Дом для призрака (СИ) - Пучков Андрей Викторович (читать книги бесплатно txt) 📗
Завалившись на левый бок в проёме, и проведя прибором на высоте примерно одного метра от пола, я увидел, как мутное тело призрака буквально распалось на две половины. Раздалось шипение, и верхняя часть туловища упала рядом с нижней, при этом, продолжая держать чем-то на подобии руки, кусок арматурины, дух видимо подобрал его после того, как запустил в нас трубой. Не вставая, ещё раз провел прибором в районе руки, которая отпала от туловища, громыхнув железякой.
Я встал, и начал размахивать «Маузером», разваливая тело призрака на более мелкие куски, когда услышал, как Семёныч проговорил за моей спиной,
— Всё Саня, я его уже вижу, он больше не в состоянии поддерживать своё состояние, — скаламбурил он.
Потом, мы принесли из машины саван, и сложили в него то, что осталось от духа, которого Семёныч покрошил на мелкие куски. Перед тем как начать складывать куски призрака в мешок, напарник прочитал мне целую лекцию о том, что нельзя хватать голыми руками всё подряд, после чего, заставил одеть меня, и сам с трудом напялил на свои ручищи рукавицы из того же материала, что и саван. Честно говоря, я думал, что мне будет как-то противно, или по крайней мере неприятно, брать в руки куски нашинкованного духа, но, ничего подобного к своему удивлению не испытывал, брал упругие на ощупь кусочки, и спокойно отправлял их в мешок. Ни кровищи, ни вони, ни потрохов. Красота!
Когда возвращались домой, я поинтересовался,
— Семёныч, а что дальше будет вот с этим? — и я кивнул на мешок с кусками призрака.
Семёныч помолчал немного, а потом начал просвещать,
— Вот это невозможно убить, можно только удержать в стороне от людей, само по себе, это создание восстановится через несколько дней, в мешке, в измельчённом состоянии ему потребуется, скорее всего несколько лет, если его целиком затолкать в саван, он его порвёт и вылезет поэтому их «шинкуют», увозят подальше, и закапывают, что бы на виду не валялись, где ни будь в самой глухой тайге, где человек появится, может быть только через сотню лет. И ещё я слышал, что после восстановления они могут измениться, и уже не жаждут нагадить хомо сапиенс.
— А если развезти эти куски в разные стороны? — полюбопытствовал я.
— Будет ещё хуже, Генадич говорил, что при невозможности восстановится, из каждого куска может получиться по твари. Поэтому, лучше уж так!
Приехав на базу, мы сначала зашли в научный отдел, передали мешок с кусками сотруднику по имени Аркаша, которого знал Семёныч. Потом зашли в оружейку, сдали свои стволы, и пошли в свою комнату, так как до обеда время ещё было достаточно, и можно было попить кофейку. Я заварил себе кофе, и устроился в кресле, перед собой на журнальный столик поставил вазочку с мёдом, который привёз из деревни, и начал отдыхать, периодически залезая ложечкой в мёд. Мед действительно был отличный, даже запах шёл по комнате.
Семёныч, почуяв запах мёда, подошел ко мне, грустно посмотрел на вазочку, а потом спросил,
— Сань, а у тебя ещё есть мёд? — подвоха я не почувствовал, мёд у меня был, целая банка, поэтому ответил, что мёд у меня есть.
Услышав это, Семёныч ускакал к холодильнику, чем-то там погремел, а потом вернулся к журнальному столику, в руках у него был гигантский бутер из двух половинок батона, с колбасой и сыром. Он снял верхнюю половину бутера, сцапал вазочку, и вылил всё её вязкое содержимое на начинку бутерброда, потом накрыл его верхней половиной. Я смотрел на всё это, вытаращив глаза, такого бутерброда я не видел никогда!
— Саня прости! Искушение слишком велико! Прогудел этот медведь, и откусил такой кусок, что я испугался, сейчас подавится! Но он не подавился, продолжал с наслаждением жевать свой бутер, причём жевал так, что ни одной капельки мёда не уронил! По всей вероятности, он спросил у меня про мёд для того, чтобы не забирать последнее. Как я уже упоминал, здесь работают добрые люди, и нелюди!
— Семёныч, нам скоро на обед, аппетит перебьёшь, — напомнил я ему,
— Не перебью, — довольно прогудел он, — продолжая с удовольствием чавкать.
