Реальность сердца (СИ) - Апраксина Татьяна (книги онлайн без регистрации .txt, .fb2) 📗
— Эмиль, это не враги! — громко сказала она.
— Да, мы не враги, — задрал подбородок, пытаясь разглядеть ее, монах. — Господин Эмиль, если слова госпожи Къела вам недостаточно, то могу поклясться, что не собираюсь причинять вам вреда. Мы с таким трудом разыскали вас…
— Мы с таким трудом разыскали вас. Обидно будет, если теперь вы нас убьете! Я безоружен!
— Так и быть, поверю на слово. — Светловолосый человек сел и отложил свою саблю. — Откуда вы здесь?
— После того, как вы помешали нам освободить госпожу Къела из замка…
— Так это были вы! — воскликнула девушка.
— Это МЫ вам помешали?! Это ВЫ нам помешали! Все было подготовлено, и если бы не вы… — насупился сидевший.
— Не вполне так, господин Далорн, если не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь.
— Ваши попытки не остались без внимания и барон Брулен был готов. Вот смелость господина Келлига оказалась для него сюрпризом.
— Так это он бросился на тех, кто меня спасал? — госпожа Къела надула губы и тоже насупилась. — Спасибо ему большое! Ему и вашему брату Томасу, надо понимать?
— Госпожа Къела, господин управляющий Келлиг и брат Томас погибли. Злословить об умерших грешно.
— Я не знала, — северянка вздохнула. — Да помилует их Воин… Брат Жан присмотрелся к ней повнимательнее. Жар, затрудненное дыхание, потрескавшиеся губы, обведенные красной сухой полосой. Простуда, да еще и из сильных. Девушке нужно было лежать в постели, лечиться и отдыхать, а не прятаться на сеновале на окраине маленькой деревушки. Увы: и ее спутника, и ее саму разыскивали не только брат Жан с братом Вильгельмом, а к ложному обвинению прибавилось еще одно, столь же глупое — покушение на жизнь барона Брулена. В ночной суматохе, в которой принял участие и брат-расследователь, и моряки из Лиги, и гвардейцы господина барона, и пришлые солдаты из Скоры, и отряд городской стражи, Элибо Брулен был ранен; говорили, что ранен тяжело. Брат Жан подозревал, что барон попросту убит, а все истории о ранении лишь служат оправданием для скорийских захватчиков. Разумеется, в покушении обвинили господина Далорна, а девицу Къела назвали соучастницей. За одни-единственные сутки люди, сидевшие сейчас на дощатом настиле, под которым стоял брат Жан, превратились едва ли не в самых страшных преступников во всей Собране, о чем он не преминул им сообщить, вскарабкавшись по лесенке. Брат Вильгельм сторожил у входа.
— Бред… — вздохнул самый дерзкий разбойник всей Собраны. Брат-расследователь присмотрелся к нему. На первый взгляд он дал бы алларцу лет девятнадцать, на второй — десятком больше. Молодой крепкий мужчина, не слишком высокий и плечистый, но явно сильный и опасный в сражении. Приятное округлое лицо со слегка вздернутым носом, длинные светлые волосы, чуть темнее, чем у самого брата Жана. Не слишком красив, не слишком приметен, но ему легко вызвать к себе симпатию. Даже когда «разбойник» сердился, как сейчас, он все равно излучал теплое, яркое обаяние. Таким людям брат Жан доверял с первого взгляда и никогда не обманывался. Они могли быть не в меру скрытными, участвовать в путаных делах, врать с самым невинным видом, драться до последней капли крови; не умели они лишь одного — предавать.
— Да, все это звучит удивительно глупым образом, но такова правда, господин Далорн. Вас обоих обвинили в исключительно тяжких преступлениях. Не знаю, разумной ли будет в данном случае явка с повинной…
— Для меня — не будет. На меня еще раньше прогневался его величество, — покачал головой алларец. — Для Керо… может быть.
— Нет. Вы же знаете, кто я. Король будет рад избавиться от меня. Я никогда ничего не докажу без герцога Гоэллона…
— Не исключено, что и с его помощью не докажешь.
— Почему, Эмиль?!
— Я не успел тебе рассказать. Герцог Алларэ был арестован. Его обвинили в покушении на короля, в убийстве дочери министра, в подготовке «хлебного бунта» в Собре. Все это — полная ахинея, но его арестовали, а вместе с ним — и герцогиню Алларэ. Назначение герцога Гоэллона командовать армией — тоже… как бы ахинея. Злой умысел. Кажется, все мы попали в немилость к королю. Конечно, кроме вас, брат Жан.
