Силикус (СИ) - Рэйвэн Джонни (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
«Если так, то я восхищаюсь ими еще больше, - подумал плут с улыбкой, слыша за спиной мягкую поступь. - Тот, кто способен встретить смерть лицом к лицу, и не отвернуть взгляд, воистину достоин пировать за одним столом с богами...»
Она остановилась за его спиной. Силикус продолжал сидеть, глядя на милующихся влюблённых, на островке.
- Нет, плут. То, что ты испытываешь - это еще не страх. - Произнесла Сатира низким и глубоким, пленительно-завораживающим голосом. - Но очень близко к нему.
- В чужие хоромы, да без разрешения, - тем же тоном отозвался Силикус. - Непозволительно даже тебе, Сатира.
- Мне позволительно всё. Однако я не по своему желанию влезла в твою голову. Такова моя суть. Я не могу иначе.
- Знаю. Потому и не гневаюсь.
Рука Смерти встала совсем рядом. Силикус не оборачивался. Знал, что даже недолгий взгляд на Сатиру, будет стоить гораздо больше, чем взор на её брата.
- Они так счастливы, - сказала тихо Рука Смерти. - Так наивны. Молоды. Полны любви и жизни.
- И ты собираешься всё это у них отобрать.
- Законы Первых нерушимы. Вы оба это знали.
Силикус не стал отрицать. Глупо спорить с тем, кто знает твои мысли наперёд.
- Зачем ты это сделал, плут? Ведь ты прекрасно понимаешь, что натворил.
- Зачем ты спрашиваешь, если знаешь ответ?
Сатира тихо хмыкнула, но этот звук был такой же бездушный, как и всё прочее, что было связано с ней.
- Значит, великий подвиг. Хочешь вернуться назад, в Стольмган, во славе славой окрылённый. Единственный из богов, кто убедил Руку Смерти нарушить Закон Первых. Да уж, похвально. Действительно Великий Подвиг. Значит ты таков, плут. Ради своей цели готов поступиться всем и каждым. А совесть, Силикус... Совесть не замучает?
Силикус, не поворачивая головы медленно поднялся, бездушно хмыкнул ей в тон, и вздохнул полной грудью.
- Я ведь Плут. Какая у меня может быть совесть?
- Знаешь, Силикус, а ведь ты мне всегда нравился. Тем, что не похож на других богов. Ты больше походишь на смертных, они тебе ближе. Такой же живой и чувствительный. Не подверженный хандре бессмертных существ, которая, так или иначе, забирает тех, кто живёт веками и тысячелетиями.
- Благодарю за лестные слова. Они действительно греют мне душу. Но, почему же ты говоришь обо мне так, Сатира, словно я уже стал прошлым?
- Именно потому, что этот разговор уже состоялся. Ты, как никто другой, должен знать, что я не говорю с теми, у кого есть будущее.
- Знаю.
Силикус повернулся к Сатире. Его лицо было спокойным и безмятежным, как лицо человека, который еще в полночь смирился с казнью на рассвете, а теперь встречал первый лучик солнца, как последний подарок жизни - с улыбкой и лёгкой тоской о непрожитых годах.
Перед ним стояла она. Сатира. Силикус поднимал глаза снизу-вверх, словно взбираясь на вершину и наслаждаясь каждым мгновением, проведённым в пути. Не молодая, и не старая девушка в черной накидке. У неё была стройная фигура, босые стопы, изящные белые руки, округлая грудь и красивая, лебединая шея. Серебристые, словно ртуть, волосы по плечи, стянуты простой черной перевязью на лбу, а из украшений - только серьги с агатовыми шариками.
Лицо Сатиры было прекрасным, идеальным, самым красивым из тех, что он видел - даже красивее лика Володаны. И всё же абсолютно безжизненным и пустым. Силикус знал, что глаза Сатиры всегда закрывала повязка из белого шёлка. Но не в этот раз. Сейчас глаза, в которых отражались судьбы всех богов и смертных, всех концов и начал, всех миров и пределов, были устремлены на бога плутовства. И Силикус увидел в глазах Сатиры всё о себе. Весь свой путь, от первого шага до последнего вздоха.
- Это был Великий Подвиг, - грустно улыбнулась она. - Ужасный, но Великий. Прощай, Силикус. Пришло время покоя.
