Немира. Колесо судьбы - Зазовка Катя (книги бесплатно полные версии .txt) 📗

Немира жадно впилась зубками в угощение, одновременно наслаждаясь вкусом и раздумывая, что ведьмарь мог бы раньше поделиться снедью.

– Всадники. Кто они такие, ведаешь? – спросил он, расправляясь со своей частью.

– Нет, – помотала головой Немира и, уколовшись взглядом о суровое выражение лика, снова сосредоточилась на еде. – Вкусно, только солено очень.

– Без соли оно бы испортилось, – скупо растолковал ведьмарь и сунул ей в руки флягу.

– Мы так никогда мясо не готовили, – призналась Немира, сделав глоток. Вода.

– А как? – сухо спросил мужчина.

– Ну, тушили, жарили, варили…

– Стало быть, стряпать умеешь, – сделал вывод спутник.

– Умею, – без напускной скромности подтвердила Немира. Из груди вырвался тяжкий вздох. – Моя мамка на селе лучше всех готовила. И меня научила.

– А что еще умеешь?

Внезапно она поняла, к чему эти расспросы. Конечно, Немира никогда не думала о том, чтобы ведьмарю прислуживать. Да только выбора Макошь не оставила. И если хочешь выжить, то придется цепляться за каждую протянутую соломинку. И она уцепится. Расстарается. Так свои таланты да умения представит, что у него челюсть отпадет!

– Прясть умею, шить, прибираться. За скотиной пригляжу, за больным, стариком, дитятей…

– Ладно, – резко оборвал ее ведьмарь. – Доела? Пошли. Некогда тут рассиживаться.

– А куда пойдем-то?

– В Кревин. – Тесьма на сумке снова свилась в хитрый узел.

– Зачем это? – насторожилась Немира. Однажды она гостила в Кревине. Большой, тесный, смрадный. Дом на дом лезет, да так, что неба лазурного не видать, лучик солнечный не пробьется. Народ злой, неприветливый. А если ты человек простой, не зажиточный, то все пропало. Догола разденут, с дерьмом на дороге смешают и не оглянутся. Из таких мест всякие грабители да душегубы и выходят.

– Там легче тебя пристроить.

– Пристроить? – В ушах зазвенело. Мир снова уходил из-под ног. – Но я не хочу в город. Дозволь я стану твоей помощницей. Буду во всем подсоблять. А если скажешь, то… – Немира вдохнула-выдохнула, готовясь решиться на крайнее… – то даже за крылатыми кровососами пригляжу. За домом твоим ухаживать так буду, что…

– Нет больше дома, – признался ведьмарь, но на свой лик не допустил ни одной эмоции. Только на мгновение на дне темных очей показалось сожаление.

– Откуда знаешь? – почему-то голос вдруг сбился на шепот.

– Знаю, – одно короткое слово, без разъяснений и подробностей, но было произнесено так, что Немира ни на каплю не усомнилась в его правдивости и почувствовала себя виноватой. Ведь по ее следу шли душегубы. Она их к подворью ведьмаря привела.

– Но как же ты теперь… – в горле пересохло – и шепот прозвучал надтреснуто, – без дома?

– Мой дом – свобода. То было лишь временное пристанище. А теперь пошли.

Налетчики настороженно наблюдали, как чадит хата. Немало в своей жизни каждый из них пожег изб да сараев, даже самый юный из них, Казлейка. Но такое случилось впервые. Где это видано, чтобы огня совсем не было видно, а дым валил столбом? Да не черный, не серый и даже не белый. Алый! Точно кровью напиталась ведьмарская хата. От такого дива даже самые бывалые чувствовали себя неуютно. А Серпутий так и вовсе решился предложить Лисице, нет, конечно, не оставить погони, но не так рьяно гнаться. Все ж день, когда колдовское отродье покинет девку, непременно наступит. И тогда…

– Пошел вон! – не то прокричал, не то прорычал главарь – и подельник молча отступил.

Да что им объяснять? Разве поймут эти скудоумные, что не в силах он сбавить темпа, даже если сам этого захочет. Не может он отступиться – каждый миг поганая метка не дает покоя и жжет руку, точно раскаленным железом. Да только и к обычной боли человек привыкает. А к этой никак. Иногда ощущения стихают, но, видать, только для того, чтоб навалиться с новой силой, и мучить, и мучить, не давая запамятовать о цели.

А еще сны… Сны, в которых он каждый раз почти хватает край платья, но в кулаке оказывается только воздух…

– Ведьма! – позвал главарь.

