Империя, не ведавшая поражений - Кук Глен Чарльз (полная версия книги .TXT) 📗
Тэйн неожиданно почувствовал себя очень старым и уставшим. Что он делает? Какое это имеет для него значение? Это не его война.
Взгляд его встретился с взглядом Рулы. Несмотря на внутреннюю душевную борьбу, в нем промелькнули те же чувства, что и вчера. Он вздохнул. Все-таки это была его война.
Он убил человека. На его руках была кровь. И убежать от этого он не мог.
— Я хочу увидеть Ширл, — заявила Рула на следующее утро. — Я пойду с вами.
— Мама! — Стебан до сих пор ничего не понимал. Он не разговаривал с Тэйном, а на Торфина смотрел, словно мясник на тушу.
— Сперва мы позаботимся о Микле, — ответил Тэйн. — Стебан, лучше выведи овец на пастбище. — Он повернулся к Томе. — Придется построить сарай, в этом хлеву слишком тесно.
Тома не ответил, хотя за завтраком без всякого труда глотал бульон.
Наконец, он заговорил, когда Стебан отказался идти пасти овец.
— Иди сюда, малыш.
Стебан подошел, опустив голову.
— Перестань. Ты ведешь себя как Ширл. Иди паси овец, или я всыплю тебе пару ласковых по заднице.
Стебан заскрежетал зубами, яростно посмотрел на Тэйна и вышел.
Рула настояла, чтобы Миклу похоронили у порога нового дома. Тэйн и Торфин по очереди копали могилу.
Тэйн вошел в дом.
— Мы готовы, Тома. Хочешь выйти?
— Я должен. Это моя вина… Я должен видеть, как его опускают в могилу. Чтобы запомнить.
Тэйн вопросительно поднял бровь.
— Я думал о том, что ты говорил. Мне это не нравится, но ты прав. Четырех мертвецов более чем достаточно.
— Хорошо. Торфин! Помоги мне вынести Тому.
Похороны прошли в молчании. Рула тихо плакала.
Тома без слов смотрел, как его шурина засыпают землей. Молчали и Торфин с Тэйном, не в силах подобрать подходящих слов.
Тэйн оседлал коня и, набросив на мула попону, успокаивающе поговорил с ним. Пока Торфин готовил лошадь, он присел рядом с Томой.
— Как ты?
— Просто оставь мне пива. И супа с хлебом.
— Ладно.
— Тэйн?
— Да?
— Удачи тебе.
— Спасибо, Тома.
Мул позволил Руле сесть на себя, хотя и не слишком любезно. Тэйн прикрепил к поясу оружие. Все молчали. Тэйн провел Утренний ритуал, на который у него раньше не нашлось времени. Торфин наблюдал за ним. Они с Рулой не в состоянии были разговаривать — слишком много барьеров их разделяло.
Башня выглядела большим приземистым темным сооружением, внушавшим страх. Над ее бастионами развевался единственный флаг цвета киновари. Из невидимой трубы поднимался дым.
— Что-то не так, — заметил Торфин, когда их отделяло от Башни четверть мили. — Я никого не вижу.
Тэйн огляделся вокруг.
В примыкавших к Башне загонах теснились овцы и козы. Свободно бегали куры и гуси. Неподалеку паслись несколько худых коров, мул и лошади.
Нигде не было видно ни одного человека.
— Должны быть женщины и дети, — сказал Торфин. — Присматривать за скотиной.
— Давай остановимся.
— Зачем? — спросила Рула.
— На расстоянии полета стрелы. Торфин, иди вперед.
Юноша кивнул и осторожно двинулся вперед. Чем ближе он приближался, тем ниже он пригибался в седле.
— Рула, останься здесь.
Пришпорив коня, Тэйн начал рысью объезжать башню. Торфин оглянулся. Остановившись у ворот Башни, он заглянул за них, спешился, вытащил меч и вошел.
— Тпру! — Конь остановился. Тэйн спрыгнул на землю, разглядывая следы. — Шесть лошадей, — пробормотал он. — Одна поменьше. — Вскочив на коня, он галопом поскакал к воротам Башни. — Торфин! — он помахал Руле.
Торфин его не слышал. Тэйн спешился и заглянул сквозь ворота в небольшой внутренний дворик, вдоль стен которого тянулись казармы для гарнизона.
— Что такое? — спросила Рула.
— Утром отсюда уехали шесть всадников. Вероятно, Ведьма и еще пять кайдаровцев.
Щека Рулы дернулась, и она сплела пальцы.
— А как насчет тех, которые там?
— Давай найдем Торфина.
