Точка просчета. Необременские музыканты (СИ) - Болдырева Ольга Михайловна (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— А у нас еще есть! К тому же «первая помощь» уже на месте.
Только сейчас, потянувшись к салату, Николя заметил, что с краю стола кто-то «заботливый» поставил трехлитровую банку с рассолом — в ней виднелись лавровые листья и манящие помидоры. Кроме этого на успешное веселье намекала и лежащая рядом упаковка раритетного пургена, видимо, отрытая в недрах станции.
Щукин чертыхнулся, грозно посмотрел на хихикающих девушек и Женю и, подхватив со стола оставленные «намеки», поспешил убрать их с глаз долой.
— Далеко не уноси, — у двери Колю остановил веселый голос Макса, — раз вы меня заставили отмечать, отпразднуем так, чтобы следующие двадцать пять лет со стыдом вспоминать об этом дне.
Николя со скорбным вздохом поставил «добычу» рядом с пультом управления и вернулся за стол.
— Я сомневаюсь, что на станции можно устроить что-то постыдное.
Потом Коля косо посмотрел на многообещающие улыбки девушек и огонек вызова в глазах Евгения.
— Хотя… зарекаться не буду.
…Щукин устало прикрыл глаза.
На видео полуголый Женя несся на аэроборде за Джеммой и истошно (пытаясь перекрыть тяжелый рок) орал: «Король Артур, на нас напали!»… Джем, размахивая его штанами, вспрыгнула на стол и подхватила бутылку вина, пытаясь, словно шпагой, ткнуть ею ЖКХ. К сожалению, «тара» оказалась непустой, и вино выплеснулось и на Евгения, и на Джемму, и на сенсоры. Включилось аварийное освещение, но народ отреагировал на это радостным воплями (громче всех прозвучало «интимненько!» в исполнении Ориел). Макс, опробовав новые ускорители на своем кресле, выписывал мертвые петли и катался по потолку. Бейн, повиснув вниз головой, без страховки, держалась за подлокотники. И даже умудрялась в полете крайне неблагозвучно орать на немецком слова песни.
Сам же Николай сидел в обнимку с банкой рассола, смотрел прямо в камеру и, невзирая на иное музыкальное сопровождение, напевал матерные частушки на мотив «Боже, царя храни».
А потом…
Коля смутился.
— Думаю, ничего не случится, если пара записей случайным образом исчезнет, — сам себя убедил он и нажал на кнопку «delete».
Жекахов Евгений люто возненавидел станцию еще до того, как с тяжелой спортивной сумкой выгрузился из транспортника через стыковочный шлюз. Это чувство появилось, когда он только подписывал документы и в первый раз услышал название «ГАЗ-3».
«Тихое, спокойное место. У них как раз открыта вакансия по вашей специальности. Контракт на длительный срок, неплохая оплата…» — сказали в центре занятости. Туда Женю привели несколько десятков отказов из самых разных компаний и отделов, куда он бы хотел устроиться.
О своей мечте — Галактической Инквизиции — семинарист-отличник Евгений старался не думать.
Им занималась улыбчивая крупная женщина, ознакомленная с пикантной проблемой господина Жекахова. «Это то, что вам нужно, Евгений. Работа по специальности и возможность поразмыслить над причиной, почему ближайшие десять лет ваш диплом будет недействителен…»
Женя с трудом заставил себя промолчать и, почти не вчитываясь в условия трудового договора, подписать бумаги.
…В разные дни Евгений ненавидел станцию по частям.
Сегодня пришла очередь коридоров. Длинных, извилистых и многоуровневых.
Поскольку Бейн сидела на плановом дежурстве, а Коля вместе с Джем занимались сведением общих отчетов и составлением сметы на следующее полугодие, на вызов Максима пришлось тащиться именно Жене.
Нейману требовалась помощь в нижнем ангаре секции «си» с починкой одного из старых Прыгунов. Евгений плохо запомнил дорогу в ангар, так как Максим выдернул его из каюты сонного, уже натягивающего пижаму. А обратно — тем более.
В итоге ко второму часу прогулки по коридорам и отсекам Женя понял, что окончательно затерялся в ее недрах. ГАЗ-3 была огромна, поскольку ее строили вовсе не как станцию наблюдения, а как один из первых Ковчегов. На таких кораблях человечество некогда расселялось по Галактике. И планировалось, что в одном Ковчеге единовременно может проживать (в достаточно комфортных условиях) около двадцати тысяч человек.
