Возвышение короля - Сальваторе Роберт Энтони (электронная книга .TXT) 📗
Ряды дворфов были расстроены, и они рванули на север, к деревьям — все, кроме гвардии короля, «Диких дворфов», которые сбились в кучку и мрачно кивали друг другу. Они знали свой долг и с радостью принимали свою судьбу.
— Хруст! — закричали они в один голос, и пока отряд отступал, они бросились в атаку. Берсерки бесстрашно обрушились на орков, колотили их, кусали, пинали, лупили кулаками, и даже сотня ударов мечом не могла бы остановить ни одного из них.
Король Бромм не хотел бежать. Напротив, он довольно долгое время стоял на одном месте, подталкивая отступавших дворфов вперед, на север, к границе леса.
— Ты должен бежать, мой король, — окликнул его Оретео Шип, подбежав и ухватив короля за руку.
— Пятьдесят наших парней погибло, и еще пятьдесят погибнет, если нам повезет, — горько отозвался Бромм.
— Но если в их числе окажется король Бромм, для Адбара настанет черный день, — возразил командир, настойчиво дергая короля за руку.
Бромм сопротивлялся еще мгновение, затем наконец кивнул и побежал прочь.
Однако они успели сделать всего несколько шагов, когда над ними возникла какая–то тень — черная точка на фоне темно–серых туч, почти не пропускавших солнечного света. Эта тень быстро росла и увеличивалась в размерах по мере того, как снижался дракон.
— Я направо, ты налево! — проорал Оретео, оттолкнул короля и, спотыкаясь, бросился вправо, а Бромм побежал влево. Оретео обернулся на бегу и принялся выкрикивать оскорбления, обращаясь к дракону, в надежде на то что чудовище погонится за ним и оставит короля.
Но тварь нацелилась именно на Бромма и летела с такой скоростью, что воздух вокруг буквально гудел.
— Ах ты мерзкий скользкий червяк! — в отчаянии вскричал Оретео Шип, когда монстр был уже прямо над королем Броммом, но слова застряли у него в глотке. Он сообразил, что дракон был не один.
Он нес на спине всадника.
Всадника–дроу.
У Оретео отвисла челюсть, когда дракон раскрыл пасть и дохнул ледяным воздухом, таким холодным, что он мог бы заморозить озеро летом. Белый дракон сбил несчастного короля Бромма с ног и мгновенно превратил его в кусок льда.
Дракон пронесся над головами дворфов, но всадник спрыгнул с его спины и при помощи магии медленно, словно паря в воздухе, опустился на землю. Ледяной дракон издал оглушительный рев. Все воины, и дворфы и орки, и великаны, побросали оружие и в ужасе зажали уши.
Оретео Шип пошатнулся и окликнул своего короля. Он побежал к нему со всех ног, спотыкаясь, падая, он полз, но все же смог подняться на ноги. Дроу тоже приближался к лежавшему на земле королю и, казалось, нисколько не торопился.
— Ах ты, грязный пес! — воскликнул Оретео, перепрыгнул через тело Бромма и замахнулся топором.
Дроу улыбнулся и с легкостью уклонился от удара. Он даже не потрудился поднять свой странный полупрозрачный щит, и Оретео, не встретив сопротивления, растянулся на земле. Дворф тут же вскочил на ноги и развернулся, и сердце его упало. Толпа орков приближалась. Бой в основном завершился, и дроу стоял, спокойно ожидая чего–то, совсем близко от короля Бромма, который лежал неподвижно, покрытый слоем ледяных осколков.
— Беги, дворф, — заговорил дроу. — Беги и скажи своим сородичам, что дроу пришли, что Королевство Многих Стрел пришло и что эта земля принадлежит нам.
Оретео Шип вместо ответа издал невнятное рычание и снова бросился на наглого дроу.
На сей раз темный эльф не стал уклоняться от схватки. Щит взметнулся вверх, и за те доли секунды, когда воин поднимал руку, щит словно «развернулся» и увеличился в размерах. Топор Оретео с силой врезался в щит, но удар почему–то оказался глухим — очевидно, щит был магическим. И когда дворф потянул оружие на себя, он обнаружил, что его топор приклеился к вражескому щиту, словно угодил в чан с густым сиропом.
Момент растерянности дорого обошелся ему. Клинок дроу — меч, выкованный из полупрозрачной стеклостали и словно вобравший в себя сияние тысяч звезд, — промелькнул перед дворфом горизонтально, затем рванулся вверх. Резкая боль в запястье заставила Оретео выпустить рукоять топора.
