Неангелы (СИ) - Кошкина Татьяна (книга жизни .TXT) 📗
- Где остальные? Не хочу сто раз пересказывать, - я принюхался, да, действительно, в комнате еще витал едва уловимый запах выпечки. Заманчиво. Желудок согласно заурчал.
Не успел я снять полотенце, которым был накрыт мой, хотелось верить, очень вкусный ужин, как в комнату вошли Клим и Маша. Они о чем-то горячо спорили, но увидев меня, тут же замолчали и навострили уши. Ругались они круглосуточно, а вот интересные новости в последнее время получали нечасто. Когда все уселись за стол, я вкратце пересказал им события сегодняшнего вечера.
- Самое главное, что потенциал есть! – Клим был сыт, доволен и бесконечно оптимистичен.
- Но на этом всё. Ты понимаешь, что такое Целитель? Здесь недостаточно просто потенциала, - Эдгар смотрел в чашку с чаем далеким, отстраненным взглядом.
- Согласна с Эдом. Целитель – это призвание или, как минимум, набор определенных качеств. Она должна обладать высоким уровнем не только силы Мыслителя, но и потенциалом человечности. Добротой, состраданием и желанием помочь даже ценой собственной жизни. Пропустить через собственное тело чужую боль нелегко, нужно испытать настоящее желание взять её на себя. Способна ли она на это? – Маша напирала и немного идеализировала Целителей, но в одном была права. Целитель должен искренне хотеть помочь другим людям. Этого в моей подопечной ни на грош. Она не может побороть даже свой страх, что уж говорить о победах над чужой болезнью?
- Думаю, Кир, ты тоже виноват. Слишком напирал. Сами подумайте, девчонку только что зашвырнули в этот мир, она лишила всего, что любила и ценила. Наверное, ей нужно какое-то время, чтобы придти к пониманию нашей миссии, - Эдгар укоризненно посмотрел на меня, - если продолжишь так на нее давить, ничего не выйдет.
- Виноват, - это я и без него понял еще там, на скале. Но что поделать? Был не прав, вспылил. Нужно было подумать, войти в положение. А я что? Рубанул с плеча. Надо извиниться. Смс? Письмо? Лично?
- Не лезь к ней. Дай придти в себя. Потом постепенно продолжишь. У нас есть еще два года, чтобы как-то изменить ситуацию, - Маша успокаивающе положила руку мне на плечо. Я невольно вспомнил другую девушку, которая прикасалась ко мне недавно. Смешную, испуганную и абсолютно запутавшуюся в этом мире.
Я удобно расположилась на траве неподалеку от моста. Лишний раз в пропасть лучше не заглядывать, а вот понежиться на пригорке, подставив лицо мягким солнечным лучам и теплому ветру, святое дело.
- Привет, расслабилась? – тяжелая рука опустилась мне на плечо. О нет, опять! Я раздраженно сбросила его руку. Не прошло и секунды, как Наставник опустился на траву рядом со мной.
- Нравится погода? - он пропустил несколько травинок между пальцами и улыбнулся, глядя на солнце. Выглядел он сегодня странно умиротворенным, что не мешало ему продолжать отравлять мне этот чудесный день.
- Да. Хорошая погода у вас здесь бывает редко, что удивительно. Вы же можете регулировать её по своему желанию, - я прикрыла глаза ладонью, чтобы лучше рассмотреть моего незваного гостя. Как всегда немного нелеп, немного небрежен и неизменно бесконечно силен. В течение этого месяца мы встречались с ним пять дней в неделю. Он приходил на вечернюю отработку навыков. Стоило ему войти в комнату, как воздух начинал напряженно вибрировать, готовый подчиниться любому его желанию. Тоже самое происходило и сейчас. Мы словно оказались в невидимом коконе из его могущества или это просто разыгралось мое больное воображение?
- Во-первых, не у вас, а у нас. Хочешь или не хочешь, ты теперь часть этого мира. Стоит понять это и перед тобой откроются удивительные возможности. Странно, что тебе совсем неинтересно какие, - Кирилл щурился от яркого солнца, что мешало мне увидеть его глаза, - Во-вторых, Мыслитель никогда не должен ставить своё «Я» выше миссии, мы не можем позволить себе быть эгоистами. Мы живем в равновесии, а постоянные «я хочу» мешают этому равновесию. Представь, если в Старой деревне будет жить несколько мыслителей, у которых есть достаточно сил для изменения погоды. Обычно, кстати, её корректирует порядка десяти специально отобранных человек. И вот одному из тех счастливчиков приспичило утром погреться на солнышке, а второму в то же время захотелось подольше поспать под звуки дождя. Третьему захочется туман, четвертому радугу и так далее. Представь, какой начнется бардак? Я думал, что ты поняла главный принцип Мыслителей. Наш дар дан нам не для того, чтобы воплощать в жизнь свои желания. Если Мыслитель начинает так себя вести, его могут осудить и посадить в тюрьму разума.
