Страхи мудреца. Книга 2 - Ротфусс Патрик "alex971" (читать книги регистрация txt) 📗
— Что, сдаешься? Так быстро? — дразнилась она. — Неужто ты так скоро размок?
Я опустил руку в воду.
— Я хотел снова отыскать тот камень, — сказал я, делая вид, будто ищу его.
Денна захохотала и замотала головой.
— Нет уж, ты меня так не подманишь!
— Нет, я серьезно, — сказал я. — Я хотел дослушать его сказку.
— Какую сказку? — поддела она, не спеша подходить ближе.
— Это сказка о девочке, которая вздумала шутить шутки с могущественным арканистом, — сказал я. — Она издевалась над ним и дразнила его. Она с презрением высмеивала его. И вот как-то раз он застал ее в ручье и складными стихами заставил ее забыть о своих страхах. И девочка перестала остерегаться, и это принесло ей много горя!
Я ухмыльнулся и вынул руку из воды.
Денна обернулась навстречу набегающей волне. Волна была невысокая, ей по пояс, но этого хватило, чтобы сбить ее с ног. Денна ушла под воду, пуская пузыри, путаясь в юбке и в собственных волосах.
Течение принесло ее ко мне, и я, хохоча, поднял ее на ноги.
Из воды она вынырнула, как трехдневная утопленница.
— Так нечестно! — негодующе фыркнула она. — Так нечестно!
— Протестую! — возразил я. — Ты — самая прекрасная русалка, какую я надеюсь встретить сегодня.
Она плеснула в меня водой.
— Льсти, сколько хочешь, Бог-то правду видит! Ты сплутовал. А я честно обвела тебя вокруг пальца.
Тут она попыталась меня утопить, но я был готов к этому. Мы немного поборолись и оба приятно запыхались. И только тут я осознал, как близко она ко мне. Какая она прелестная. И какая это незначительная преграда — мокрая одежда…
Денна, похоже, осознала это одновременно со мной, и мы слегка отстранились друг от друга, словно вдруг застеснялись. Налетел ветер, напомнив нам, какие мы мокрые. Денна проворно выбежала на берег и, ни секунды не колеблясь, стянула с себя мокрое платье и развесила его на серовике, чтобы сохло. Под платьем у нее была белая рубашка, плотно облепившая тело, когда она снова спустилась к воде. Она игриво толкнула меня, проходя мимо, и забралась на гладкий черный валун, лежавший в воде посреди ручья.
Это был идеальный камень для того, чтобы греться на солнышке, черный, как ее очи. Белое тело Денны и рубашка, которая совершенно ничего не скрывала, отчетливо выделялись на его фоне, такие яркие, что смотреть больно. Она откинулась на спину и раскинула волосы на камне, чтобы сохли. Капли воды, растекшиеся по камню, вычертили имя ветра. Она закрыла глаза и подставила лицо солнышку. Сама Фелуриан не могла бы быть прелестней, не могла бы держаться непринужденнее.
Я тоже вышел на берег и стащил с себя промокшую рубашку и камзол. Мокрые штаны пришлось оставить на себе: больше на мне ничего не было.
— И что же рассказывает тебе тот камень? — спросил я, чтобы нарушить молчание, расстилая свою рубашку рядом с ее платьем.
Она провела ладонью по гладкой поверхности камня и ответила, не открывая глаз:
— Этот рассказывает мне о том, каково это: жить в воде, не будучи рыбой.
Она потянулась, как кошка.
— Будь добр, принеси сюда корзинку, а?
Я взял корзинку и пошел к ней вброд, медленно, чтобы не слышалось плеска. Она лежала, совершенная и неподвижная, как будто уснула. Но я увидел, как ее губы растянулись в улыбке.
— Крадешься! — сказала она. — А я все равно чувствую, что ты там, по запаху чувствую.
— Надеюсь, от меня не особо воняет?
Она чуть заметно покачала головой, по-прежнему не открывая глаз.
— От тебя пахнет засушенными цветами. И чужеземными благовониями, тлеющими в жаровне, которая вот-вот вспыхнет.
— Ну, и речной водой, насколько я могу догадаться.
Она снова потянулась и улыбнулась беспечной улыбкой, показав идеальные белые зубы, идеальные розовые губы, и слегка подвинулась на камне, словно давала мне место. Почти. Я подумал, не лечь ли рядом. Валун был достаточно просторен для двоих, если они готовы лежать, прижавшись друг к другу…
— Да, — сказала Денна.
