НИЧЬЯ СИЛА - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
Костя был прав. Куда лучше было обойтись деньгами – их магия для людей не менее действенна. Но Эдгар, наверное, слишком нервничал…
– А ты – чувствуешь магию? – внезапно спросил один из младших Инквизиторов.
Костя растерянно повернулся к нему. Покачал головой.
– И никто не почувствует. У Эдгара – амулет подчинения. Он работает только вблизи.
– Инквизиторские штучки… – пробормотал Костя, явно уязвленный. – Все равно, лучше не высовываться. Верно, Антон?
Я неохотно кивнул.
Эдгар вернулся минут через двадцать. Как он разбирался с начальником поезда – дал денег или, скорее, вновь воспользовался таинственным “амулетом подчинения”, я спрашивать не стал. Лицо Эдгара было довольным, умиротворенным.
– Разделился на две группы, – он сразу же начал командовать. – Вы, – кивок в сторону инквизиторов, – остаетесь в этом вагоне. Займете купе проводников и первое купе, это как раз шесть мест. Асхат вас разместит… и вообще, обращайтесь к нему за услугами, не стесняйтесь. Активных действий не предпринимать, в детективов-любителей не играть. Ведите себя как… как люди. Докладывать ситуацию мне лично каждые три часа… или по необходимости. Мы будем в седьмом вагоне.
Инквизиторы молча потянулись из тамбура вслед за улыбающимся проводником. Эдгар повернулся к нам с Костей. Сообщил:
– Мы займем четвертое купе в седьмом вагоне. Будем считать, что это наша временная база. Пошли.
– Появился какой-то план, шеф? – не то с иронией, не то искренне поинтересовался Костя.
Эдгар секунду смотрел на него – видимо, тоже размышлял, чего больше в вопросе – интереса или подначки, на которую не стоит отвечать. И, все-таки, ответил:
– Если у меня есть план, вы его узнаете. В свое время. А пока я хочу выпить кофе и поспать два-три часа. Именно в такой последовательности.
Мы с Костей двинулись за Эдгаром. Вампир ухмыльнулся. Я невольно подмигнул в ответ. Подчиненное положение все-таки сплачивало нас… несмотря на все, что я думал о Косте.
Вагон, где едет начальник поезда – самое козырное место во всем составе. Здесь всегда работают кондиционеры. В титане всегда есть кипяток, а у проводника – заварка. Наконец, здесь чисто – даже в азиатских поездах, а белье выдают в запечатанных пакетах – оно действительно выстирано после предыдущего рейса. Работают оба туалета, и в них можно смело входить без резиновых сапог.
Ну и в довершение нехитрого пассажирского счастья – с одной стороны от штабного вагона прицеплен вагон-ресторан. С другой – спальный вагон, если таковой вообще имеется в составе.
В поезде Москва-Алматы спальный вагон имелся. Мы прошли через него, с любопытством поглядывая на пассажиров. В основном это были важные, упитанные казахи, почти все – с портфелями, с которыми они не расставались даже в проходах. Некоторые уже пили чай из цветастых пиал, другие раскладывали на столах мясные нарезки, расставляли бутылки и ломали на части вареных кур. Но большинство, все-таки, пока стояло в коридорах, глядя на проплывающие мимо московские пригороды.
Интересно, что они испытывают, граждане независимой ныне страны, глядя на свою бывшую столицу? Неужели и впрямь – удовлетворение от независимости? Или, все-таки, ностальгию?
Не знаю. Не спросишь, а и спросишь – не факт, что ответят честно. А врываться в сознание, заставлять говорить искренне – это не наш метод.
Пусть уж лучше радуются и гордятся – своей независимостью, своей государственностью, своей коррупцией. Раз уж в Санкт-Петербурге недавно радовались трехсотлетнему юбилею и говорили: “пусть хоть все разворуют, зато наши разворуют, а не московские” – так почему бы казахам и узбекам, украинцам и таджикам не испытывать те же чувства? Если внутри единой страны идет размежевание по республикам и городам, то какие могут быть претензии к соседям по бывшей коммунальной квартире? Отделились комнатенки с окнами на Балтийское море, отделились гордые грузины и кыргызы со своим единственным в мире высокогорным военно-морским флотом, все радостно отделились. Осталась только большая кухня – Россия, где когда-то варились в одном имперском котле народы. Ну и ладно. Ну и пускай. А у нас в квартире – газ! А у вас?
Пусть радуются. Пусть всем будет хорошо. И осчастливленным к юбилею питерцам – один юбилей, как известно, целый век кормит. И впервые создавшим свои государства казахам и кыргызам… впрочем, они, конечно, привели бы массу доказательств своей древней государственности. И братьям-славянам, которых так угнетало существование старшего брата. И нам, русским, гак азартно презирающим – Москву из провинции, провинцию – из Москвы.
На какой– то миг, совершенно неожиданно для себя, я почувствовал отвращение. Нет, не к этим пассажирам-казахам, и не к согражданам-россиянам. К людям. Ко всем людям в мире. Чем мы, Ночной Дозор, занимаемся? Разделять и защищать? Чушь! Ни один Темный, ни один Дневной Дозор не приносит людям столько зла, сколько они сами себе доставляют. Чего стоит голодный вампир по сравнению с абсолютно обычным маньяком, насилующим и убивающим девочек в лифтах? Чего стоит бесчувственная ведьма, насылающая за деньги порчу, по сравнению с гуманным президентом, посылающий ради нефти высокоточные ракеты? Чума на оба ваши дома…
Я приостановился в тамбуре, пропуская вперед Костю. Замер, уставясь в заплеванный пол, где уже образовался первый десяток вонючих окурков.
Что со мной?
Мои ли это мысли?
Нет, не надо притворяться. Мои, не чужие. Никто мне в голову не забрался, даже Высший Иной не смог бы это сделать незамеченным.
Это я – такой, какой есть.
Бывший человек.
Очень усталый, во всем на свете разочаровавшийся Светлый Иной.
Так и уходят в Инквизицию. Когда перестаешь различать разницу между Светлыми и Темными. Когда люди становятся для тебя даже не стадом баранов, а горстью пауков в банке. Когда перестаешь верить в лучшее, а все что хочешь – это сохранить “статус кво”. Для себя. Для тех немногих, кто тебе еще дорог.
– Не хочу, – сказал я, будто заговор произносил, будто выставлял незримый щит против врага – против самого себя. – Не хочу! В тебе… нет власти… надо мной… Антон Городецкий!
