волк были бы живы. Впрочем, я ничего не сказал вслух. Зачем?
Путешествие вышло тяжелым для всех нас. Выехав на дорогу, мы направились на север. Никому из нас не хотелось заезжать в Хеллерби и на постоялый двор «Принц Полукровка». Несмотря на заверения Диркина, что леди Брезинга и ее семья не имели отношения к заговору Полукровок, мы объехали их земли стороной. Дождь не прекращался. Люди Древней Крови оставили нам свои припасы, но их оказалось недостаточно. Мы въехали в какой-то небольшой городок и провели ночь на отвратительном постоялом дворе. Лорд Голден хорошо заплатил за доставку срочного сообщения «его кузену» в Баккипе.
Потом по бездорожью мы добрались до следующего поселения, откуда ходил паром через Оленью реку. В результате мы задержались на два дня. Нам пришлось ночевать под открытым небом, было холодно и сыро. Я видел, что Шут с тревогой считает оставшиеся до зарождения новой луны дни. Приближалась церемония помолвки. Тем не менее мы ехали медленно, подозреваю, что лорд Голден хотел, чтобы его посланец заранее предупредил королеву Кетриккен о нашем прибытии, и она поняла, в каком состоянии находится принц. А может быть, он пытался дать Дьютифулу время пережить горе и подготовиться к шумной придворной жизни Баккипа.
Если человек не умирает от раны, она заживает. То же самое происходит и с потерями. На смену острой боли тяжелой утраты для нас с принцем пришли серые дни оцепенения, замешательства и ожидания. У меня всегда так бывало – время не успокаивало боль, но учило с ней жить.
Не слишком помогало и то, что лорд Голден и Лорел не находили наше путешествие тягостным и печальным. Они ехали впереди, стремя к стремени, они не хохотали и не пели веселых песен, но их разговор не смолкал. Мужчина и женщина получали удовольствие, общаясь друг с другом. Я говорил себе, что мне не нужна нянька и что у Шута есть серьезные причины скрывать наши отношения от Лорел и Дьютифула. Однако я страдал от одиночества, а их поведение вызывало у меня отвращение.
За три дня до появления новой луны мы въехали в Ньюфорд. Как мы и ожидали, здесь имелась переправа вброд и паром. В последние годы тут выстроили верфь, и у причала стоял целый флот плоскодонных грузовых судов. Вокруг вырос городок, который гордо выставлял напоказ блестящие крыши домов и склады. Мы сразу же направились к парому и стали под дождем дожидаться вечернего рейса.
Принц держал поводья своей лошадки и молча смотрел в воду. От обильных дождей река заметно вышла из берегов, а вода в ней потемнела от ила. Однако я не настолько цеплялся за жизнь, чтобы испытывать страх. Нерасторопность паромщика и качка вызвали у меня лишь легкое раздражение. Задержка, иронически подумал я. А разве мне нужно торопиться? Да и куда? Домой, к теплому камину? К жене и детям? У меня есть Нед, напомнил я себе. Но так ли это? У Неда теперь собственная жизнь. Я не должен за него держаться. Ну, и что от меня остается, когда уходят все близкие? Трудный вопрос.
Паром с шумом коснулся противоположного берега, и паромщик принялся его швартовать. До Баккипа оставался день пути. Где-то за тяжелыми тучами прятался осколок старой луны. Мы прибудем в Баккип до того дня, на который назначена помолвка принца Дьютифула.
Я выполнил свой долг. Однако не ощущал ни подъема, ни радости. Мне хотелось лишь, чтобы путешествие побыстрее закончилось.
Дождь тяжелыми потоками низвергался на наши головы, и лорд Голден твердо заявил, что сегодня мы никуда не поедем. На этом берегу находился старый постоялый двор. Дождь скрывал другие дома, но мне показалось, что неподалеку есть платная конюшня, окруженная группой домов. Вместо вывески перед постоялым двором красовался старый румпель, на котором художник нарисовал кабана. Деревянные стены побелели от времени. Из-за дождя на постоялый двор набилось много народа. Лорд Голден и его небольшой отряд выглядели слишком грязными, чтобы их приняли за придворных. К счастью, у него оказалось достаточно денег, чтобы вызвать уважение у хозяина. Купец Кестрел – так представился лорд Голден – снял для нас две комнаты. Впрочем, одна была совсем маленькой, а другая – под самой крышей. Его «сестра» весело заявила, что ее вполне устроит маленькая комнатка, а купец вместе с двумя слугами может занять другую. Если принц и не хотел путешествовать под чужим именем, он этого не показал. В плаще с наброшенным капюшоном он стоял на крыльце до тех пор, пока слуга не объявил, что комната его хозяина готова.
Проходя мимо зала, я услышал чистый голос певицы. Конечно, подумал я. Конечно. Кто лучше проследит за постоялым двором, чем менестрель? Старлинг пела древнюю балладу о двух влюбленных, которые бросили вызов своим семьям и сбежали, получив в награду смерть. Я не стал даже заглядывать внутрь, но Лорел остановилась, чтобы послушать. Принц молча последовал за мной к лестнице, в нашу большую, но неуютную комнату.
Лорд Голден прошествовал первым. Слуга уже разводил камин, а двое других принесли ванну и поставили ее в угол за двумя ширмами. В комнате имелись две большие кровати и соломенный тюфяк у двери. В дальнем конце окно. Принц подошел к нему и угрюмо посмотрел в ночь. Возле камина стояла решетка, и я помог лорду Голдену развесить на ней его грязный, промокший плащ. Затем я сбросил свой и также развесил его на решетке, стянул с лорда Голдена сапоги и поставил их сушиться, пока слуги притащили горячую воду для ванны и поздний ужин, состоящий из пирогов с мясом, фруктов, хлеба и эля. Слуги двигались так слаженно и быстро, что напомнили мне труппу жонглеров. Вскоре они оставили нас одних. Я плотно притворил дверь. Горячая вода в ванне, смешанная с ароматными травами, наполнила воздух приятными запахами. Мне вдруг ужасно захотелось погрузиться в воду и обо всем забыть.
Слова лорда Голдена вернули меня к реальности.
– Мой принц, ваша ванна готова. Вам потребуется помощь?
Принц встал. Его мокрый плащ с глухим шлепком упал на пол. Он посмотрел на него, поднял и отнес сушиться на каминную решетку. Он двигался достаточно уверенно, как человек, который умеет о себе позаботиться.
– Нет, помощь не нужна. Спасибо, – ответил он и бросил взгляд на дымящиеся пироги. – И не ждите меня. Я не одобряю формальностей этикета. Вы можете поесть, пока я принимаю ванну.
– В этом вы похожи на своего отца, – одобрительно заметил лорд Голден.
Принц молча склонил голову, но больше ничего не сказал. Лорд Голден дождался, когда принц Дьютифул скроется за ширмой. У хозяина он успел взять бумагу, перо и чернила. Усевшись за маленький столик, он принялся что-то писать. Я взял кусок пирога и подошел к камину. Жар от него понемногу сушил мою одежду, а я ел пирог.
