Убить Рыбку Джонса - Кинг Каро (читать книги полностью txt) 📗
— А вы? — вежливо поинтересовался Гримшо. — У вас есть имя?
В этот раз он не кричал, и, хотя шум стоял такой, что он не слышал собственного голоса, Всадник его понял. Демону удалось войти в ритм с лошадью и немного ослабить руки.
Король Один.
— А ваши… э-э-э… ваши братья?
Мы все — Одно, сказал Король Один. Он усмехнулся и наклонился поближе к Гримшо. Внезапно окружавшие их мрак и хаос усилились, отчаянные вопли сделались еще громче, а запах крови — еще сильнее. Представляй нас как единое целое, заключающее в себе столько Воплощений, сколько требуется.
— Очень м-мудрено, н-н-наверное, — хватая ртом воздух, выпалил Гримшо, подпрыгивая от галопа.
Король Один выпрямился, и хаос вернулся к своей привычной степени чудовищности.
Вовсе нет, если привыкнешь. Что же мне с тобой делать, а? Обычно мы третьесортными не занимаемся.
Гримшо охватил прилив надежды.
— Т-так вы не с-станете меня ч-ч-четвертовать?
Не стану. По правилам Сестры Радости должны пробуждать мелких демонов. Мы, Всадники, путешествуем по мирам, выискивая могущественных демонов, таких как Воплощение с головой шакала, и его друзья. Лишь Могущественное Проклятие, которое глубоко зарыто и спит, недосягаемо для нас. Тебе должно быть известно, что это самый великий из всех демонов проклятия, его создал великий волшебник Туманной Земли.
Гримшо кивнул.
Когда мы находим демонов, принадлежащих нам, мы поступаем с ними так же, как они поступают с другими. Это должно заставить их думать. Боль и страдания — единственное, что они способны понять, это наши средства пробудить их. Король Один вздохнул, из-за чего Гримшо чуть не лишился сознания. Стоит заметить — неблагодарное это дело!
Стоны древнеегипетских демонов превратились в хрипы, словно те, кто их издавал, лишились органов дыхания. Гримшо прилагал еще больше усилий, чтобы не смотреть на их скривившиеся лица с разинутыми ртами, на размотанные ленты бинтов и полоски внутренностей, как знамена, развевающиеся по ветру.
— Мне кажется, мы и так не спим, — нервно промямлил Гримшо. Он всмотрелся в глаза-печи, которые, казалось, стали еще горячее.
Нет, произнес Всадник. Вы не проснулись. Вы не видите.
— Что не видим?
Король Один коротко рассмеялся. Оголенная кость потемневшего пальца потрясла перед носом демона.
О нет. Мы, Воплощения ангелов, лишь указываем дорогу. В конце концов вы сами должны прийти к осознанию. Прибыли.
— Куда? — Гримшо начал дико озираться по сторонам. И тут же пожалел об этом.
Я думал, что ты хочешь найти своего друга. Он здесь, в том месте, где бывает он один. Здесь он вновь чувствует свое могущество. К сожалению, он никогда не смотрит по ту сторону.
Всадник крутанул демона над головой и разжал пальцы. Гримшо заорал, вырвавшись из тьмы, окружавшей Всадников, и, рассекая воздух, влетел в серую бесцветность Лимба. Его охватило чувство страшной пустоты и высоты, которое быстро сменилось стремительным падением и болью, когда он упал на каменистую почву и пролетел несколько ярдов, пока не очутился у ног Тана.
11
По ту сторону
— Привет, — сказал Гримшо.
Он поднялся с земли, отряхнулся и осмотрелся по сторонам. Видимо, они были на вершине горы. И не просто какой-то горы, а, очевидно, на вершине самой высокой горы в мире.
Тан его игнорировал. Это ничуть не волновало Гримшо, потому что, в отличие от других Воплощений демонов, Тан игнорировал не только Гримшо. Он игнорировал всех.
— Меня Всадники скинули. Не очень-то любезно с их стороны, — беззаботно болтал демон.
Тан прекратил всматриваться в мир Лимба, раскинувшийся далеко-далеко внизу, и перевел взгляд на демона. Впечатление было не из приятных, и, хотя Тан был его другом, Гримшо невольно попытался скрыться от его глаз.