— Монастырь святого Иллариона предоставит вам убежище. Но я не все сообщил, — брат Жан вздохнул. — Завтра утром в замок Бру должен приехать его высочество принц Элграс. Король назначил его…
— Воин и Мать! — Алларец подскочил, едва не стукнувшись головой о стреху. — Как я мог забыть! Я же знал…
— Так вот, — продолжил брат Жан. — Мне кажется, что ныне замок Бру — весьма неподходящее место для пребывания особы королевской крови.
— Брат Жан, — голос у северянки вконец осип. — Вы сказали, что в замке Бру орудуют какие-то скорийцы? Или мне померещилось?
— Нет, госпожа Къела, все верно.
— Тогда я должна вам кое-что рассказать… или… Брат Жан, а человек обязан соблюдать клятву, которую дал покойному?
— Зависит от того, какова суть этой клятвы, — брат-расследователь удивился. Какие у милой наивной голубоглазой девушки могли быть тайны, да еще и такие, что для их охраны кто-то потребовал с нее клятву? Надо понимать, госпожа баронесса, и дело едва ли касалось всяких женских глупостей. Северная девушка была слишком серьезной и разумной, хоть и совсем неопытной; она могла отличить важное от пустого.
— Я освобождаю вас от клятвы и беру грех ее нарушения на себя. Говорите.
— Ох, простите, я такая глупая… я уже выдала этот секрет. Герцогу Гоэллону.
Девушка дважды опустила «господин» перед именем своего наставника и бывшего опекуна; когда она упоминала его, в голосе звучала наивная детская надежда. Брат Жан с трудом подавил улыбку. Она так старалась выглядеть взрослой дамой, эта тонкая высокая северянка, но стоило ей вспомнить старшего, который заботился о ней, — и весь флер самостоятельности опадал, как лепестки вишни под порывом ветра…
— Говорите же, если это важно.
— Это важно… Выслушав четкий и при этом подробный рассказ, монах убедился, что это действительно важно. Жаль, что девушка написала обо всем своему наставнику, но не догадалась еще раз нарушить волю покойной баронессы, придя к Блюдущим Чистоту. Ах, скольких же неприятных сюрпризов и горестных событий можно было тогда избежать!.. А если бы сам брат-расследователь был внимательнее? Если бы он не позволил себе грех пренебрежения, с первого взгляда посчитав барона Брулена существом недалеким, недобрым, но не особенно опасным? Ведь все признаки, которые с первого взгляда подметила девица Къела, были налицо. Брат Жан даже не прислушался к нему ни разу, а ведь стоило, стоило… Ему очень не нравилась пара молодых господ, которых барон привез из Скоры в последний раз. Его тревожило то, с каким неумным рвением барон вникает во все торговые дела. Но монах не считал себя вправе вмешиваться в мирские, а тем более — семейные дела. Оказывается, дело было не в сложных и не лучшим образом сложившихся отношениях матери со взрослым сыном. Дело было в ереси. Брат Жан мог поклясться, что барон Брулен сам не принадлежит к адептам или даже прозелитам «заветников» и не является мастером в их ритуалах: подобные деяния оставляли в мелодии любого человека слишком явный диссонанс, а его почти десять лет учили слышать признаки подобного. Еще вчера брат-расследователь мог поклясться и в том, что барон не принимал участия ни в одном жертвенном обряде; сейчас слова северянки заставили его задуматься и перебрать в памяти все, что касалось Элибо Брулена. Сделав это, он вздрогнул. Настоятель предупреждал о подобном, рассказывал, что еретики умеют скрывать следы своих преступлений и от глаз самых опытных дознавателей, так, что лишь в определенные моменты времени можно уличить посвященного в ересь истинного завета. Брат-расследователь мог бы обнаружить это, если бы не пренебрег бароном Бруленом, пытаясь разобраться в путаном и невнятном деле об убийстве и распространении ереси… но кто бы мог подумать, что скорийцы, которые от века считались богобоязненными и законопослушными, вдруг погрязли в ереси?! Дважды брат Жан позволил себе мыслить подобным образом: судить о людях заранее, даже не присмотревшись, не прислушавшись. Отец-настоятель ошибся, считая, что брат способен вести расследование самостоятельно. Брат Томас погиб, господин Келлиг погиб, хорошо хоть мальчишку Эгберта вытащили; тот обещал немедленно бежать в порт Бру, к городской страже, и все рассказать. Но едва ли слово четырнадцатилетнего подростка смогло бы переубедить приставов… нужны были и другие свидетели. Увы, брат Жан не подумал и о том, что голубоглазая девочка в мундире с чужого плеча — из семьи опальных графов Къела…