Она медленно протянула руку. Белые и холодные как лёд пальцы легли на грудь бога. Сердце, которому было суждено биться вечно, сковало холодом. Затем Сатира шагнула вперёд и обняла бога, прильнув к нему всем телом. Объятия смерти были обжигающе ледяными и опаляющее горячими одновременно. Глаза Силикуса расширились, губы слегка приоткрылись, он вздрогнул и, будто не веря в происходящее, ухватился за плечо Сатиры. Та подхватила на руки прекрасного, белокурого юношу, удерживая его на слабеющих ногах, готовая бережно опустить на землю, уложить на последнее ложе.
- Мне жаль, что всё закончилось именно так. - Произнесла Сатира сама, удивляясь тому, что говорит и делает. - Тебе бы еще жить и жить... не совершая того, за что простить тебя я не в силах.
Силикус медленно, с трудом пошевелил губами.
- Что ты хочешь сказать? - спросило тихо и печально Сатира. - Я уже не слышу твоих мыслей, плут...
Жизнь медленно покидала Силикуса. В его светлых глазах, в последний раз, отражались все звёзды и огни небосвода. Они завораживали грустью и смирением. Его блестящие тонкие губы, манили, словно сладкий мёд. Сатира с несвойственным ей смятением почувствовала, что хочет познать их вкус. Это чувство было настолько ей незнакомо, что Рука Смерти впервые испытала ужас. Но сопротивляться последнему желанию бога, у которого она забрала жизнь, было выше её сил. Сатира позволила юноше приблизиться и не отвернулась, когда он её поцеловал. Тот миг был волшебен - подобно танцу пламени и льда, он соединил две несовместимые сущности, связал в единое целое две противоположности, и создал то, что сотворить было невозможно.
Едва сдержав вздох, Сатира неимоверным усилием воли оторвалась от сладких губ умирающего бога. Заглянула в его глаза. И только тогда поняла, что произошло.
- Благодарю тебя, прекрасная госпожа, - очаровательно улыбнулся Силикус. - Ты спасла обречённого на смерть, и подарила ему то, на что рассчитывать он даже не смел...
Сатира смотрела на плута и не могла вымолвить ни слова. Подлец обманул её - своими неведомыми, по силе, чарами, заставил совершить непростительную ошибку. Как могла она забыть, что её объятия и её поцелуй несли в себе совершенно разные последствия? Впрочем, мало кого она целовала, чтобы помнить об этом...
- Я недооценила тебя, Силикус, - пустым голосом отозвалась Сатира. - Ты оказался гораздо опаснее и хитрее, чем я считала.
Плут, с кривой ухмылкой, театрально раскланялся и взмахнул полой плаща.
- Я не забуду этого поцелуя, моя госпожа. Награды выше мне не сыскать.
Сатира долго смотрела пустым взглядом на бога, у кого она забрала жизнь и кому нечаянно же вернула. И даже зная, что Силикус её хитро обманул, Сатира любовалась его лицом, глазами, улыбкой.
- Уходи, плут. Уходи, немедленно. Ты обманул моего брата. Обманул меня. То, что я собираюсь сделать с Володаной, рассорит меня и Нортуса навеки. Если мне не удастся с ним справиться, и я паду, мир навсегда изменится. Он уже изменился. Но если победит Нортус, то первым, на кого падёт его гнев, будешь ты, Силикус.
- Премного благодарен за совет, уже откланиваюсь. Прощай, моя госпожа. Я никогда не забуду наш поцелуй.
Тепло улыбнувшись на прощание, Силикус шагнул назад и пятном тени упал на землю, чтобы через миг уже быть смытым яркими лучами солнца. Сатира еще долго стояла на холме, глядя вдаль, туда, куда унёсся такой юный и такой безрассудный бог. Смахнув одинокую слезинку и повязав повязку из белого шёлка на глаза, она двинулась вниз, к озеру. Туда, где стояли влюблённые, еще не знающие о том, что вскоре должно было произойти, Левая Рука Смерти Нортус и Прекраснейшая из смертных, Царица Севера Володана.
***
Опрометчивость своего поступка, Силикус осознал лишь спустя время, после памятного поцелуя на холме у Радужного Озера. Закон Первых гласил: - «то, что мертво, возвернуться не может». Сатира, за нарушение данного постулата своим братом, прокляла Володану, извратив её сущность до неузнаваемости. Вместо прекраснейшей царицы, мир смертных получил ужасающее Нечто. Ночной кошмар, противопоставление самой сути природы, ни смерть, ни жизнь во плоти. Нечто, коим стала бывшая царица, обрело дыхание смерти и ненависть ко всему живому. И было названо оно Драугром, как напоминание о преступлении закона, который ни за что нельзя было преступать.