— Что — «да»? — не понял я.
— Ответ на твой вопрос, — сказала она, повернув лицо в мою сторону, все еще не открывая глаз. — Ты ведь собирался меня о чем-то спросить. Так вот, ответ — да.
Ну и как это понимать? Чего мне просить? Поцелуя? Или чего-то большего? А если это окажется слишком много? Что это — испытание? Я понимал, что, попросив слишком много, я рискую ее оттолкнуть…
— Я хотел спросить, не подвинешься ли ты чуть-чуть, — осторожно сказал я.
— Да.
Она еще раз подвинулась, освободив побольше места рядом с собой. Потом открыла глаза, и они распахнулись, когда она увидела, что я стою над ней голый по пояс. Она опустила взгляд и успокоилась, увидев штаны.
Я расхохотался, но этот ее испуганный взгляд предупредил меня, что следует быть осторожным. И я поставил корзину туда, куда собирался лечь сам.
— О чем это вы подумали, госпожа моя?
Она смущенно зарделась.
— Ну, я не думала, что ты из тех мужчин, кто способен принести девушке обед совершенно голым.
Она слегка пожала плечами, посмотрела на корзинку, на меня…
— Но мне нравится видеть тебя таким! Мой личный раб, обнаженный по пояс…
Она снова закрыла глаза.
— Где моя земляника?
Я принялся кормить ее земляникой, и так мы и провели весь день.
Еда в корзине давно кончилась, мы успели высохнуть на солнце. Впервые со времен той ссоры в Северене я чувствовал, что между нами все хорошо. Досадное умолчание больше не чернело, как яма на дороге. Я понимал, что надо терпеливо ждать, пока не развеются остатки напряжения.
Когда день начал мало-помалу клониться к вечеру, я понял, что сейчас самое время поднять тему, о которой я так долго заставлял себя молчать. Я видел бледно-зеленые старые синяки у нее на плечах, след вздувшегося рубца у нее на спине. На ноге над коленом у нее был шрам, достаточно свежий, чтобы краснота просвечивала сквозь рубашку.
Все, что мне было нужно, — это спросить о них. И, если тщательно сформулировать, она признается, что да, это ее покровитель. А уж потом будет несложно ее разговорить — убедить ее, что она достойна лучшего. Что, что бы он ей ни предлагал, это не стоит подобных унижений.
Сейчас, впервые в жизни, я имел возможность предложить ей выход. С открытым кредитом Алверона и моей работой в артной проблем с деньгами у меня больше не будет. Впервые за всю жизнь я был богат. Я открою ей путь к бегству…
— Что у тебя со спиной? — тихо спросила Денна, прервав ход моих мыслей. Она по-прежнему возлежала на камне, а я стоял, прислонившись к нему, ногами в воде.
— Чего? — переспросил я, бессознательно развернувшись.
— У тебя вся спина в шрамах, — мягко сказала она. Я почувствовал, как прохладная рука коснулась моей нагревшейся на солнце кожи, провела вдоль одного из рубцов.
— Я поначалу даже и не поняла, что это шрамы. Они красиво смотрятся, — она провела пальцем вдоль другого шрама. — Как будто какой-то великаний ребенок принял тебя за лист бумаги и рисовал на тебе буквы серебряным пером.
Она отвела руку, и я обернулся к ней.
— Откуда они у тебя? — спросила она.
— Ну… я набедокурил в Университете, — смущенно признался я.
— Тебя что, высекли? — недоверчиво спросила она.
— Дважды.
— И ты остался там? — спросила она, словно не веря своим ушам. — После того, как с тобой так обошлись?
Я пожал плечами.
— На свете есть вещи похуже порки, — сказал я. — Мне больше негде научиться тому, чему учат там. А когда мне что-то требуется, нужно нечто большее, чем немного крови, чтобы…
Я только теперь сообразил, что я несу. Меня высекли магистры. Ее бьет ее покровитель. Но мы оба предпочитаем остаться. Как теперь ее убедить, что у меня ситуация совсем другая? Как уговорить ее оставить его?
Денна смотрела на меня с любопытством, склонив голову набок.
— Так что же бывает, когда тебе что-то требуется?
Я пожал плечами.
— Я просто хотел сказать, что меня так просто не прогонишь.
