Восход короля торговцев - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас (книги читать бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— А что с ребенком? — спросил Эрик.
— Пока мать не знает о нем, — сказал Манфред, — и мне бы хотелось, чтобы так продолжалось как можно дольше. — У него был встревоженный вид. — С ним дело обстоит немного иначе, нежели с тобой, Эрик. Это ребенок Стефана, а не ее блудливого мужа; он — ее собственный внук. С другой стороны, он — незаконнорожденный, и поскольку я еще не женился…
— Понимаю.
— Узнав о том, что вы в Равенсбурге, она может возненавидеть ребенка; ты об этом не задумывался?
Эрик пожал плечами:
— С такой точки зрения нет. Сказать по правде, Манфред, за последние два года я вообще думал мало. Слишком много было дел. Времени на раздумья не оставалось.
— Ты изменился, — произнес, покачав головой, Манфред. — Когда мы встретились, ты был обычным городским парнем, а теперь… теперь тебе палец в рот не клади, Эрик.
— Думаю, и тебе тоже, — ответил Эрик, внимательно глядя на брата.
— Я не участвую в охоте, — сказал Манфред, вставая. — А надо показать что-нибудь матери, когда я вернусь вечером в замок. Отправляйся на постоялый двор, который ты считаешь своим родным домом, и завтра жди рекрутов.
Вслед за бароном Эрик и Ру вышли наружу.
— Надеюсь, когда-нибудь мы встретимся в более приятной обстановке, — сказал Эрик.
Манфред засмеялся, и снова между ними стало заметно сходство.
— Сомневаюсь. У нас совсем разные судьбы, брат. Пока ты жив, а у меня нет детей, мать считает тебя угрозой фамилии Даркмуров. Это же понятно.
— Так женись и заведи их, — сухо заметил Ру.
— Если бы это было так просто, — сказал Манфред. — Я повинуюсь воле короля и прихотям герцога Саладорского. Им еще предстоит указать мне, какая благородная девушка достойна того, чтобы стать моей женой. — Он вздохнул — легонько, но Эрик это заметил. — И, говоря по чести, я вовсе не настаиваю, чтобы они поторопились с этим решением. Общество женщин я нахожу… затруднительным.
— У тебя кто-нибудь есть? спросил Эрик, внезапно почувствовав, что его сводный брат, почти незнакомый ему, таит в душе печаль.
Манфред напустил на себя безразличный вид.
— Я предпочел бы об этом не говорить, — произнес он.
Сказать Эрику больше было нечего, а Манфред не протянул ему руки на прощание. Тогда Эрик по-военному отдал честь и пошел туда, где оставил коня. Но неожиданно с полпути он повернул обратно.
— Этот капрал, Альфред, — сказал он Манфреду.
— Что с ним такое?
— Отправь его вместе с рекрутами.
Слегка улыбнувшись, Манфред покачал головой:
— У тебя с ним счеты?
— В каком-то смысле, — сказал Эрик.
Манфред пожал плечами:
— Не могу сказать, что он заслуживает рекомендации. Он скандалист и горлопан. Поэтому он никогда не станет сержантом.
— Скандалисты — это неплохо, — сказал Эрик. — В один прекрасный день их отучают скандалить, и тогда они превращаются в людей, которые нам нужны.
— Можешь его взять, — буркнул Манфред и скрылся в палатке.
Ру и Эрик возвратились к лошадям. Усевшись в седло, Эрик посмотрел сверху вниз на Альфреда и сказал:
— Счастливо оставаться, капрал.
— Мы еще встретимся, ублюдок, — злобно глядя на него, процедил Альфред.
— Не сомневайся, — хмуро ответил Эрик.
— И скорее, чем ты думаешь, — с дьявольской усмешкой добавил Ру.
Они ударили лошадей каблуками и поскакали обратно в Равенсбург.
— А я тебе говорю, что если ты погрузишь в этот фургон еще хоть щепку, то сломаешь оси! — крикнул Том Эйвери.
Ру стоял лицом к лицу со своим отцом, который был лишь ненамного выше его ростом. Мгновение помолчав, Ру сказал:
— Ты прав.
Том растерянно поморгал, потом кивнул и отрывисто произнес:
— Конечно, я прав.
Два фургона, стоящие у Гастона на заднем дворе, были доверху нагружены маленькими бочонками вина. Дункан уже в третий или четвертый раз проверил крепления: его терзали сомнения, удастся ли им довезти такое количество груза в целости и сохранности.
