Отель «У призрака» - Белянин Андрей (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
– Ладно, завтра поговорим. И я тоже тебя люблю!
Дальнейшие её слова заглушил стук колёс уходящего поезда, уносившего с собой последнюю надежду поникшего преступника.
– Так, значит, ты Эльвире всё про нас рассказываешь? – обрадовался Флевретти. – Она ведёт хронику полицейского отделения Мокрых Псов? И про меня там будет? Если надо, я готов предоставить ей кучу своих фотографий – на службе, в магазине, с пистолетом, с томатным соком, у подъезда, в душе…
– За что я задержан?! – наконец опомнился старший инспектор.
– За то, что обманули комиссара, не прочли сказку на ночь детям, устроили представление с переодеванием, пытались бежать и оказали сопротивление сотруднику полиции, – навскидку перечислил я. – Даже одного этого достаточно, чтобы посадить вас на четыре года. А то и на все шесть, если судья будет женщина, у которой есть дети, любящие послушать сказку на ночь.
Труппенс поджал губы и молчал до самого участка. А я набрал шефа. Он был очень доволен, попросил передать Чмунку и Флевретти устную благодарность и сообщил, что теперь может лечь спать с чистой совестью.
– Вы не приедете?
– А зачем? Пусть помаринуется до утра в камере. Будет сговорчивее.
Я не был в этом уверен, но спорить не стал.
– А остальных когда брать? – Я намеренно говорил громко, надеясь оценить реакцию инспектора.
И не просчитался. Труппенс вздрогнул и сделал каменное лицо.
– Пусть капрал присмотрит за задержанным в участке. Всё-таки инспектор у нас главный подозреваемый. А за кобольдами поезжай с Чмунком.
– Слушаюсь, комиссар! Только позвоните вашему другу из морга. Нам понадобится фургон, на котором они приезжают на вызовы, и двое санитаров для подстраховки.
– Всё будет, – самоуверенно побещал шеф, зевая так, что у меня в трубке завибрировало.
Когда мы все наконец добрались до участка и Флевретти распахнул дверь, быстренько отключив дико орущую сигнализацию, на город окончательно опустилась ночь. Я попросил индейца обыскать арестованного. Старший инспектор продолжал молчать, но мы и не задавали вопросов. Забрали у него телефон, чтобы он не смог предупредить своих подельников. Опасных режущих предметов при нём обнаружено не было, как и ничего интересного, только паспорт, бумажник, банковские карточки, авторучка и на всякий случай рулончик туалетной бумаги. Его мы отобрали – мало ли, вдруг решит повеситься. После чего задержанного заперли в камере.
Я пожелал ему неспокойной ночи и оставил смирившегося с дежурством капрала играть в компьютерные игры до нашего возвращения. После чего взял табельное оружие, выдал Чунгачмунку его томагавк и, коротко объяснив вождю, что от нас требуется, отправился с ним на задержание. Общежитие рабочих-мигрантов находилось на окраине, но доехали мы быстро: дороги были пустые. Дождались подкрепления из морга и тихо прошли в указанную комнату, открыв дверь полученными у вахтёра ключами…
Не буду никого утомлять подробным описанием ареста кобольдов. Скажу только, что прошло всё куда легче, чем мы думали. Они были слишком глупы или самонадеянны. Думаю, это инспектор убедил их в том, что полиции бояться нечего. Может быть, на своей родине в Кольбоджии они действительно привыкли к тому, что полицейского можно легко купить или запугать? Так что мы взяли их прямо из постелей, пока они спали крепким сном заядлых грешников.
Первый не успел даже проснуться, как бесшумный индеец защёлкнул наручники у него на руках. Второй проснулся и заорал что-то на своём языке, пытаясь драться, но и его тут же «окольцевали». Третьему я дал в лоб и надел наручники, прежде чем остальные осознали, что происходит. Но тут уже проснулась вся комната. Пришлось позвать санитаров. К счастью, те оказались парни не промах, хоть и зомби.
В результате мы задержали всех. Погрузили в фургон и, невзирая на вопли протеста, отвезли в отделение. Попросив водителя подождать у входа, я завёл в участок наглого Маймул-джана. По ходу попросил Чунгачмунка и санитаров придержать остальных, чтоб особо не буйствовали.
– И что выди намди впариваетеди?
– Как минимум нападение на полицейского. То есть на меня, – с улыбкой напомнил я, останавливая кобольда у камеры предварительного заключения.