Юноша появился наверху.
— Они здесь, — мрачно сказал он.
Тэйн помог Руле подняться по крутой лестнице. Торфин встретил их перед дверью.
— Здесь. Они видели, как мы пришли.
Тэйн услышал приглушенные рыдания.
— Дело плохо, — объяснил Торфин. — Очень плохо.
— Я видел следы.
— Хуже. Она действительно сможет освободиться… — Юноша толкнул дверь. На Тэйна уставились испуганные лица.
Три женщины не были тролледингками. А их дети были слишком взрослыми, чтобы их отцами могли быть наемники.
Тэйн видел подобные лица бессчетное множество раз, в бесчисленных лагерях. Женщины с детьми, без мужей, связавшие свои жизни с солдатами-оккупантами. Это всегда были уставшие, побитые, перепуганные создания.
Матери и дети отступили в один угол спартанского помещения. Одна женщина держала мясницкий нож. Тэйн показал открытые ладони.
— Не бойтесь. Мы пришли встретиться с бароном Кайдаром.
Рула попыталась улыбнуться. Торфин согласно кивнул.
— Все в порядке. Они никому не причинят вреда.
Женщина с ножом отступила в сторону.
Тэйн впервые увидел Кайдара.
Барон лежал на тюфяке в углу — худой, невысокий, лысый, с неопрятной бородой. Он был стар, и он умирал.
Именно это имел в виду Торфин, когда говорил, что дело плохо. После смерти барона ничто не могло остановить Ведьму.
— Торфин, давай их сюда. Посмотрим, удастся ли что-нибудь сделать.
Барон закашлялся, и по его подбородку потекла кровавая пена.
Торфин махнул рукой, и люди из Башни покорно подошли к нему, словно побитые собаки. Тэйн присел возле старика.
— Давно он болеет?
— Постоянно. Он редко выходил из этой комнаты. Что с ним?
— Рула, в моей левой седельной сумке, тот же кожаный сверток, который у меня был, когда я лечил Тому. — Она вышла. — Вероятно, он умрет еще до захода солнца. Но я сделаю, что могу.
— Тэйн, если он умрет… Гримнир и остальные… они скорее перейдут в подчинение Ведьме. Ее стиль им больше подходит.
Тэйн осмотрел глаза и рот барона, вытер кровь, ощупал грудь. От Кайдара мало что осталось.
— Торфин, у кого-нибудь еще проявлялись такие симптомы?
— Вряд ли.
— Значит, проявятся. Вероятно, у девушки, если она была с ним близка.
Снова появилась Рула, услышавшая его слова.
— Что с ним?
— Туберкулез.
— Нет… Тэйн, она же еще ребенок.
— Болезнь не спрашивает. И ты могла бы сказать, что она этого заслужила.
— Нет. Это несправедливо.
— Ничто не справедливо, Рула. Ничто. Торфин, выясни, куда она отправилась.
Взяв у Рулы сверток, Тэйн сосредоточился на Кайдаре.
Полчаса спустя он вышел из комнаты и поднялся по лестнице на бастион и, сложив руки за спиной, уставился на зеленые луга Земстви.
Прекрасная страна, подумал он. Которую скоро зальет кровь.
Судьба со зловещей ухмылкой отобрала у этой земли последнюю надежду.
Торфин последовал за ним.
— Они точно не знают. Она просто увела их за собой.
— Вероятно, это уже неважно. Слишком поздно. Если только…
— Что?
— Мы раздавим голову змеи.
— Что? Он умрет? И ты не можешь ничего сделать?
— Нет. И остается только Ширл.
— Ты имеешь в виду то, о чем я думаю?
— Она должна умереть.
Торфин слабо улыбнулся.
— Друг, она тебе этого не позволит. А если она не сможет остановить тебя с помощью Силы, мне придется сделать это с помощью меча.
Тэйн пристально посмотрел на юношу. Торфин не отвел взгляд.
— Она слишком много для тебя значит, да?
— Я до сих пор ее люблю.
— В таком случае… — пробормотал Тэйн. — В таком случае… Ты смог бы поставить ее на место? Ты смог бы заставить остальных вести себя как следует?
— Могу попробовать.
— Так попробуй. Я слишком глубоко в этом увяз, парень. Если ты не сможешь с ней сладить, я попытаюсь остановить ее единственным известным мне способом.
Он снова повернулся, глядя на Земстви.
Хотя Башня была не слишком высока, с нее открывался вид, который мог сравниться только с видом с Жабы, отчетливо видневшейся вдали в очистившемся после дождя воздухе.