Сейчас же, когда на ГАЗ-3 находились только пять наблюдателей, можно было вычислить, какой процент от всей станции был исследован и знаком им (несмотря на долгое изучение планов), а также задействован в работе.
Комм, как назло, Женя забыл в ангаре. Нужно было просунуть кисть в узкую трубку подачи кислорода, а массивный браслет коммуникатора это никак не позволял сделать. Потом же, когда Макс сказал, что работа закончена и помощь больше не нужна, Евгений так радостно рванул на свободу, что забыл про все на свете.
Теперь Женя искал хоть какой-то пункт связи с рубкой. Еще одна проблема заключалась в том, что эта часть станции не использовалась, и почти все системы, были в целях экономии энергии отключены.
Хорошо хоть жизнеобеспечение оставили… а то с Коли станется.
Женя заметил на одной из дверей знак аппаратной. Судя по тому, что он помнил из инструкции по безопасности, отсюда можно было включить экстренную линию с залом управления, в обход основного блока питания.
Влетев в отсек, Женя защелкал тумблерами, не особо надеясь на успех. И не сдержал ликующий вопль, когда пульт заработал.
— Меня кто-нибудь слышит?
— Слышит, — флегматично согласилась из динамика Бейн.
— Вытащи меня отсюда, — Женя нетерпеливо пританцовывал перед экраном.
— Конкретизируй свои требования.
— Я не знаю, где нахожусь.
— И как же ты потерялся?
— Шел из ангара «си», запутался в переходах.
— Тяжелый случай. Минотавра видел, Тесей?
— Просто найди меня.
Бейн замолчала. Судя по сухим щелчкам из динамика, она сканировала отсеки в поисках биологических объектов.
— Ты в блоке «а». Нехило забрел, — спустя некоторое время сообщила Ориел.
— Это где?
— Хотелось бы ответить в рифму. Евгений, знакомо ли тебе слово «Караганда»?
— Это название сектора?
Бейн тихо вздохнула, судя по раздавшему следом скрипу и недовольному бормотанию, она поднялась из кресла и пыталась подключить блок «а» обратно к сетке общего энергоснабжения. Не получалось.
— Я сейчас перенастрою светодиоды, чтобы они вывели тебя. Сработало?
Женя возмущенно проорал в ответ:
— Ты оставила меня в полной темноте! Только две бледные полоски по полу!
— А что тебе еще нужно видеть, кроме дороги?
— Как-то зловеще получилось… Свет в конце тоннеля.
— Вот и иди на него.
Евгений, надеясь, что Бейн не может отследить его по видеокамерам, показал неприличный жест.
— Если окажется, что можно было обойтись без этого, я тебя похороню.
— Отключить светодиоды? Я так поняла, что они тебе не нужны.
— Только попробуй…
Спустя еще полчаса пререканий по динамикам и несколько шишек, которые Женя набил, натыкаясь в темноте на углы, он, наконец, стоял перед каютой. Темной и пустой.
Из отсека рядом с бассейном Евгений переехал две недели назад.
— М-да? — Бейн уже отладила нормальное освещение, благо сектор был «их» — рабочий и подключенный к системе обеспечения на сто процентов. — Беда с твоими постоянными переездами. И где теперь живешь?
Женя помолчал, пытаясь сформулировать ответ.
— Ну-у, там такой тупичок уютный. И вид на Андромеду…
Ориел помолчала, надеясь услышать более полезные ориентиры. Женя переминался с ноги на ногу и думал, что успел жутко замерзнуть в своей дурацкой клетчатой пижаме. А еще хотелось в туалет.
— Номер у этого тупичка есть? Он хоть в нашем секторе? На каком уровне? — и последний вопрос Бейн протянула совсем уж безнадежным тоном: — Может, по памяти дойдешь?
— Ну-у… — Женя ковырнул тапочкой металлический пол коридора.
Он помнил, что после бассейна ему понравилась угловая комнатка около кают-компании, где они по вечерам все вместе любили смотреть фильмы или играть в «Монополию», «Имаджинариум» и «Пятьсот злобных карт». Потом он на пару дней перебрался под самую «крышу», подумав, что там будет романтично, но быстро изменил свое решение, когда выяснилось, что в тех отсеках барахлит система регуляции температуры. Еще несколько вечеров он скоротал рядом с кухней, пока не понял, что перетаскал к себе почти все содержимое холодильника к недовольству остальных членов экспедиции. А сегодня утром случайно забрел в тот тупичок и был очарован открывшимся из иллюминатора видом…
