Кембрийский период (Часть 1 — полностью, часть 2 — главы 1–5) - Коваленко (Кузнецов) Владимир Эдуардович (читаем книги онлайн .TXT) 📗
— Ну да, нож на врагов… Ой!
Немайн всхлипнула и прикусила губу. Кровотечения к этому времени прекратились, так что особой беды в том не было. Потом на глаза сиды навернулись слёзы. А потом она начала плакать. Плакать, плакать и плакать. Просто слёзы, стекающие из-под сомкнутых ресниц. Без конца, и сколько же их!
— Это не может быть просто так, — заявила Бриана, — это вообще не похоже на болезнь.
— Позови Анну, — предложила Нион, — остальным пока не говори. Вдруг испугаются, а это только дурной сон. О несбыточном или минувшем.
Когда Бриана вышла, Нион тяжело вздохнула. Остановила накапливающуюся на губах богини кровь. Этого Бриана не поняла, а Анна не должна была увидеть. Всё-таки маленькая пророчица часто и помногу слушала разговоры мудрых людей. Если богиня поёт во сне, прикусила губу, заплакала — по отдельности это ничего не значит. Но раз всё вместе — будет война. Не маленькая. Не лёгкая. Не победоносная. Если не помешают. Старая формула пророчеств. А кто мешать будет?
Это стоило ему очень дорого. Или — очень дёшево — как посмотреть. Пришлось рассказать много секретов — и ещё больше обещать раскрыть потом, убедившись, что печь, созданная по словам богини, работает. Но устоять друид-кузнец не мог. Вперёд толкали страсть к знаниям, любовь к огню и металлу, и к тайне, конечно. Вот и пришлось менять много маленьких тайн на одну большую. Одну — ибо лучше установить суть той, у кого отец — бог всех ремёсел, никак нельзя. Это человека узнают, взглянув в лицо. Богов определяют по делам. А потому друид менял тайну на тайну — и преуспел. Удалось пронять большинство валлийских мастеров. В рот смотрели! Кроме одного. Лучшего. Который против присутствия ирландского мастера тоже не возражал.
— Немайн всё равно разнесёт, — заметил он, — это не секрет гильдии. Это подарок сиды кузнецам. Вообще всем. Но первую плавку проведём без чужих глаз. А то — неловко. Вдруг получится не сразу?
Оставалось согласиться с его мудростью и смотреть, что покажут. Оно и верно — Немайн наверняка рассказала бы всё и ирландскому кузнецу, если б не болела. На секреты мастерства она щедра всегда. Придумала колесницу — не оставила для себя, все ездят. У кого хватает денег, конечно. Придумала арфу — не стала держать в секрете. Теперь вот слегка улучшила свои старые творения. А ковать железо или пахать землю она ирландцев не учила. Этим другие боги занимались. Валлийцы уверяли — младшие братья Немайн. Друид помнил — не братья. В дети годятся. И родня — если по мужской прямой линии считать — так в шестом колене. А если всякое родство учитывать — так и не разберёшь. У богов и инцест в порядке вещей, а уж брак во втором или третьем колене родства — дело обычное. А потому кто кому и кем приходится, ох и нелегко разобрать.
Выяснилось — плавильня стоит за городом. Непочётно — но огонь… Король, не дозволивший пробовать новое дело внутри городских стен, получался кругом прав. Город деревянный, тут и привычную кузницу перенести захочешь. А новшества оказались истинно божественного размаха, это не висюльки для ног к седлу привесить. Печь и на печь-то непохожа. Ничего высокого. Длинная канава, выложенная кирпичом. Погреб, только дома сверху нет. Пригласили зайти внутрь. В печь! Сказка, да и только. Внутри оказались глиняные толстостенные тигли. В тигли закладывали не руду вперемешку с древесным углем, как привычно. Для начала — формы, из той же глины. Выходило: собираются лить железо. Как медь или свинец. Тут друид сам чуть рот не раскрыл, да палец внутрь не сунул, как дитё. А кто он ещё и выходил-то, перед богиней? Но — смотрел дальше, удивлению пределы есть, но не любопытству, тем более, не праздному. Камбрийцы расположили над формами куски хорошего, прокованного железа. И что-то ещё, на железо только похожее. Но — хрупкое. Даже показали — насколько. Новое слово — "чугун".
Стало обидно. Главное хитрые бритты спрятали. Вспомнилось значение имени Немайн на древнем языке — "Та, что крутится". Верно, егозой была от рождения. А там имя стали и иначе читать. И нашли в нём ужас и обман… Вот и теперь — выверт. Не она сама, конечно, обидела — но бритты. Те, кто ей ближе родичей. И раньше так было. А теперь — и подавно.
Пришли подмастерья и принялись засыпать пространство между тиглями двевесным углём. Нет. Каменным. Но всем известно: железо не любит горючего камня из Камбрии! Немного дерева и сухого камыша — для розжига.
Запылал огонь. Принялись ходить по кругу рабочие лошади, раздувая огромные меха. А камбрийцы принялись показывать результаты первой, тайной плавки, отлитые из чугуна. Противень. Котёл. Несколько пуль для пращи. Последние чуть-чуть заинтересовали присутствовавшего здесь римлянина. Он пытался узнать — сколько будут стоить такие пули? Если дешевле свинцовых… Лучников не хватает, но балеарские пращники пойдут за любым, у кого есть деньги!
Узнав, что много дороже, поскучнел и интерес утратил. Ему было нужно одно оружие. А друиду — железо. А камбрийцы говорили, что при плавке руды вышло больше железа, чем при проковке криц. Сида обещала — в два раза. Но, сообщили ему дурным шёпотом, в два не вышло. Вышло в три!
Римлянин уже понял — испытывают нужное ему более всего, и теперь волновался — а волноваться не один час.
А потом были ещё раскалённые тигли. Из которых багром доставали форму. Раскрывали. И здесь же начинали ковать ещё горячий металл. Богиня предупредила: расплавить это третье железо, «сталь», снова, может не получиться. И только потом — закалка. И всё таки — это не долгая, изматывающая ковка на выбивание шлаков. Поправить форму, заострить — и листовидные наконечники тяжёлых копий готовы! Но отковать всё вовремя не сумели. Пришлось раскалять заново, и доводить заготовки уже так.
Что у железа оказалось три лица — удивляло. Но то, что получилась после закалки… Ковать холодной сталь оказалось нельзя. Точить — можно. Правда, трудно и долго. Зато при некотором старании с обычного железа можно было стружку снять. Но самое главное — её было много. Достаточно много…
Убедившись, что наконечники из этой новой «стали» не хуже железных, Эмилий из Тапса успокоился. Лучше ли — а вот это не главное, главное — чтобы успели. Успеют… Теперь можно было считать другое — и то, что римлянину только что довелось увидеть красными от кузнечного жара, постоянного недосыпа и собственного мелкого почерка глазами, оказалось неожиданно интересно и важно.
