Досье Дрездена. Книги 1 - 15 - Батчер Джим (библиотека книг TXT) 📗

Он поскользнулся на кусочке льда, и нас понесло в сторону дома на углу улицы.

Я почувствовал, как мы отрываемся от земли и начинаем кувыркаться в воздухе. Всё должно было закончиться печально. Больше тонны лошадиного веса и около двухсот пятидесяти фунтов чародея собирались шмякнуться о замерзшую землю и врезаться в здание, и я ни черта не мог с этим поделать.

Но ничего из этого не произошло.

Когда мы начали падать, лошадь стала расплываться, и внезапно вместо неё появился Грей и большая слюнявая куча дымящейся эктоплазмы. Он схватил меня в воздухе, с силой потянув сзади за плечи и прижав к себе, и когда мы стукнулись о землю, смягчил своим телом удар, который пришёлся на его спину, а не мой череп. Мы отскочили (это было больно), непроизвольно перевернулись и врезались в стену дома на четверть секунды позже всей этой эктоплазматической слизи. Грей снова принял удар, щадя меня, и я услышал, как хрустнули его кости. Я совершил жёсткое, но не смертельное приземление между Греем, несколькими густыми кустами у дома и мягкой подстилкой из слизи.

Я заставил себя встать и проверил, как там Грей. Он валялся обессиленной грудой, глаза его были закрыты, а нос и рот все в крови, но по крайней мере он дышал. Его грудь была гротескно деформирована, но раны затягивались прямо у меня на глазах, а пара рёбер возвращалась к более естественной форме. Адские колокола, а этот мужик может перенести реальную трепку. И это говорил я.

— На что я только… не готов пойти… — проскрипел он, — чтобы… заплатить ренту.

Я поднял голову и помутневшим взором увидел, как большие фургоны Никодимуса без опознавательных знаков, которые он использовал для транспортировки в начале операции, завернули за угол на противоположной стороне улицы и неуклюже поползли к дому Майкла.

Грей едва успел, но доставил меня вовремя.

Разумеется, теперь, когда я был здесь, вопрос состоял в том, что я собираюсь по этому поводу предпринять.

Я встал на ноги, снова подняв вокруг себя завесу. Может, она была и не идеальна, но, по крайней мере, не отняла у меня много сил, и я тихо двинулся в сторону врага. Ноги Зимнего рыцаря ступали по льду совершенно беззвучно.

Головная боль меня убивала, накатывая постоянными волнами. Так же дела обстояли и с рукой, несмотря на помощь Зимней мантии. Усталость и многочисленные ушибы скрутили мою спину узлом, и я не знал, сколько ещё заклинаний смогу произнести, прежде чем рухну — и смогу ли вообще.

Так почему, спрашивал я себя, я шёл к фургонам, готовясь к битве?

Я винил в этом Зимнюю мантию, которая постоянно подталкивала моего внутреннего хищника, науськивая меня решать проблемы с помощью схваток, охоты и убийств. Сейчас было подходящее время и место для такого рода вещей, но пока фургоны осторожно тормозили на обледеневшей улице, мое здравомыслие подсказало мне, что не следует начинать боевые действия здесь и сейчас. Может, я и мог обрушить на фургоны огненное заклинание, но взрывы не отличаются аккуратностью и редко достигают того эффекта, на который надеются вызвавшие их чародеи — а от подобного усилия я запросто могу потерять сознание прямо на скованной ледяной коркой земле. И я бы так и лежал без чувств, пока выжившие убивали бы мою дочь.

Слишком рискованно. Зачем устраивать разборки с плохими парнями, когда я мог бы, например, схватить Карпентеров и Мэгги в охапку и выскользнуть из дома до того, как они туда доберутся?

Так что вместо того, чтобы затевать драку, я остался под завесой и бегом обогнул дом, перескочил забор и побежал к жилищу Карпентеров через задний двор. Я подбежал к задней двери и потянул за дверную ручку. Ручка не сдвинулась, и я рискнул легонько постучать по стеклу наружной двери:

— Черити! — тихо, но настойчиво позвал я. — Черити! Это я!

Я проверил углы дома, на случай, если оруженосцы послали людей через задний двор тем же путем, что прошёл я. А когда я снова повернулся к наружной двери, тяжёлая железная дверь за ней открылась, и в лицо мне уставились оба дула ружья.

