Кровь ниори - Минич Людмила (читать книги TXT) 📗
И напрягся. А что тут странного, если сельский парень подзаработать по случаю хочет?
– Полбара – до охотничьей тропы, больше у меня тебе дать не получится. Согласен? – сразу спросил южанин. Неожиданно легко согласился. И не заподозрил ничего.
– Ну, половина так половина, – кивнул Леки после небольшого раздумья.
– Договорились. – Южанин кивнул. – Я уйду рано, еще до света, тем более что теперь есть проводник. И передай той доброй женщине, чтобы еду пораньше приготовила.
Леки кивнул, прихватил поднос и поспешил покинуть комнатушку, опасаясь, что незнакомец передумает. Забежав за опустевшим подносом в «большую комнату», он вышел из тесного флигеля на широкий двор и глубоко вдохнул несколько раз. Дождь закончился как-то вдруг, пока Леки разговаривал с незнакомцем, ему на смену пришел туман, и воздух был насыщен тягучей влагой. Не спеша он дошел до крыльца, размышляя. Хотя тот сумбур, что царил в его голове, трудно было назвать мыслями. Он так внезапно принял Решение, но не в его привычках сожалеть о чем-то. Или менять план. Его нельзя менять. Только не теперь.
Леки подошел к двери большого дома, но не спешил войти. Было такое чувство, что как только он откроет дверь, сделает шаг, так его план начнет немедленно осуществляться и старой жизни придет конец. В затылке появился неприятный холодок, который постепенно расползался, наполняя Леки непонятным страхом. «Нет, – отчаянно подумал он, – если я останусь, то умру здесь. Каждый день буду жалеть… о том, чего не совершил… а ведь мог бы».
Он порывисто шагнул к двери и резко ее распахнул. Большой дом встретил его сонным спокойствием. Ювит задремала прямо за столом, уронив голову на руки. Рядом с ней чуть теплился огарок свечи. Несколько прядей, выбившись из-под платка, упали на лицо. Леки подошел ближе, намереваясь разбудить ее.
«Бедная добрая Ювит… А ведь ей больше всех от Орта достается, – подумал Леки с нежностью. – И ведь она никогда не пыталась мать заменить. Просто любила меня, как остальных, как своих. Для нее это удар будет, да еще какой… Если мне хватит силы отсюда уехать, то, конечно, вспоминать буду и Орта-младшего, и Кесса, и Кийта, но Ювит – ее никогда не забыть, даже если никакой памяти про старую жизнь не останется… Никогда не забуду. Как Виверру и как маму».
Он застыл столбом подле нее и не решался разбудить, но время текло слишком быстро, и огарок свечи, несколько раз вздрогнув пламенем, догорел. Как по сигналу, Леки вскинул руку и осторожно тронул Ювит за плечо. Та дернулась, моргнула несколько раз и открыла глаза. И вдруг вскочила порывисто, всплеснула руками.
– Что это я? Заснула! Решила тебя дожидаться, села – и гляди-ка! – бодрилась она. – Все в порядке у постояльцев-то? Ты деньги принес?
– Принес. Вот. – Леки старался говорить неторопливо и спокойно. – Тот, что на коне приехал, один который, просил дорогу через лес показать. Даст два бара, если до тропы на Кусток проводником пойду. Хотел пораньше выехать, еще до света. Надо ему еды с собой приготовить.
Ювит тревожно передернула плечами и спросила:
– А как же… Ты же с Ортом-младшим завтра на дальние поля должен был… Отец осерчает.
– Нет, не осерчает, все-таки деньги. Младший и один управится. Вернусь – еще до Первого Вечернего Часа. Отец разозлиться не успеет – слишком рано уеду. А там, пока из Тигрита вернется – забудет. Не меньше цикла ведь проездит, до самой пахоты!
– А что приезжий, не лихой человек? А?
– Да что ты, тетя Ювит, стал бы я с таким связываться? Я пока в своем уме!
– Ладно, ладно, не серчай. Я ж за тебя боюсь, не случилось бы чего.
– Мне не за что на тебя… серчать, – ответил внезапно Леки, глядя ей в глаза. – Что бы ты ни делала – все ради меня. Никогда этого не забуду. – Он спохватился: – А мне тоже какой-нибудь еды завернешь в дорогу. Может, попросит дальше его провести, деньжат добавит. Тогда к ночи вернусь.
Она согласно покивала головой, но в глазах ее затаилась все та же тревога.
