Дорога без возврата (сборник) - Сапковский Анджей (читать книги полностью TXT) 📗
– Давно?
– Давно.
– Чтоб их зараза взяла, сраных рыбарей, – выругался Крах ан Крайт. – Когда у них рыба клюет, они забывают о Божьем свете. Рагнар, сгоняй за ними.
– Погоди, – сказала Браэнн, стряхивая одуванчик с глубокого выреза декольте. – Тут нужен кто-то побыстрее. Мона, Нюна! Roenn’ess aen lacke, va!
– Я же говорила, – фыркнула Нэннеке, – что на Хервига рассчитывать нельзя. Безответственный дурак, как и все атеисты. Кому взбрело в голову именно ему поручить роль церемониймейстера?
– Он король, – неуверенно сказал Геральт, – хоть и бывший, но король…
– Сто лет, сто лет! – неожиданно завел один из пророков, но дрессировщица крокодилов усмирила его шлепком по шее. В группке низушков закипело, кто-то выругался, кто-то отхватил тумака, Гардения Бибервельт взвизгнула, потому что допплер Тельико наступил ей на платье. Медиум женского пола принялся совершенно без причины всхлипывать.
– Еще минута, – прошипела Йеннифэр сквозь мило улыбающиеся губы, сминая букет, – еще минута – и меня хватит кондрашка. Да начинайте же, наконец. И кончайте же, наконец, поскорее.
– Не вертись, Йен, – проворчала Трисс. – Шлейф оторвешь.
– Где гном Шуттенбах? – крикнул кто-то из поэтов.
– Понятия не имеем! – хором ответили четыре распутницы.
– Так поищите же его кто-нибудь, черт побери, – крикнул Лютик. – Он обещал нарвать цветов! И как же теперь? Ни Шуттенбаха, ни цветов! И как мы выглядим, я вас спрашиваю?
У входа в часовню возникло движение, и внутрь вбежали обе высланные к озеру дриады, тонко крича, а следом за ними влетел Локи, весь в воде и тине, с кровоточащей раной на лбу.
– Локи! – крикнул Крах ан Крайт. – Что с тобой?
– Мааамаа! – разревелась Нюна.
– Que’ss aen? – Браэнн подскочила к дочерям, трясясь и от волнения переходя на диалект брокилонских дриад. – Que’ss aen? Que suecc’ss feal, caer me?
– Он перевернул нашу лодку, – выдохнул Локи. – У самого берега. Страшное чудовище! Я ударил его веслом, но он перегрыз! Перегрыз весло!
– Кто? Что?
– Геральт! – крикнула Браэнн. – Геральт, Мона говорит, что это цинерия!
– Жиритва! – рявкнул ведьмак. – Эскель, тащи сюда мой меч!
– Моя палочка! – крикнул Доррегарай. – Радклифф! Где моя волшебная палочка?
– Цири! – закричал Локи, стирая кровь со лба. – Цири с ним бьется, с чудовищем этим!
– Дьявольщина! Цири против жиритвы не устоит! Эскель, лошадь!
– Погодите! – Йеннифэр сорвала диадему с волос и бросила на пол. – Мы телепортируем вас! Так будет скорее! Доррегарай, Трисс, Радклифф! Давайте руки…
Все умолкли, а потом громко закричали. В дверях часовни стоял король Хервиг, мокрый с головы до ног, но целый. Рядом с ним стоял молоденький парнишка в блестящих доспехах странной конструкции и с непокрытой головой. А следом за ним вошла Цири. Вся испачканная грязью, растрепанная, с гвихиром в руке. Поперек ее щеки, от виска до подбородка, шла глубокая, отвратительная рана, сильно кровоточащая сквозь прижатый к лицу оторванный рукав рубашки.
– Цири!!!
– Я убила ее, – невнятно проговорила ведьмачка. – Я разделала ей башку.
Она покачнулась. Геральт, Эскель и Лютик подхватили ее, подняли. Цири не выпустила меч.
– Опять, – простонал поэт. – Опять она получила прямо по мордашке… Что за чертовы неудачи преследуют эту девочку…
Йеннифэр громко застонала, подбежала к Цири, оттолкнула Ярре, который со своей одной рукой только мешался. Не обращая внимания на то, что смешанная с тиной и водой кровь пачкает и портит ей платье, чародейка приложила ведьмачке пальцы к лицу и выкрикнула заклинание. Геральту почудилось, что весь замок задрожал, а солнце на секунду пригасло.
Йеннифэр отняла руку от лица Цири, и часовню заполнил вздох изумления – безобразная рана превратилась в тонюсенькую красную черточку, помеченную несколькими маленькими капельками крови. Цири повисла в держащих ее руках.