Мало кто из демонов проклятия обладал столь внушительным обликом. Тан стоял во весь свой рост в девять футов, с головы до пят облаченный в плащ, который был так черен, что глаз невольно воспринимал его как пустоту. Виднелись лишь белые скелеты рук, и страшные глаза поблескивали из-под широкого капюшона, скрывавшего лицо (если оно у него вообще было). Плащ был подпоясан потемневшей от времени серебряной цепью, звенья которой имели форму скелетов; в довершение, как будто этого было мало, демон обладал взглядом, который Страдалец скорее чувствовал, нежели видел. Он колол в самое сердце.
Вспомнив истошные вопли Ханута, Гримшо осознал, что Тан, будучи демоном поважнее, наверняка имел малоприятную встречу с Всадниками. Он с беспокойством прижал уши к голове.
— Отличный у меня сегодня денек был! — затараторил он, меняя тему разговора. — Дом взорвал! Это было что-то!
Стоя на краю пропасти, Тан вновь направил взгляд в серое пространство, его высокая черная фигура возвышалась на фоне бесцветного неба. Молчание демона не означало, что он не слушал, и Гримшо продолжил и рассказал, а кое-где изобразил, как было дело с Маршей, не забыв о звуковых эффектах. Он немного снизил градус, когда докладывал об этом Лампвику, потому что не хотел делиться прекрасным моментом Бабаха с тем, кого не любил. А Таном он восхищался, так что ему он рассказал все.
Закончив рассказ, Гримшо устроился на земле и стал ждать ответа друга. Хотя в Реальном Мире было совсем раннее утро и еще не рассвело, в Лимбе свет никогда не становился какого-то другого цвета, кроме серого, как в пасмурный день. Следовательно, Гримшо мог различить всю гору, расстилавшуюся перед ним. Она была полностью голая. Повсюду виднелись однообразные серые скалы, одни выше, чем другие, они тянулись вдаль, пока различал глаз. Единственным элементом, вносящим хоть какое-то разнообразие, был холм справа от демона.
Гримшо почесал за ухом. Он заглянул в пропасть, от высоты кружилась голова. Гора уходила все ниже и ниже, пока не встречалась с каменным выступом скалы, после которого все так же устремлялась вниз, больше не сталкиваясь ни с какими препятствиями.
Сказать по правде, Гримшо был обескуражен. Он не мог взять в толк, что имел в виду Всадник, когда сказал, что здесь Тан чувствует свое могущество. Разве Тан не был и без того достаточно всесилен? Неужели он нуждался в подобного рода картинах распростертого у его ног мира?
Не говоря уже о том, что на такой высоте много не увидишь — весь вид ограничивался отвесной стеной горы, которая росла вниз. Так как они находились в Лимбе, даже облаков здесь не было. Гримшо задрал голову и посмотрел, есть ли что-нибудь наверху. Ничего. Серое лимбовское небо повисло без движения.
Демон зевнул и почесал за ухом. Он догадался пофантазировать, как гора выглядит в Реальном Мире. Он задумался, что имел в виду Всадник, когда пожалел, что Тан никогда не смотрел по ту сторону. По ту сторону чего?
Тан шевельнулся. Он поднял голову, расправил руки и залился смехом. Его распростертые руки, скрытые под свободным плащом, напоминали широкие крылья летучей мыши.
— Да! БАБАААААХ! — В отличие от неприятно мягкого голоса Гримшо, голос Тана был чистый и глубокий, как у колокола. Такого колокола, который звенит, когда кто-нибудь умирает.
— Человечество, сожженное и сморщенное ужасной мощью ОГНЯ!
— Как бы… да, — пробубнил Гримшо.
— Бегущее, орущее, просящее, молящее… — Тан опустил голову и сложил руки. Он стоял молчаливый, полный дум. — Хорошо поработал, мелкий.
— Этого ничего не было. Беганья и воплей то есть.
— Скольких ты убил?
— Только одного. — Гримшо посмотрел в замешательстве. — Следующего по списку.
Тан устремил на демона леденящий взгляд:
— И только? Ты вызвал взрыв и убил только ОДНОГО человека?
Гримшо кивнул, прижав уши к голове. Он смущенно взмахнул хвостом, хотя не понимал, чего он должен стыдиться.
— Какая глупая трата БАБАХА! — вздохнул Тан и снова стал созерцать массивы скал и почву далеко внизу. — И все же, это лучше, чем овца. Должен признать, ножи меня заинтересовали. Люблю хорошую сцену с кровью. Об этом тоже расскажешь.
