Око Мира (др.изд.) - Джордан Роберт (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Своим посохом – толстым с одного конца и гибким, словно прутик, с другого – она могла задать взбучку любому, кто, по ее мнению, поступал глупо, – по голове, рукам, ногам, – невзирая на его возраст и положение.
Внимание Ранда было так поглощено Мудрой, что поначалу он и не заметил, что она пришла не одна. Когда Ранд осознал свой промах, он решил было потихоньку улизнуть, что бы потом ни сказала или ни сделала Найнив.
В нескольких шагах от Мудрой стояла Эгвейн и с живейшим интересом наблюдала за происходящим. Ростом с Найнив и с такими же темными волосами, она сейчас была воплощением настроения Найнив – руки скрещены на груди, губы плотно, неодобрительно сжаты. Капюшон мягкого серого плаща скрывал ее лоб, в карих глазах – ни смешинки.
По справедливости, думал Ранд, то, что он на два года ее старше, должно бы давать ему преимущества, но все обстояло совершенно иначе. И в лучшие времена у него никогда не был хорошо подвешен язык для болтовни с девушками деревни, в отличие от Перрина, но, когда на него смотрела Эгвейн, смотрела такими широко раскрытыми глазами, словно отдавая ему все свое внимание, все, до последней капли, он совсем терял нить разговора и говорил что угодно, но не о том, о чем хотел. Может, как только Найнив закончит с выволочкой, он сумеет как-нибудь исчезнуть. Но Ранд понимал, что смыться ему не удастся, хотя почему – не понимал.
– Хватит глядеть как ополоумевший ягненщк, Ранд ал’Тор, – сказала Найнив, – и лучше расскажи мне, почему вы болтаете о том, о чем вам, трем телкам-переросткам, должно бы держать рот на замке.
Ранд вздрогнул и отвел глаза от Эгвейн; та, когда Мудрая обратилась к Ранду, наградила его улыбкой, приведя в полное замешательство. Голос Найнив был резок, но на лице ее появилась понимающая улыбка... Но тут громко засмеялся Мэт, и улыбка пропала, а Мэт, поймав взгляд Найнив, подавился смехом, превратившимся в глухое карканье.
– Ну, Ранд? – потребовала Найнив.
Уголком глаза Ранд видел, что Найнив по-прежнему улыбается.
Что такого забавного она заметила?
– Нет ничего необычного, что мы толкуем об этом, Мудрая, – поспешил объяснить Ранд. – Торговец – Падан Фейн... э-э... мастер Фейн – привез вести о Лжедраконе в Гэалдане, и о войне, и об Айз Седай. Совет счел своим долгом расспросить его подробнее. О чем же еще нам говорить?
Найнив качнула головой:
– Вот, значит, почему фургон торговца стоит словно брошенный. Я слышала, как народ хлынул к нему, но я не могла уйти от миссис Айеллин, пока у нее не прошел приступ лихорадки. Совет расспрашивает торговца о событиях в Гэалдане, так? Насколько я их знаю, они зададут все неправильные вопросы и ни одного правильного. Ладно, Кругу Женщин придется заняться этим, чтобы выяснить хоть что-то полезное.
Решительно поправив плащ на плечах, Найнив скрылась в гостинице.
Эгвейн не последовала за Мудрой. Когда дверь гостиницы захлопнулась за Найнив, девушка подошла и встала перед Рандом. Хмурое выражение исчезло с ее лица, но от пристальных немигающих глаз Ранд чувствовал себя не в своей тарелке. Он повернулся к приятелям, но те отошли в сторону, ухмыляясь во весь рот.
– Напрасно ты позволил Мэту втянуть себя в дурацкую болтовню, Ранд, – серьезно, как сама Мудрая, сказала Эгвейн, затем вдруг хихикнула. – Видел бы ты себя со стороны. У тебя такой же вид, как в тот раз, когда Кенн Буйе поймал вас с Мэтом на своих яблонях, вам тогда было по десять лет.
Ранд переступил с ноги на ногу и оглянулся на друзей. Те стояли в отдалении, Мэт что-то говорил, оживленно жестикулируя.
– Будешь танцевать со мной завтра? – Это было вовсе не то, что хотел сказать Ранд. Он не думал о танце с нею, но готов был отдать все, лишь бы не чувствовать себя таким дураком едва ли не при каждом разговоре с Эгвейн. Именно так он чувствовал себя и сейчас.
Эгвейн улыбнулась уголками рта.
– В полдень, – сказала она. – С утра я буду занята.