– Браво, – проговорил Доррегарай. – Рука мастера.
– Мое восхищение, Йен, – глухо проговорила Трисс, а Нэннеке расплакалась.
Йеннифэр улыбнулась, закатила глаза и потеряла сознание. Геральт успел подхватить ее прежде, чем она опустилась на пол, обмякшая как шелковая ленточка.
– Спокойнее, Геральт, – сказала Нэннеке. – Без нервов. Это сейчас пройдет. Она перетрудилась, вот и все. К тому же эмоции… Она очень любит Цири, ты же знаешь.
– Знаю. – Геральт поднял голову, поглядел на стоящего в дверях комнаты паренька в блестящих доспехах. – Послушай, сынок, возвращайся в часовню. Тут ты не нужен. Кстати, так, между нами, кто ты такой?
– Я… Я Галахад, – прошептал рыцарек. – Могу ли я… Дозволено ли мне спросить, как чувствует себя прекрасная и мужественная девушка?
– Которая? – улыбнулся ведьмак. – Есть две прекрасные, мужественные и женственные девушки. Кстати, одна из них девушка по чистой случайности. Которая тебя интересует?
– Та, что моложе, – сказал юноша, заметно покраснев. – Та, которая не колеблясь кинулась спасать Короля-Рыбака.
– Кого?
– Он имеет в виду Хервига, – вставила Нэннеке. – Жиритва напала на лодку, из которой Хервиг и Локи ловили рыбу. Цири бросилась на жиритву, а этот юноша, который случайно оказался рядом, поспешил ей на помощь.
– Ты помог Цири. – Ведьмак посмотрел на рыцарька внимательней и доброжелательней. – Как, говоришь, тебя зовут? Я запамятовал.
– Галахад. А это – Авалон, замок Короля-Рыбака?
Дверь распахнулась, там стояла Йеннифэр, немного бледноватая, поддерживаемая Трисс Меригольд.
– Йен!
– Мы идем в часовню, – известила тихим голосом чародейка. – Гости заждались.
– Йен… может, отложим?
– Я стану твоей женой, даже если меня черти в ад поволокут! И стану немедленно!
– А Цири?
– Что Цири, – выглянула из-за спины Йеннифэр ведьмачка, втирая гламарию в относительно здоровую щеку. – Все в порядке, Геральт. Ерундовая царапина, я даже не почувствовала.
Галахад, скрипя и позвякивая доспехами, опустился, точнее – повалился на одно колено.
– Прекрасная дама…
Огромные глаза Цири сделались еще огромнее.
– Послушай, Цири, – сказал ведьмак. – Это рыцарь… хм… Галахад. Вы уже знакомы. Он помог тебе, когда ты дралась с жиритвой.
Цири залилась румянцем. Гламария начинала действовать, поэтому румянец был и вправду прекрасен, а шрама почти не было видно.
– Госпожа, – прошептал Галахад, – окажи мне честь. Позволь, о прекрасная, мне у стоп твоих…
– Насколько я знаю жизнь, он желает стать твоим рыцарем, Цири, – сказала Трисс Меригольд.
Ведьмачка заложила руки за спину и изящно сделала реверанс, все еще ничего не говоря.
– Гости ждут, – прервала Йеннифэр. – Галахад, ты, вижу, не только храбрый, но и галантный юноша. Ты дрался плечом к плечу с моей дочерью…
– Йен, – шепнул Геральт.
– С нашей дочерью, – поправилась Йеннифэр, – поэтому подашь ей руку во время церемонии. Цири, бегом переодевайся в платье. Геральт, причешись и заправь рубашку в брюки, она у тебя вылезла. Я хочу всех вас видеть в часовне через десять минут.
Свадьба прошла роскошно. Дамы и девушки сообща поплакали. Церемонией руководил Хервиг, хоть и бывший, но как-никак король. Весемир из Каэр-Морхена и Нэннеке сыграли роль посаженых родителей, а Трисс Меригольд и ведьмак Эскель – дружек. Галахад вел Цири, а Цири пылала не хуже пиона.
Все те, у кого были мечи, образовали шпалеру, коллеги Лютика бренчали на лютнях и гуслях и распевали песенку, специально сложенную на этот случай, причем исполнять рефрен им помогали рыжие дочери Фрейксенета и сирена Ш’ееназ, широко известная не только шикарными ногами, но и прекрасным голосом.
Лютик произнес речь, пожелал новобрачным счастья, успехов в личной жизни, но прежде всего – удачной первой ночи, за что получил от Йеннифэр пинок по щиколотке…
Потом все устремились в тронную залу и осадили стол. Геральт и Йеннифэр, связанные по рукам шелковым шарфом, уселись на верхнем конце и улыбались оттуда, отвечая на тосты и пожелания.
