Дочь Империи - Вурц Дженни (серия книг TXT) 📗
- Твоему отцу и так пришлось немало потрудиться, чтобы собрать достаточно сильное войско перед вторжением в варварский мир, и большинство мужчин, способных носить оружие, были призваны уже тогда. Любой, кого бы ты сейчас ни отыскала, наверняка окажется юным и необученным. Властитель Минванаби не станет дожидаться, пока эти юнцы достаточно возмужают.
- Я и об этом уже подумала. - Мара сунула руку под письменный столик, стоявший перед ней, и вытащила оттуда резной деревянный ларец. - Утром я отправила гонца в гильдию носильщиков. Когда прибудет их посланник, мы дадим ему поручение: доставить этот ларец властителю Минванаби и передать ему в собственные руки - с неповрежденной печатью и без каких-либо словесных пояснений.
С застывшим, неумолимым лицом она протянула ларец Накойе.
Накойя отомкнула хитроумную защелку, откинула крышку и заглянула внутрь. Брови у нее поднялись. На дне лежали только два предмета: свернутый в кольцо красный шнур с темными пятнами от крови Мары и перо шетры. Захлопнув крышку, словно под ней притаился алый дхаст - самая ядовитая из всех змей, - Накойя проговорила:
- Ты открыто объявляешь войну во имя кровной мести дому Минванаби!
- Я только признала, что наши дома ведут войну уже несколько веков! - возмутилась Мара. Убийство ее отца и брата не успело отойти в прошлое достаточно далеко, чтобы она могла требовать от себя сдержанности. - Я просто оповещаю Джингу, что новое поколение семьи Акома готово дать ему отпор. - Смущенная собственной вспышкой, девушка уставилась на поднос с лакомствами. - Мать моего сердца, я действительно неопытна в Игре Совета, но я помню множество вечеров, когда отец обсуждал с Лано свои замыслы. Он всегда не только разбирал каждый задуманный им шаг, но и объяснял, почему надо поступать именно так, а не иначе. Все эти объяснения предназначались сыну, но дочь тоже слушала и запоминала!
Накойя отставила ларец и кивнула головой. Мара подняла глаза, взволнованная, но собранная.
- Наш враг, господин Минванаби, будет искать в этом послании более тонкий смысл, чем я имею в виду. Он попробует предугадать все возможные шаги, которые мы собираемся предпринять, и начнет готовиться к тому, чтобы их парировать. Вот и пусть готовится. А мы, может быть, тем временем успеем что-нибудь придумать. Это наша единственная надежда.
Помолчав, Накойя заговорила:
- Дочь моего сердца, твоя смелость достойна восхищения, но... пусть даже эта выдумка позволит тебе выиграть день или неделю, а то и больше, однако в конце концов властитель Минванаби приступит к действиям, чтобы стереть Акому с лица земли. - Голос старой няни зазвучал настойчиво. - Ты должна найти союзников, а для этого у тебя есть лишь один способ. Тебе придется выйти замуж, и чем скорей, тем лучше.
Мара вскочила столь стремительно, что стукнулась коленом о ножку стола.
- Нет!
Воцарилось напряженное молчание; откатившийся пергаментный свиток плавал в суповой миске.
Бурное возмущение госпожи не остановило Накойю:
- У тебя нет выбора, дитя. Ты - властвующая госпожа, и тебе следует подыскать для себя супруга среди младших сыновей в определенных семействах Империй. Брак с отпрыском рода Шиндзаваи, или Тукарег, или Чокопан позволил бы тебе вступить в союз с домом, способным нас защитить. - Помолчав, она добавила: - На столь долгий срок, сколь это будет возможно. Но время порой решает исход дела.
Щеки у Мары вспыхнули:
- Я никогда не видела ни одного из юношей, которых ты назвала. Я не выйду замуж за незнакомца! Накойя тоже встала:
- Сейчас твоими устами говорит гнев, а сердце властвует над умом. Если бы ты не уезжала в храм, тебе выбрали бы мужа из числа тех, кого счел бы приемлемым твой отец... или брат, которому предстояло унаследовать Акому. Ты - властительница Акомы, и должна поступать так же, как поступили бы они ради блага вашего дома. Я пойду, а тебе пока надо обо всем этом поразмыслить.