Донесся возглас Перрина: «Менестрель!»
Эгвейн повернулась в его сторону, но Ранд взял ее за руку:
– Занята? Чем?
Несмотря на прохладу, она откинула капюшон плаща и с напускной небрежностью поправила волосы. Последний раз, когда Ранд видел Эгвейн, ее волосы темными волнами спадали ниже плеч, и их удерживала красная лента; теперь они были заплетены в длинную косу.
Он уставился на косу, словно та превратилась в ядовитую змею, потом украдкой глянул на Весенний Шест, который одиноко возвышался на Лужайке, готовый к завтрашнему празднику. Утром незамужние женщины будут танцевать вокруг Шеста. У Ранда комок застрял в горле. Ему как-то в голову не приходило, что Эгвейн достигнет брачного возраста одновременно с ним.
– Из того, что кому-то уже хватает лет, чтобы обзаводиться семьей, – проворчал он, – вовсе не вытекает, что они так и поступят. Тем более – сразу же.
– Конечно, нет. Или вообще никогда.
Ранд захлопал глазами:
– Никогда?
– Мудрая почти никогда не выходит замуж. Ты же знаешь, меня обучает Найнив. Она говорит, у меня есть дар, так что я могу научиться слушать ветер. Найнив говорит, не все Мудрые на это способны, даже если и заявляют, что могут слушать ветер.
– Мудрая! – присвистнул Ранд. Он не заметил, как угрожающе блеснули глаза Эгвейн. – Да Найнив будет здесь Мудрой еще пятьдесят лет! А может, и дольше. Ты что, собираешься провести у нее в ученицах всю жизнь?
– Есть другие деревни, – ответила запальчиво Эгвейн. – Найнив говорит, деревни к северу от Тарена всегда выбирают Мудрую из дальних мест. Считается, что тогда у нее не будет любимчиков.
Изумление Ранда растаяло столь же быстро, как и возникло.
– Не в Двуречье? Так я больше тебя не увижу...
– А тебе это не нравится? Что-то в последнее время ты и виду не подавал, что тебя волнует нечто подобное.
– Никто никогда не покидал Двуречья, – продолжал Ранд. – Разве что из Таренского Перевоза, но они там все с приветом. Мало чем схожи с народом Двуречья.
Эгвейн раздраженно вздохнула:
– Ладно, я, может, тоже с приветом. Может, мне хочется посмотреть чужие края, те, о которых я только слышала. Об этом ты когда-нибудь задумывался?
– Конечно, задумывался. Иногда даже мечтал, но я понимаю разницу между грезами и жизнью.
– А я так – нет? – взбешенно бросила девушка и резко повернулась к Ранду спиной.
– Я не о тебе, я о себе говорил. Эгвейн!
Она рывком оправила плащ, словно отгородившись от юноши стеной, и решительно сделала несколько шагов в сторону. Ранд расстроенно потер лоб. Как так происходит? Уже не первый раз она находила в его словах тот смысл, который он в них никогда не вкладывал. В ее теперешнем настроении любая его оплошность наверняка ухудшит положение, а он был совершенно уверен: почти все, что он скажет, будет ошибкой.
Тут к Ранду подошли Мэт и Перрин. Эгвейн и бровью не повела. Парни нерешительно посмотрели на нее, потом наклонились к Ранду.
– Морейн и Перрину дала монету, – сказал Мэт. – Как нам. – Он помолчал, потом добавил: – И он видел всадника.
– Где? – встрепенулся Ранд. – Когда? Кто еще его видел? Ты кому-нибудь говорил?
Перрин поднял большие ладони, останавливая поток вопросов:
– По вопросу за раз. Я заметил его на краю деревни, когда он следил за кузницей, вечером, в сумерках. У меня аж мурашки по коже забегали. Я сказал мастеру Лухану, вот только, когда он посмотрел, там никого не было. Он сказал, что меня обманули тени. Но пока мы гасили горн и убирали инструменты, он свой самый большой молот держал под рукой. Раньше он так никогда не делал.
– Значит, он тебе поверил, – сказал Ранд, но Перрин пожал плечами:
– Не знаю. Я спросил, зачем ему молот, если мне померещилось что-то среди теней, а он ответил что-то насчет волков, обнаглевших настолько, что стали появляться в деревне. Может, он решил, что я видел именно их, хотя мастер Лухан должен бы знать: я вполне могу отличить волка от человека верхом на коне, даже в вечернем сумраке. Я знаю, что я видел, и никому не заставить меня поверить в другое.