Я поспешно скинул завесу и поднял руки. Кажется, я при этом сказал что-то умное, типа: «Ух!»

Голубые глаза Черити расширились, и она опустила ружьё. Поверх пижамы на ней был надет один из её самодельных защитных жилетов — титановая кольчуга, укреплённая с двух сторон множеством слоёв пуленепробиваемой ткани. В набедренной кобуре покоился револьвер, с виду напоминавший кольт модели 1911 года.

— Гарри! — воскликнула она и торопливо открыла наружную дверь.

Я столь же торопливо зашёл внутрь и выпалил:

— Они идут.

— Майкл только что звонил, — кивнула она и закрыла за мной железную дверь на несколько задвижек.

— Где дети?

— Наверху, в убежище.

— Нужно увести их отсюда, — сказал я.

— Слишком поздно, — прервал нас голос из передней комнаты. — Они уже здесь.

Стараясь не шуметь, я прошёл вперёд и обнаружил Уолдо Баттерса, скрючившегося под окнами на улицу и временам выглядывающего наружу. На нём был бэтменский жилет с кармашками для всяких магических прибамбасов, а в руках он осторожно сжимал помповое ружьё, словно знал, за какую сторону его держать, но не более того.

В дверях кухни стоял Уриил. В переднике. Его майка была запачкана чем-то вроде муки для блинчиков. Вместо того чтобы выглядеть опасным и совершенным, как и положено архангелу, он выглядел слабым, немного уставшим и уязвимым. У него не было оружия, но в руке он уверенно держал длинный кухонный нож, и, даже если бы я его не знал, его безмятежная неподвижность намекала на то, что он может быть опасен.

Возле Уриила сидел чрезвычайно серьёзный Мыш. При виде меня он дважды ударил хвостом по незащищённым ногам архангела.

— Что за х… — начала было Черити, но увидела Уриила. — Что за ерунда? — продолжила она раздражённо. — Ты должен оставаться наверху с детьми.

— Я участвовал в войнах, когда эта планета ещё представляла из себя облако расширяющегося газа, — ответил он.

— Только ты при этом не кровоточил и не умирал, случись кому тебя проткнуть, — парировала Черити.

Ангел нахмурился:

— Я могу помочь.

— Как помочь? — спросил я, вытаскивая свой монструозный револьвер из кармана плаща. — Порезать бананов для блинчиков? Здесь будет перестрелка.

— Гарри! — настойчиво позвал меня Баттерс.

— Эхммм, — раздражённо протянул я и пошёл к Баттерсу. — Мыш, мальчик, побудь с ним.

— Гав, — серьёзно ответил мне Мыш. Пёс определённо так и планировал сделать, но я где-то читал, что хороший командир никогда не отдаёт приказ, если знает, что его обязательно ослушаются. Поэтому разумно предположить, что он непременно отдаст приказ, если заведомо знает, что тот будет охотно выполнен.

— Погаси свет, — попросил я Черити.

Она кивнула. Почти весь свет уже был выключен, но нас могли выдать несколько переносных ночников, тут и там воткнутых в электрические розетки. Она обошла комнату, выдёргивая их, и внутри дома стало темнее, чем в предрассветной зимней мгле снаружи.

Я пристроился рядом с Баттерсом и начал перезаряжать свой большой револьвер. Снаружи за полупрозрачными шторами смутно виднелись оруженосцы, выходящие из двух фургонов, припарковавшихся перед домом. Они, как и раньше, несли ружья и винтовки.

— Девять, — Баттерс тихо считал каждого вооружённого человека. — Десять. Одиннадцать. Боже.

— Продолжай считать, — сказал я. — Это может пригодиться.

Баттерс кивнул.

— Четырнадцать. Пятнадцать. Шестнадцать? Шестнадцать.

— Сядьте на пол, — приказал я всем. — Держитесь подальше от окон. Не давайте им себя увидеть.

Кто-то зашевелился в темноте и тихо присел рядом со мной.

— Я уже вызвала полицию, — сообщила Черити.

— Вся полиция на другом крупном происшествии, — ответил я. — Они ещё не скоро сюда явятся.

Я заметил, как пара оруженосцев отделилась от остальных, и каждый из них начал обходить дом со своей стороны:

— Нас окружают.

— Я возьму на себя тыл, — сказала Черити.