Он услышал вой орков и пронзительные вопли дракона.
Внезапно Оретео сообразил, что дроу, двигавшийся сверхъестественно быстро, уже очутился у него за спиной. А в следующий миг магический меч рубанул дворфа сзади по ногам, и он почувствовал ужасную боль.
Он почувствовал, что падает на колени, но не мог понять, как это получилось, не мог понять, почему.
— Однако Хартуск так и не отведал крови своего врага, — заметила Дум’вилль отцу и Рейвелу, когда они наблюдали за этой мрачной сценой из–за деревьев на опушке Мерцающего Леса. На открытом пространстве, на полпути от леса к озеру, топталась армия орков, которая скандировала имя Хартуска, а великаны хохотали. Могучий вождь орков склонился над неподвижным телом короля Бромма.
— Возможно, еще и отведает, — возразил Рейвел, указав в ту сторону. Когда Хартуск пнул распростертого ничком дворфа, крошечная фигурка, осыпанная тающими льдинками, слегка пошевелилась.
Военный правитель Хартуск, казалось, был весьма доволен происходящим. Он с кровожадным видом протянул руку к поверженному врагу и одним ударом сбил шлем с головы Бромма. Затем схватил дворфа за волосы и, с силой дернув его голову назад, открыл незащищенное горло. В другой руке Хартуска был зажат зазубренный нож. И под одобрительные вопли своих воинов вождь грубо исполосовал горло короля. Злобный орк на этом не остановился: он вонзал нож все глубже в плоть, яростно орудовал им, и наконец голова отделилась от туловища.
Хартуск вскочил на ноги, высоко подняв отрезанную голову, так чтобы все могли видеть ее и ликовать. На землю хлестала кровь.
Дракон Араутатор, круживший над полем боя, снова взревел и устремился вниз, рассекая воздух, и ветер, порожденный его могучими крыльями, растрепал белые волосы Тиаго Бэнра.
— Вижу, ему нравится играть со своими ручными зверюшками, — произнес Рейвел Ксорларрин.
— Кому — Тиаго или Араутатору? — переспросил Тос’ун.
— Обоим, — рассмеялся Рейвел.
Хартуск отнес голову короля к тому месту, куда согнали пленных, в том числе одного из военачальников, и даже с такого расстояния трое эльфов расслышали крики орочьего вождя.
— Отправляйся к дворфам Адбара и скажи, чтобы сидели в своей норе! — орал Хартуск в лицо дворфу. — Если вылезете, окажетесь на землях Королевства Многих Стрел, и тогда вы умрете! — Он сунул отрезанную голову несчастного короля прямо в лицо Оретео, затем развернулся и издал торжествующий рев. Остальные орки собрались вокруг раненого Оретео, сорвали с него одежду, связали руки за спиной и толкнули вперед, на север.
Он споткнулся, снова упал, и Дум’вилль увидела, что он рыдает, что лицо его исказилось, когда несколько пленных дворфов рядом с ним встретили ужасную смерть.
Она с отвращением покачала головой, но Хазид–Хи, разумный меч, успокоил ее, сказав, что все это к лучшему.
Дум’вилль утратила все, к чему была привязана прежде, и понимала, что теперь ей остается только верить мечу. И поэтому она отчаянно цеплялась за мысли, которые он внушал ей. Отвергнуть их значило стряхнуть пелену, застилавшую ее зрение, увидеть вещи такими, какими они были на самом деле, осознать свою роль в происходящем — начиная с убийства Тейрфлина и заканчивая путешествием в Подземье и обратно. А этого ее сознание не в состоянии было принять.
В горле у нее пересохло.
Девушка почувствовала на себе пристальный взгляд Рейвела и поняла, что маг оценивает ее поведение. Она знала, что если сейчас проявит слабость, ее и отца подвергнут жестоким пыткам.
— Тупоумные дворфы! — бросила она и, сплюнув на землю, развернулась и зашагала в чащу Мерцающего Леса.
Тяжелые ворота крепости Темные Стрелы, сделанные из толстых кольев, стенали и скрежетали. Створки распахнулись, чтобы пропустить приближавшуюся армию, и каждую створку тянула дюжина могучих орков, обливавшихся потом. С деревянных сторожевых башен не донеслось ни звука: все орки, собравшиеся у ворот, оставались странно безмолвными при виде неожиданно появившегося на горизонте легиона.