Ру пробегал весь день и на все свои деньги, а также на те, что дал ему Эрик, накупил вина среднего качества, которое он надеялся с большой прибылью продать в Крондоре.
Ру не был специалистом, но, как всякий, кто вырос в Равенсбурге, знал о вине больше, чем большинство крондорских торговцев. Еще он знал, что высокие цены на вино в столице объясняются сложностью его перевозки в бутылках. В бочках туда везли лишь вино самого низкого сорта, а маленькие бочонки, содержащие вино среднего качества, которое было самым популярным в придорожных харчевнях, никогда не отправлялись дальше соседних деревень. И хотя этому вину было далеко до тех, которые пила знать, в крондорских трактирах оно должно было найти спрос. Ру подсчитал, что если ему удастся уговорить хозяев трактиров и таверн, завсегдатаями которых были коммерсанты из Купеческого квартала, купить его вино, то он получит триста процентов прибыли на вложенный капитал, даже с учетом стоимости фургонов и лошадей.
— Ты уверен, что сможешь с ними управиться? — спросил Дункан.
— Ру — возчик что надо, — обернувшись к племяннику, ответил Том. — И ты тоже мог бы таким стать, если бы не сбежал, когда та девчонка…
Дункан улыбнулся этому воспоминанию.
— Элис, — подсказал он. — Это длилось недолго. Кроме того, — он положил руку на эфес своей шпаги, — вот чем я зарабатывал на жизнь последние пятнадцать лет.
— Отлично, она нам пригодится, — сказал Том, потирая разбитую челюсть. Проснувшись, он по старой привычке начал задирать Ру. Трижды старик пытался ударить сына и трижды оказывался лежащим на земле и глядящим на него снизу вверх. В последний раз Ру потерял терпение и ударил. После этого Том Эйвери стал смотреть на сына с новообретенным уважением.
— Ты точно знаешь дорогу, о которой мне говорил? — спросил он у Ру.
Ру кивнул. На этой дороге, проходящей в стороне от других трактов и деревень, они с Эриком встретили Гельмута Гриндаля, купца из Крондора. Он сказал Ру, что по этой дороге можно добраться из Равенсбурга в Крондор, не уплачивая сбора, который взимался на Королевском тракте. К сожалению, Эрик и его отряд рекрутов не могли ехать с фургонами, потому что они должны были быть в Крондоре неделей раньше, чем туда доползли бы груженые фургоны.
Ру понимал, что в глухих лесах, что тянулись между Даркмуром и побережьем, их подстерегает немало опасностей. Но если его план осуществится, у него появится достаточно капитала, чтобы организовать какое-нибудь более серьезное предприятие, и он надеялся, что эта поездка положит начало его успешной карьере.
— Ну, — произнес Ру, — нет смысла задерживаться. Чем скорее отправимся в путь, тем скорее будем на месте.
Ру ничего не сказал папаше и кузену о предупреждении Манфреда насчет баронессы. Он не настолько доверял Дункану и не хотел лишний раз пугать отца: что бы там ни болтали о Томе Эйвери, тот, когда был трезв, работал на совесть, но в бою он был бесполезен, несмотря на бахвальство и угрозы, которые Том щедро рассыпал в подпитии.
— Садись со мной, — предложил Ру Дункану. — Я снова научу тебя править упряжкой.
Дункан выразительно закатил глаза, но полез на козлы. Продав коня, он внес свой пай и стал младшим партнером Ру в компании, владевшей фургоном, четырьмя лошадьми и огромным количеством вина. Том Эйвери потребовал для себя обычную плату, ни монетой больше, чему Ру в глубине души обрадовался. Отчасти он был даже польщен тем, что отец отнесся к нему, как к любому другому торговцу.
Гастон помахал им вслед, когда они выезжали из его двора на булыжную мостовую. Фургоны скрипели и стонали под тяжестью груза, лошади недовольно фыркали, но, так или иначе, путешествие началось, и Ру испытывал острое чувство предвкушения удачи.
— И постарайтесь, чтобы вас не убили! — крикнул Гастон им вслед, закрывая ворота.
Ру нырнул за фургон за мгновение до того, как вторая стрела пронзила воздух там, где он только что был. Когда первая вонзилась в нескольких дюймах от его головы, он заорал, предупреждая отца и Дункана, а сам пополз под фургоном, нашаривая меч и одновременно пытаясь определить, откуда стрела прилетела. После третьего выстрела ему это удалось. Он жестом показал Дункану, что хочет проскочить между фургонами и зайти в тыл сидящим в засаде. Дункан кивнул и описал рукой в воздухе круг, показывая, что будет вести наблюдение.