Довольная старуха все это время под защитой Рьята перебирала позаимствованное в доме ведьмаря добро. Но лишь заслышав клик, бодренько сгребла награбленное в мешок и, сунув охранителю, подскочила к Лисице.

– Куда они направились?

– Сейчас, сейчас, мой господин. Сейчас все прознаем.

С проворством молодухи Юга подбежала к каменному деду и раскинула руны. Долго вчитывалась в знаки судьбы, что-то бормотала. Рьят с благоговением на лике наблюдал за своей «барышней».

– А что это с твоим братцем? – шепотом спросил у Киряка Серпутий.

– Об чем ты? – не понял тот, разглядывая близнеца.

– Точно посветлел.

– Помылся? – предположил Казлейка.

– Что-то не припомню, чтоб мы в бане были, – нахмурился Киряк.

– Выгорел? – выдал еще одну догадку юный разбойник.

Киряк отмахнулся и подошел ближе, пытаясь уразуметь, что же сталось с Рьятом.

– Ну? – нетерпеливо спросил Серпутий, когда тот вернулся.

– Это седина.

– Седина? – ахнул Казлейка.

– Еще вчера ее не было, я точно помню, – уверенно сказал Серпутий.

– И я помню, – мрачно подытожил Киряк.

– Неужто? – переспросил Серпутий, поймав его взгляд.

– Что? Что неужто? – с тревогой спросил Казлейка.

– Что-что, – тихо пояснил самый старший из разбойников, – Юга это, силу из Рьята тянет.

Малец сглотнул.

– Ничего, поди, и ведьмы смертны, – буркнул Киряк и, поглаживая рукоять верного меча, уперся злобным взглядом в Югу, но внезапно отпрянул. Сальные и явно потемневшие космы спали с морщинистого лика, обнажив колючий взгляд и нехорошую улыбку на едва уловимое мгновение.

– Эй, Рьят, – негромко отозвал в сторонку брата Киряк, воспользовавшись отлучкой ведьмы в транс. Близнец обернулся и с блаженным, как у юродивого, выражением лика подошел к близнецу.

– Чего надобно?

– А чего это ты все вокруг Юги ошиваешься?

– Так Лисица ж велел, кто последний, тот за нее и отвечает.

– Тот ее в седло берет, – поправил Киряк, – а коней мы давно оставили.

– Ну, кто-то ж должен ей подсобить. Женщины – они нас слабее.

– И давно ты старую каргу перестал ведьмой звать?

Вместо ответа Рьят огромной лапищей ухватил могучую шею брата и уперся лоб в лоб. Желтоватые белки от злобы налились кровью. Киряк попытался отшатнуться, да не вышло – мертвая хватка прочно удерживала, не дозволяя даже дернуться. И это притом, что Рьят всегда уступал близнецу в силе.

– Еще раз так о ней скажешь, придушу, – для пущего убеждения пальцы больно впились в мышцы шеи.

– Совсем сбрендил, если родного брата на эту выдр… ведьму променял.

– Не трожь! – взвизгнула, точно плохо смазанные петли двери, старуха.

Близнецы одновременно обернулись. Один из подельников почти с головой залез в мешок Юги. Охранитель уже оставил в покое шею брата и даже успел навести стрелу на подлого предателя. Но лук так и не выстрелил. Неудачливого грабителя что-то отбросило к лесу. Из мешка полез густой едкий дым. Он застилал очи, забивал нос и легкие. Лиходеи закашлялись. Кто-то закричал так, будто его рвали на части.

– Закройте глаза! Не шевелитесь! – велела ведьма.

Что-то зашипело.

Лисица замер у ствола сосны. Он чувствовал, как что-то гигантское мечется по поляне, будто выбирая жертву. От незримого чудовища волнами исходила опасность, но не такая, какую излучает умный и умелый соперник, а иного рода. Это было нечто потустороннее, словно из самого Навья, способное лишь одним видом лишить разума.

– Смельчаки! – издевательски объявила ведьма и разразилась мерзким смехом. – Поднимайтесь, пока не обтяжкались! Воины…

К скрипучему хихиканью добавился гогот Лисицы и похрюкивание Рьята. Хвосты тумана стремительно таяли. Киряк поднял голову и уже открыл рот для хохота, но углядел разорванного на части подельника – веселье как рукой сняло.

– Это кто ж его так? – тихонько полюбопытствовал Казлейка, боязливо оглядываясь по сторонам.