Телохранитель для мессии. Трилогия - Морозова Юлия (серия книг .TXT) 📗
После сытного обеда, «избиение младенцев» продолжилось. К моему глубочайшему удивлению, вечером обнаружилось, что кости все же целы, а на теле травмы, совместимые с жизнью. На глаза набегали слезы от усталости и непривычной нагрузки, их приходилось постоянно смахивать и украдкой шмыгать носом. Интересно как синяки и ссадины сочетаются с моей безупречностью, о которой так пеклась мать настоятельница?
Все в точности повторилось на другой день, и во все последующие. Теперь меня каждое утро безжалостно будили с петухами, а так как я люблю поспать утром подольше, это была с их стороны одна из самых изощренных пыток. Далее следовала бодренькая пробежечка кругов, эдак, десять вокруг замка, вместе с такими же несчастными, как и я, а потом тренировки, тренировки и еще раз тренировки.
* * *
— Да вставай же, коровища!
Не знаю, что заставило меня проснуться — разъяренный шепот или болезненный тычок в ребра.
— От коровищи слышу! — с третьей попытки мне удалось освободить рот от закрывавшей его чужой руки.
— Тебя разбудить — некромансер быстрее мертвяка поднимет!
Я недоуменно оглянулась. Комната, погруженная в расслабленную тьму, сладко спала. Плотно задернутые пологи, слаженный хор неглубокого дыхания. Кто-то из нас, очевидно, сошел с ума.
— Лэнар, ты сдурела?!
— Ш-шшш… Одевайся быстрее!
Она кинула на постель одежду. Опыт мгновенного выскальзывания из ночной рубашки и ныряния в форму, выработавшийся под воздействием грозно сведенных бровей и ядовитых замечаний аалоны Валенты, благотворно сказался на скорости одевания.
— Обувь не забудь.
Дверь беззвучно выпустила нас в коридор.
— Куда мы? — портянка, заматываемая на ходу, отказывалась влезать в сапог.
— Увидишь, — отрезала Лэнар, прибавляя шагу.
Сапог наконец-то занял полагающееся ему место, позволяя мне догнать подругу. Лэнар легко перемахнула через подоконник, изящно загасив инерцию кувырком. Я с грацией мешка картошки выпала из окна следом за ней.
Хозяйственный двор мирно безмолвствовал. Темные силуэты предметов, привычных в светлое время суток, рождали зловещие ассоциации. Справа, на месте укрытого стога сена с небрежно прислоненной рогатиной, угрожающе нависал минотавр. Рассерженно хлопали крыльями сохнувшего белья гарпии.
— Скорей же! — девушка рванула меня за руку. — Опоздаем!
Я поддалась прозвучавшей в голосе острой необходимости, и мы помчались. Обогнули подсобные пристройки, поднырнули под бочку с водой и уперлись в глухую стену. Лэнар легко взлетела по ней, цепляясь за незаметные выбоины.
— Куда бежим?
— Будет интересно, — уклончиво ответила послушница, втаскивая кряхтящую меня за шкирку на крышу. — Быстрей!
Мы подтянулись на нависающий балкончик. Лэнар невесть откуда взявшейся проволокой легко справилась с крючком на той стороне двери. Нагромождение мебели во мраке помещения не позволяло достоверно сказать, для чего оно предназначалось. Спутница потянула меня к выходу, знаком призывая к молчанию. Дальнейшее слилось в дикую гонку по коридорам, лестницам, переходам. Вперед. Вверх. Быстрее.
Замерли. Серый ветер крыльев взметнулся вокруг. Ему стало тесно в крошечном помещении, и он выпорхнул наружу, разлетаясь шумными голубями. Стук упавшего люка погасил толстый слой птичьего помета. Стены покрывали фрески, истертые временем, природой и темнотой в неразборчивые пятна.
— Смотри, — Лэнар тихонько развернула меня в сторону зияющего во всю стену оконного проема.