Труппенс внутри должен был всё слышать…
– Но выди былиди без жетона. Парниди слегкади повздорили с гражданскимди. Что такогоди? Вы написалди заявление?
– Да. И сам же выступлю свидетелем.
– Вотди ябеда. Не думалди о васди так… А сейчасди у вас хоть жетонди есть?
– Разумеется, – соврал я, так как жетон лежал в столе у шефа.
– Меняди за чтоди взяли? Я в дракеди не участвовал.
– Нет, вас задержали как соучастника двух убийств.
– Что-о?! – не поверил Маймул-джан. – Безди адвокатади я ничего говоритди не буду. Позвонитеди старшему инспектору Труппенсуди! Он найдетди нам адвокатов.
– Значит, вы не в курсе, что это он обвинил вас с товарищами в убийствах? Ну и, до кучи, в финансовых махинациях с медицинскими страховками.
– Не может бытьди?! – Землистое лицо болтливого кобольда заметно побледнело.
Я развернул его за плечи, глянул мельком в камеру и, убедившись, что Труппенс стоит у стены, ещё более бледный, чем его подручный, удовлетворённо хмыкнул. Маймул-джан был возвращён в фургон поделиться информацией с соотечественниками. Кстати, к моему приятному удивлению, все они уже вели себя тихо и смирно.
Здесь надо сказать спасибо зомби. Хоть у санитаров морга обычно клиенты самые спокойные, но ребята недаром оканчивали короткие медицинские курсы с обязательной практикой в психушке, поэтому знали, как обращаться с буйными пациентами. Так что, когда я второй раз заглянул в фургон, никто из кобольдов уже не пытался качать права и распускать руки.
Хотя вообще-то воинствующие и раздражённые кобольды были мне сейчас гораздо нужнее. Поэтому я толкнул Маймул-джана к остальным, прикрыл дверь, дождался первого гневного вопля: «Инспекторди крысади-и!» – и спокойно вернулся в участок. Подошёл к камере предварительного заключения и сделал вид, что устал, прислонившись спиной к стене. Теперь считаем: один, два, три, четыре…
– Вы нас посадите в одну камеру, да?! – бросился царапать дверь со своей стороны явно перепуганный Жорж Труппенс.
– Да, а куда нам ещё их девать?
– А зачем вы сказали ему, что это я обвинил их во всех преступлениях?!
– Минуточку, это же ваши показания. Вы сами так заявили на допросе у комиссара. В чём проблема?
– Проблема?! – истерично взвыл инспектор, всем телом бросаясь на равнодушную железную дверь. – В том, что они меня здесь же и задушат, да! Это вы понимаете?!
– Мне кажется, вы преувеличиваете… К тому же у нас всё равно нет другой камеры.
– Отвезите меня в окружную тюрьму!
– Не могу, пока вы лишь подозреваемый, – честно ответил я. – Против вас лишь косвенные улики. Вот переночуете вместе с кобольдами, завтра комиссар проведёт очную ставку и…
– Очную ставку с моим трупом, да?! – вырывая волосы меж рогов, нервно захохотал месье Труппенс. – А если я прямо сейчас напишу признание?
– Боюсь, суд может счесть его как данное под давлением…
– Ничего подобного! Я письменно подтверждаю, что даю самое добровольное признание! Хочу облегчить душу, да, да! Только не оставляйте меня с ними ночью. Отправьте в тюрьму, да! Я знаю, вы благородный и честный чёрт, вы обязаны мне помочь, умоляю-у-у!
– Что ж, месье, как только вы всё напишете, я сразу же им позвоню. Но без письменного свидетельства округ не будет высылать машину.
– Давайте сюда ручку и бумагу!!!
Спустя десять минут лихорадочной писанины он поставил внизу размашистый автограф и протянул мне готовую страницу.
– Ну что, теперь меня заберут в центр?
– Постараюсь сделать всё возможное, – ответил я, читая, что он там понакорябал.
Почерк хуже, чем у цыпленка табака! Однако, по сути дела, действительно полноценное признание. В целом оно подтверждало мою версию. Труппенс сознался в двойном убийстве. И если убийство старшего помощника он спланировал – тот сам участвовал в махинациях и давил на начальство, требуя увеличить свою долю, то несчастного секретаря Ойсена убил уже спонтанно. Когда Ойсен сбежал, он понял, что тот становится опасным, он знал, что тот в курсе фиктивных страховок кобольдов, видел, как начальник привязывал живот, и догадался, кто убил Лошара.