«Бедная добрая Ювит, она всегда переживает, если кто-нибудь из дому едет хоть на день, будто навсегда, – подумал Леки, развернувшись, и остановился, словно налетев на преграду. – А ведь это и есть – навсегда», – пришла нехорошая мысль, и он поежился. «Навсегда» было тем словом, которое он не решался произнести даже в мыслях. Он знал, что если сбежит из дому теперь – никогда не сможет вернуться. Орт его проклянет, знать не захочет. Да, он никогда не увидит ни братьев, ни Ювит. И ненавистного Орта тоже.
С этими мыслями он добрался до комнатки и затворил дверь. Орт-младший, как всегда, громко и смачно храпел. Уж кто бы спал так сладко, что и криком олду не разбудишь! Сегодня это было Леки на руку. Полночи ушло на то, чтобы, ругаясь, натыкаясь в темноте на все углы и задерживая дыхание – вдруг брат проснется, – разыскать свою охотничью сумку, охотничий нож, кожаный селан и дорожный теплый плащ, еще кой-какие вещи, самую малость, ведь они не должны в глаза бросаться. Остаток ночи Леки тоже провел без сна. Завтра у него все должно удачно выйти, иначе цена ему – медный койсэ, самая мелкая невзрачная монетка, на которую ничего не купишь. И поделом.
Ночь подошла к концу, и по тому, как начало сереть за окном, Леки понял, скоро грядет Первый Утренний. Скоро Ювит встанет, чтобы собрать еды в дорогу чужеземцу. А потом примется готовить завтрак отцу, братьям Леки и проезжим торговцам. Орт и сам сегодня собирался в Тигрит по делам. Леки вскочил, торопливо оделся, схватил сумку, все свои нехитрые пожитки и поспешил выйти из дому. Надо было отнести все это в конюшню, пока не встала Ювит и ничего не заподозрила.
Как бы ни было рано, а южанин уже топтался рядом со своим конем. Мало того, он уже почти его оседлал. И сам был готов в дорогу. Из-за плеча щетинились стрелы, вздымался рог лука. Непривычный такой, необычный, сразу уловил Леки. Теперь-то чужак гораздо больше походил на трея… не то что вчерашним вечером!
– Я думал, ты поедешь до развилки, о которой говорил, – небрежно заметил незнакомец, подозрительно оглядев снаряжение в руках Леки, которое теперь пополнилось еще и луком.
– Моему отцу давно надо было в Кусток съездить, – так же небрежно выдал тот заранее заготовленную ложь. – По одному дельцу. К своему бывшему арендатору. Но раз мне все равно ехать надо, то отец и велел мне с него получить, что нам причитается. А он пока тут сам приглядит.
Незнакомец кивнул. То ли он соглашался, что решение разумное, то ли чужак примирился с тем, что парень будет сопровождать его несколько дальше, чем рассчитывалось, то ли просто кивнул каким-то своим мыслям. Он снова принялся за дело, повернувшись спиною к Леки. Тот тоже взялся седлать коня, за своими заботами не забывая, однако, поглядывать на пришельца.
Точно южанин! Теперь и сомнений никаких не оставалось. Потому что лук у него за спиной был никак не кромайский и не северный. Легкий охотничий лук Леки и то куда больше. А у южанина – совсем небольшой, как у шекимов. Немало таких луков довелось повидать еще во время памятного Похода; вон, и рога потолще будут, чем у здешних, и кожей обернуты, как у кочевников. Таких, да не таких!.. Леки даже немного передвинулся, чтобы лучше разглядеть. Диковинка. Уж слишком толстые рога. И концы вон как сильно загнуты, грубо так, неправильно. Никогда такого не видал. Изнывая от любопытства, Леки, будто за делом, прошелся поближе к чужаку, у самой спины. Заметил еще одну странность – выступы торчали с двух сторон рукояти… точно… бери, стреляй хоть с правой, хоть с левой, пожалуйста. И для шекимского – тетива уж больно тонка. Те из конского волоса, жил да кожи выплетают – никогда такой тонкой у них не получится!
Незнакомец повернулся, и Леки притворился, что ему ни до чего нет дела, кроме своего седла. Южанин терпеливо ожидал. Леки не копался, но двигался без излишней торопливости. Главное – не суетиться под его взглядом. Наконец приторочил свои сумки к седлу. Он выбрал Ста, лучшего среди отцовских коней, хотя прекрасно понимал, что Орт будет в бешенстве. Но Леки считал, что Орт ему кое-что должен. Ста – не такая уж большая плата за все.