Няня обхватила морщинистыми пальцами коробку, которую следовало отправить через гильдию носильщиков к властителю Минванаби. Сухо поклонившись, она вышла из кабинета.
Уставившись невидящими глазами на мокрый пергамент, который медленно оседал на дно суповой миски, Мара пыталась совладать с обуревавшей ее яростью. Мысль о возможном браке порождала безымянные страхи. По спине у нее пробежал холодок, хотя день стоял на редкость знойный. Выйдя из состояния неподвижности, Мара жестом приказала слугам убрать подносы с едой. Сначала она отдохнет, а потом, оставшись одна, обдумает настойчивые советы старой няни.
По совету Кейока Мара провела весь день в стенах дома. Она предпочла бы сесть в паланкин и продолжить осмотр владений Акомы, но приходилось принимать во внимание малочисленность ее войска. По дорогам поместья нельзя было путешествовать без сильной охраны, а для этого понадобилось бы уменьшить число дозорных вокруг дома и усадьбы. Пришлось остаться дома, но не могла же Мара проводить время в праздности!
Она погрузилась в изучение документов, чтобы побольше узнать об имуществе семьи Акома в разных провинциях Империи. Не желая отрываться от этого занятия, Мара приказала подать ей легкую закуску. Тени удлинялись, но послеполуденный зной пока не отступал.
Просмотр документов неожиданно выявил для властительницы Акомы одну важную особенность жизни народа цурани. Отец часто говорил об этом, но только сейчас Мара поняла: честь и традиция составляли лишь две стены каждого знатного дома; двумя другими были власть и богатство. И из всех четырех стен именно две последние держали на себе крышу, не позволяя ей обрушиться. Мара сжала кулаки. Да, ее враги считают, что она сейчас: в безвыходном положении, и хотят этим воспользоваться. Но если ей как-нибудь удастся удержать их от решительных действий до тех пор, пока она соберет достаточно сил, чтобы вступить в Игру Совета, то... Она не стала додумывать эту мысль до конца. Сейчас ее главная задача - удерживать властителей Минванаби и Анасати на безопасном расстоянии. Жажда мести так и останется неутоленной, если она не сумеет обеспечить выживание своего рода.
Глубоко задумавшись, Мара не слышала, что ее окликает - и уже не в первый раз - возникшая в дверях Накойя.
- Госпожа, - повторила няня.
Мара подняла взгляд, рукой поманила к себе старую женщину и подождала, пока та, отвесив положенный поклон, опустилась перед ней на колени.
- Госпожа, я обдумала наш прошлый разговор и
прошу тебя быть ко мне снисходительной: я опять хотела бы дать тебе совет.
У Мары сузились глаза. У нее не было ни малейшего желания возвращаться к рассуждениям о замужестве, но неутихающая боль и синяки, оставленные убийцей на ее теле, напоминали: надо уметь прислушиваться к чужому мнению. Она отложила свитки в сторону и жестом дала Накойе разрешение высказаться.
- Ты - властвующая госпожа Акомы, и, значит, в браке сохранишь свое верховенство. Супруг может сидеть по правую руку от тебя, но решающее слово всегда останется за тобой в любом деле, кроме тех, которые ты сама ему передоверишь. Он...
Мара махнула рукой:
- Все это я знаю.
Старая няня уселась на циновке поудобнее.
- Прошу прощения, госпожа. Когда мы говорили раньше, я упустила из виду, что девушек из ордена Лашимы перестают волновать мирские заботы, заполняющие жизнь людей за стенами храма. Все, что происходит между юношами и девушками - встречи с сыновьями знатных господ, поцелуи и случайные прикосновения - всего этого ты была лишена целый год, а то и дольше. Мысли о мужчинах... - Почувствовав нарастающую напряженность молчания Мары, Накойя запнулась, но все-таки заставила себя договорить. - Прости меня за несвязную старческую речь. Как ты была девственницей... так и осталась.
Мара залилась румянцем. В храмовой обители ей внушали: все, что касается плоти, нужно выбросить из головы. Однако напрасными были опасения Накойи, что девушка не способна разбираться в делах такого рода; на самом деле Маре приходилось вести трудную борьбу с собой, чтобы следовать наставлениям сестер Лашимы. Она часто ловила себя на том, что грезит с открытыми глазами, вспоминая мальчиков, с которыми играла в детстве.
