Дело Чести, или шесть дней из жизни одного принца (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс" (книги онлайн полностью TXT) 📗
В голосе этой крысы читалась искренняя теплота. Теперь осталось только сбегать и помочиться на Недотрогу… Почему-то такой восторг с его стороны к Кэйли не вызвал во мне умиления.
— Рудди, откуда столько блеска в очах? Вам это не идет. Вы же у нас апологет цинизма.
— Цинизм не исключает уважение, намин. Смею вас заверить. И в продолжение нашего разговора: вы умеете делать предложения, от которых невозможно отказаться. Я согласен.
Я кивнул головой, и Рудди покинул гостиную.
Итак, первая встреча закончилась успешно. Впереди меня ждали вещи менее приятные и даже пугающие. Например, разговор с Недотрогой о наших матримониальных планах. Точнее, планы пока были мои. Но я надеялся, что они станут общими. А если у нее на этот счет другое мнение? Посему этот разговор я решил отложить в самый дальний ящик сегодняшнего дня. До него в моем списке дел стояли: а) обнародование результатов расследования для Недотороги и Нидарии; б) неприятный разговор с Тагардом Карадэсом.
За неимением принцессы (неимение принцессы вообще стало для меня больной темой) я направился на поиски своего поданного. В гостевом крыле я его не нашел, зато обнаружил Грэйди, на всех скоростях сгребающего личные вещи.
— Я женюсь, — коротко сообщил мне Грэйди.
Вот это я понимаю — дисциплина исполнения!
Приняв мое молчание за вопрос, приятель продолжил:
— На Ливинии.
— И как тебе это удалось? — мне и впрямь было любопытно, как он сумел уломать Жабу. Особенно, в отсутствие исса Сорента.
— Просто сказал Нидарии, что Ливиния ждет от меня ребенка и ноги ее в этом доме больше не будет.
Простота и изящество решений — визитная карточка Грэйди Равиньера. Видимо, он ждал от меня какой-то другой реакции, потому что через несколько секунд в сердцах выдал:
— Вот почему все вокруг в курсе, а я как отец узнаю в последнюю очередь?!
— Да ладно, я узнал об этом от Кэйли, совершено случайно и не раньше, чем ты, — согласитесь, что в такой формулировке фраза «я подслушал ваш разговор с Недотрогой» звучит несколько благороднее? — А что на это сказала Ливи?
— А кто ее спрашивал? Я просто велел ей срочно собрать самые необходимые вещи. И сказал, что про ее партизанские выходки мы поговорим дома.
«Мы» и «дома» прозвучали у него настолько естественно, что становилось понятно: это «мы» действительно существует.
— Кстати, хочешь посмеяться? Равелисса выходит замуж. Не знаю, какой факт невероятней: то, что Лисса вообще ВЫХОДИТ ЗАМУЖ, или то, что ее жених — Красавчик Рудди.
Быстро он, однако, собрался с духом.
И опять я сделал что-то не то (или чего-то не сделал), потому что Грэйди внимательно на меня посмотрел и огорченно пробормотал:
— Есть хоть что-то, чего ты не знаешь?
Есть, разумеется. Я не знаю, как на мое предложение руки отреагирует Недотрога. Но не буду же я признаваться в этом лиотиссцу? Потому я лишь молча улыбнулся.
Легка на помине. В коридоре послышался ее голос. Выглянув из покоев — бывших покоев, исправился я — Грэйди, я обнаружил в коридоре Недотрогу и Дамиана.
— …Мне очень жаль, — закончила она какую-то мысль без тени сожаления на лице и обратилась ко мне: — Намин Миранир, когда же нам наконец посчастливится узнать официальные результаты расследования?
— Вообще-то я вас для этого и искал.
— В покоях у Грэйди? Какие-то у вас странные представления о местах, где может находиться незамужняя принцесса, — фыркнула она в ответ, развернулась и направилась вниз по лестнице.
Недотрога не в духе. Как же некстати…
Последовав за ней, я выяснил, что принцесса направлялась в кабинет Нидарии. Она устроилась на гостевом кресле и для меня остались лишь стоячие места.
— По результатам расследования было установлено, что Чаша Геймора была похищена подданным Такассии Тагардом Карадэсом, имеющим зависимость от опиума, под воздействием наркотика. Клятва Чести не подтверждена, — отрапортовал я.