После обеда, я отправился в научный отдел, разыскал Алексея Геннадьевича, и спросил про результаты анализа своей крови.
Учёный завёл меня в свой кабинет, взял бумажку, лежащую у него на столе, повертел её в руках, вздохнул, после чего подал её мне и сказал,
— С кровью у Вас всё в порядке, по составу она точно такая же, как и у простого человека, но, — сделал он паузу, — У вас в крови всего в разы больше, чем должно быть! Заметив, что я тупо смотрю на него, он хмыкнул и продолжил,
— Видите ли, Александр, если бы у Вас в крови было повышенное содержание какого-то одного из элементов, например, лейкоцитов, то можно было бы говорить, о том, что в Вашем организме идёт какой-то воспалительный процесс, другими словами, Вы болеете. Повышенное содержание эритроцитов тоже плохо, негативно сказывается на процессе дыхания, кровоснабжения, и функциональности клеток головного мозга. Если будет избыток тромбоцитов, будут образовываться тромбы, которые начнут закупоривать сосуды.
— А у меня? — напомнил я,
— А у Вас больше всего, намного больше, как я уже говорил. Другими словами, у Вас, для самого себя нормальная кровь, ваши внутренние органы работают именно на такой крови, и вырабатывается у Вас именно такая кровь, она для Вас норма! Другой человек умрёт, если Вашу кровь ему перелить в достаточном количестве! Очуметь можно, откуда Вы вообще взялись Александр Андреевич?!
Это меня задело, и я, сдерживаясь, проговорил,
— Алексей Геннадьевич, а Вас не удивляет, что по Вашей лаборатории ходит девушка оборотень, что за стенкой сидят взбесившиеся духи, летают больные призраки, этажом выше, вообще бродит целая стая оборотней, а ещё там, — я кивнул головой вверх, — Ведьмы водятся! А у меня, только кровь другая, и это Вас вдруг смущает!
— Александр Андреевич, простите бога ради, я не хотел Вас обидеть, поверьте, ночь не спал, думал, что с Вами не так! Ничего понять не могу! Вы для себя в полном порядке! И пока я бессилен, что-либо объяснить, а бессилие бесит, и раздражает! Простите ещё раз! При этих слова он сложил руки на груди, в каком-то молитвенном жесте.
Было видно, что он действительно уставший, под глазами мешки, лицо осунувшееся, весь какой-то помятый.
Я махнул рукой,
— Всё в порядке Алексей Геннадьевич, я тоже погорячился, когда Вы отдохнёте, я опять к Вам приду, если Вы не возражаете конечно, у меня есть некоторые вопросы.
— Да, да, конечно Александр Андреевич, в любое время заходите, всегда буду рад Вас видеть, — скороговоркой выдал старший научный сотрудник.
— Я встал, пожал ему руку, и вышел из кабинета. Почему-то мне кажется, что он меня боится? А может это мне кажется, что он меня боится?
Вечером домой меня забросил Семёныч, высадил возле подъезда, пожал руку, нормально пожал, не применяя своей дурной силы, напомнил мне об обещании показать, где именно я купил этот мёд, и укатил.
Я зашёл к себе в квартиру и рявкнул,
— Здорово «гараж», — и сразу же пошёл в ванную умываться, что характерно, Зубастика в ванной не было, но я не придал этому значения, умылся и зашел на кухню.
Повар сидел возле окна на табуретке, а его голова смотрела телевизор, болтаясь напротив стола, над которым тот висел на стене.
— Сэр! — обратился я к голове повара, — Чем мы будем сегодня ужинать? Голова кока мгновенно оказалась у того на плечах, после чего он встал, церемонно наклонил её и выдал,
— Если уважаемый хозяин ничего не имеет против пирога с картофелем и сыром, то именно пирог, и будем есть, а если возражения имеются, то будет приготовлено, что-нибудь другое!
Не-е-е-т! Возражений у уважаемого хозяина не имелось! Другого мне ничего и не надо было! Я уселся за стол, отказался от тарелки, и повар поставил передо мной противень со своим произведением. Пирог, даже внешне был красивым, с желтовато-коричневой, хрустящей корочкой, я нагнулся над ним, вдохнул аромат, и начал есть, запивая его сладким чаем! Да-а! Ради этого стоило жить!