- Что еще за тюрьма разума? - об этом в моей брошюре написано не было.
- По версии Ассоциации, это самое страшное наказание для мыслителя. Его сводят с ума: погружаются в его разум и запирают изнутри. Формально человек жив, но внешний мир его не интересует. Он просто сидит на стуле, погруженный в свои мысли, до тех пор, пока не угаснет, - Наставник поежился и поспешил сменить тему. – В любом случае, есть вещи и похуже. Например то, что кто-то уже месяц не может перейти мост!
Внезапно мир вокруг меня начал вращаться. Я вскочила на ноги, нелепо хватая руками воздух. Как назло, рядом ни одного деревца. Нет, остановитесь! Стойте! Кто-то на мгновение выключил свет и снова включил.
- Кирилл!!! – я кричала до боли в горле, вцепившись руками в хилые веревки, но никто не ответил. Каким-то неведомым образом я оказалась прямо на середине нашего моста. В голове пульсировало, кровь отлила от лица, стало очень холодно. – Кирилл! Кто-нибудь? Помогите! - я не заметила, когда начала плакать. Словно маленький ребенок, впервые оставшийся дома один, я кричала, обливаясь слезами. Ответом мне была лишь тишина.
«Просто дойди до конца моста», - услышала я далекий голос, - «Дойди до конца моста…»
- Я не могу!
4 утра. Доброе утро, Арина! Сотрясаясь от беззвучных рыданий, я проснулась. Мокрые от пота простыни, залитая слезами подушка. Ладони болят от впившихся в них ногтей. Так сильно я сжала во сне руки. И так каждый день на протяжении месяца.
Я приняла душ и привычно отправилась на кухню – заправляться кофе. Остальные обитатели моего дома будут спать еще минимум три часа. Счастливчики! Пока все вокруг постигали новое и радовались жизни, я все больше, по словам вечно все замечающей Леры, превращалась в зомби. За этот месяц я сильно осунулась, из-за вечного недосыпа обзавелась кругами под глазами и постоянной мигренью.
Прошел месяц со дня моего появления в тренировочном лагере Ассоциации. Я начинала потихоньку осваиваться, даже утренние кроссы давались мне все легче и легче. Хотя, видит Творец, Хрыч Петрович придумывал нам каждое утро весьма суровые испытания: глубокие рвы, волнообразная трасса, грязь и т.д. В нашем расписании появились такие предметы как история мыслетворчества, перемещение в пространстве, создание иллюзий и мои любимые занятия по реакции и защите. Почему занятия по защите были любимыми? Способности, проснувшиеся в первый учебный день, отлично работали только на них. Блок получался прочный и долговечный, что удивляло даже преподавателя. Зато по остальным практическим предметам мне с грехом пополам удавалось наскрести проходной балл.
За это время я привыкла называть свою мать Кира. Она читала нам историю мыслетворчества и держалась со всеми подчеркнуто холодно. Несмотря на то, что предмет был бесконечно интересным, мы разбирали удачные и неудачные миссии Ассоциации, анализировали результат и пути его достижения, отношение моих сокурсников к Кире было неоднозначным. Коля и Серега регулярно получали от нее наказания и вынуждены были бегать по всей Новой деревне с поручениями. Первый за то, что подсказывал ответы своей сестре, которая так боялась маму, что на её занятиях могла только краснеть и заикаться. Второй за своё неотесанное поведение и, как выражалась Кира, полное отсутствие интеллекта. Они её, понятно дело, на дух не переваривали. Зато Феликс каждое занятие смотрел на неё подобострастным взглядом, ловил каждое слово и даже оставался после занятий, чтобы разобрать особо сложные миссии. За что честно ходил в любимчиках. В свободное время он снисходительно терпел наши подколы на тему «влюбился - женись». Но я прекрасно понимала, что стоит за его «влюбленным» взглядом. Наш сокурсник Феликс оказался типичным карьеристом и готов был с ног до головы облизать любого, кто мог поспособствовать его карьере. Кира была, разумеется, первым кандидатом на такое «вылизывание», пока на горизонте не маячил сам Глава. Но его мы видели в коридорах учебного корпуса лишь мельком.