На лице иссы Соренты не отразилось ожидаемое торжество. Сомневаюсь, что она вообще хоть что-то услышала. Ее выражение лица описывалось словами «глубокая скорбь». Возможно, она все же по-своему любит свою дочь и теперь переживает горечь утраты? А может, ей теперь просто будет некого третировать, и она ищет новую жертву. Или в ее сознании никак не может уложиться вся глубина грехопадения ее дочери и соседа… Не знаю, я не силен в психологии земноводных.
Недотрога посмотрела на меня долгим взглядом, из которого понял, что первое: она мне нисколечко не поверила; второе: она обиделась.
А что она обижается, собственно? Я же не обязан перед ней отчитываться.
Хотя стоп.
Как раз обязан.
Я же пообещал, что все встречи, которые будут касаться этого дела, я буду проводить в ее присутствии.
Молодец! Умница! Отличную почву для предстоящего предложения подготовил! В ней-то тебя и закопают…
Хотя формально я не соврал: не я же организовывал встречу Рудди и Дамиана, верно?
Тем временем Кэйли произнесла ритуальную фразу:
— Я, Кэйлине Лиотисская, подтверждаю, что интересы моих подданных не ущемлены. Результаты расследования приняты. Дело Чести закрыто, — после чего она заглянула под кресло с одной стороны, с другой, оглядела комнату с выражением «вот где-то тут я это буквально только что видела» и продолжила нарочито-удивленным тоном: — Только где же тут честь?
Мда… Как-то с честью в этом деле действительно не сложилось. У всех. Практически. Кроме, разве что Недотроги?
Она поднялась и поплыла к выходу. Выражению лица «аудиенция окончена» в ее исполнении позавидовал бы даже мой братец. Дамиан прав, из нее получилась бы отличная королева.
Только ей это не грозит.
Поскольку меня престол не привлекает.
Пусть на это счет братец развлекается.
У самой двери Кейли оглянулась:
— Когда вы планируете обрадовать новостью Тагарда?
Объяснять, что Карадэса я и искал, когда обнаружил ее, а потом оправдываться на предмет того, почему я это делал в покоях Грэйди, не хотелось категорически. Посему я просто сказал:
— В ближайшее время.
Итак, теперь мне предстояло озвучить приговор обвиняемому. Вряд ли тот будет в восторге, и на этот случай я прихватил с собой оружие и пару веревок.
Однако подсудимый как сквозь землю провалился. Все лошади стояли в конюшне, значить он не сбежал. Но и в доме его не было. Я стал расспрашивать слуг, пока один не сказал, что видел, как Тагард направлялся на прогулку. И я тоже туда направился.
Возле крыльца стоял крытый экипаж, из которого выглядывала Ливиния. Судя по ее довольному виду, предстоящие домашние разборки ее не пугали.
Я осмотрел весь парк и уже практически отчаялся, когда в одном из самых отдаленных уголков услышал чьи-то вопли и дружный мужской хохот. Подойдя поближе, я обнаружил неожиданную картину: раздетый до подштанников и изрядно посиневший Карадэс пытался прорваться сквозь пятерку вооруженных саблями вентарцев в кучке одежды. На синюшной коже отчетливо выделялись многочисленные тонкие, слабо кровоточащие (видимо, по причине крайнего замерзания) порезы. Со стороны за сим развлечением наблюдал трепетно любимый мною Дамиан.
— И что это тут у нас происходит? — поинтересовался я на всякий случай.
— Миранир, ты ступал бы своей дорогой, — вполне дружелюбно улыбаясь, заметил вентарский принц. — Для тебя этот тип все равно уже интереса не представляет, — продолжил тот. — А нам хоть дозу отработает.
Не знаю, что именно предполагала отработка, но удовольствия Тагарду она не сулила.
— Это уж позвольте я сам решу, представляет он для меня интерес или нет, — вежливо возразил я, вставая между обмороженным и гостями из солнечной Вентары и скидывая плащ — мне он все равно только мешаться будет, а парню просто жизненно необходим. Обернувшись на секунду, чтобы бросить одежду, я на мгновенье застыл: с и так не слишком отягощенного интеллектом лица Карадэса на меня смотрели затравленные глаза таракана. Остатки рассудочной деятельности, которые стимулировали этого обдолбанного идиота рваться к одежде, заставили его безоговорочно принять меня как защитника. Он вцепился в плащ, обернулся им, сел, обхватив коленки, и стал, поскуливая, стучать зубами.