Небо неторопливо рассветало, обстоятельно перебирая палитру. Полночно-синий был отвергнут ради ярко-сиреневого, стремительно выцветающего в нежно розовый. Показалась рыжая макушка пробуждающегося светила, радостно брызжущего лучами на еще спящий мир. Свет возвращал яркие краски, украденные жадной ночью. Ласковые лучи дотянулись до нашей башенки и преобразили невзрачное помещение. По стенам побежали золотые всполохи, рассыпающиеся разноцветными призрачными бабочками. От их исступленного танца закружилась голова. Хрупкие создания метнулись к окну, сбиваясь в слепящий вихрь, соткавший в проеме женское лицо. Бесконечное сострадание и понимание светилось в ее глазах. Нежная полуулыбка бережно освобождала душу от застарелых обид, непонимания, усталости. Солнце всплыло над горизонтом, и образ истаял золотистой дымкой, оставив после себя ощущение светлого покоя. Я судорожно вздохнула и обернулась к Лэнар. Слова благодарности застряли в перехваченном слезами горле.
— Я подумала, что тебе необходимо это увидеть, — Лэнар вытирала мне, как маленькой, мокрое от слез лицо припасенным куском ткани. — Утешительница редко балует нас своим явлением. Всегда случайно. Но я тоже не бессмысленно выбрала школу Предсказывающей магии…
На тренировку мы, запыхавшись, успели вовремя. Приподнятое настроение и чувство умиротворения остались со мной до самого вечера. Первый раз за все время я уснула счастливой, глупо, по-детски улыбаясь…
* * *
Дни потекли один за другим, похожие друг на друга, как близнецы: подъем в несусветную рань, тренировки до изнеможения и молитвы, которых к концу первой недели я уже знала в количестве трех штук, как то: «Хвала Единому Во Гневе», «Хвала Единому За Любовь К Чадам Его» и «Хвала Единому И Только Ему». Заучить их было не сложно, так как повторять их приходилось раз пять на дню каждую, а то и больше. Но четкого графика у моления не было. Через несколько дней я заметила, что время молитвы странным образом совпадает с появлением в поле зрения отца Ванхеля. Мы дружно бухались на колени, принимали благочестивый вид и, коснувшись склоненного лба кончиками пальцев правой руки, начинали заунывным речитативом возносить хвалу Единому. Сморщенное лицо святого отца расплывалось в довольной улыбке при виде сего богоугодного зрелища.
С каждым днем время, проведенное на тренировках в вертикальном положении, неуклонно возрастало. После того как я научилась группироваться и падать правильно, и синяков существенно поубавилось.
Еще на второй день занятий аалона Валента поняла, что техника у меня не просто хромает, а начисто отсутствует, и взялась за мое обучение собственноручно. И собственноножно. Послушницы тренировались отдельно, а наставница с выражением бесконечного терпения на лице мучила меня в сторонке.
Начали с самого простого — с кувырков. Однако то, что в исполнении аалоны выглядело просто и изящно, у меня получалось коряво и тяжеловесно. Вместо того чтобы из положения стоя прокатиться последовательно по руке, боку, бедру и бодро вскочить Ванькой-встанькой на ноги, я со всего размаху грохнулась спиной, умудрившись еще удариться головой. При попытке повторить процесс в обратном направлении, отбились все те места, до которых не добрался кувырок вперед.
После обеда, когда аалоне надоело валять негибкое тело по площадке, мне в руки дали гладкую деревянную палку, по форме слегка напоминающую меч. И научиться правильно ее держать — было не самым легким. Даже под руководством наставницы.
— Возьми меч. Умница, — «дура дурой» отчетливо слышалось в этом ласковом слове. — Теперь сделай это с правильной стороны. Обеими руками. Правую придвинь к самой гарде, левую держи на конце рукояти. Гарда — это то кольцо, которое отделяет рукоять от лезвия, а не середина меча, как тебе, видимо, кажется. Руки почти полностью выпрямлены, но расслаблены. Расслаблены, я сказала! Да не сжимай ты его, словно женушка скалку, поджидая неверного муженька! Так, а сейчас поработаем над защитами…
К вечеру такой работы я щеголяла симпатичным сине-желтым окрасом ребер, отбитыми до нечувствительности пальцами рук. До коленей и локтей нельзя было дотронуться. По левой скуле растекался фиолетовый кровоподтек.
Тело вспоминало навыки рывками, будто сознание сцены ночного кошмара. После трех дней таких индивидуальных тренировок и разученных основных приемов Валента вернула меня в коллектив.
