Карманник и дьявол - Ангелов Андрей (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
– Аллилуйя! – грянуло двадцать глоток.
– Детки мои! – возвышенно молвил игумен. – Я имею к вам важный вопрос. Нужно отнести брату Сергию его порцию ужина на пост к воротам! Кто желает это сделать?
– Яяяяя! – одновременно крикнуло двадцать голосов.
Настоятель обвёл глазами стол и увидел полную тарелку, стоящую перед послушником:
– Ты, почему не ешь, брат Александр? Нет аппетита?
– Типа того, – усмехнулся Сидоркин. – Очищаю душу, и всё такое.
– Послушник Александр отнесёт брату Сергию суп и чай! – объявил игумен. – Все свободны, можете катиться в туалет, а после по своим кельям.
Сидоркин собрал нехитрые яства и вышел из трапезной. В правой руке он нёс небольшой тазик, накрытый листом бумаги. Другой рукой держал литровую кружку чая, сверху неё покоилась тарелка с хлебом.
– Как в лучших ресторанах Москвы, – бормотал карманник.
Он вышел к кирпичному флигельку возле ворот. Отворил ногой фанерную дверь. Внутри беленые чистые стены, без обоев и картинок. В углу, на тумбочке, икона. Также в наличии большой стол под клеенкой, ободранный диван и два стула. На диване лежало толстое тело Сергия. При появлении официанта тело сразу же встало, и на всех парах попрыгало к столу.
– Вот твоя жратва! – Сидоркин сгрузил ужин. – И моя порция, как и обещал.
– Спасибо, братец Александр! – инок присел на стул, достал из ящика алюминиевую ложку, и – придирчиво ощупав глазами тазик – принялся, жадно чавкая, поглощать похлёбку.
Саня опустился на диван и недолго понаблюдал за иноком. Потом вальяжно сказал:
– Слышь, Серёга, я хочу тебе помочь…
Монах на миг оторвался от жрачки, и усердно кивнул, показывая, что слушает. И дальше погрузился в чавканье.
– Я вижу, что ты здесь постоянно голодаешь, – небрежным тоном продолжал карманник. – Мало того, кормят всякой дрянью… Я смогу тебя выручить. Как думаешь, почему я ничего не трескаю?
– У-у-у?.. – недоумённо промычал инок с набитым ртом:
– У меня был с собой запас хавки, – пояснил ворюга. – Я пронёс её в карманах штанов и за поясом. Как понимаешь, много я пронести не мог, и еда уже закончилась. Но сегодня мне привезут из Малосибирска уже много. Я желаю поделиться с тобой.
– А что тебе привезут? – Сергий всё-таки оторвался от супчика.
– Чем порадуют, блин? Гм… Ну, колбаской, всякими там паштетами… о, точняк, вспомнил, будет шашлык!
– До воскресенья Великий пост, мясного нельзя! – возразил монах, жуя слова. Рот был забит супом.
– Ты, главное, не грузись постом, – осадил Сидоркин. – Господь не обидится, если мы немного потешим плоть.
– Ты уве-ерен? – закатил круглые глаза инок. Он губами вытянул из тазика остатки жижи. И основательно взял кружку.
– Да, чёрт возьми, уверен! Ты ведь хочешь шашлык?
– Хочу! – потупился Сергий. Громко булькая, в несколько глотков, он выпил чай.
Сидоркин чувствовал себя Миклухо-Маклаем, меняющим у дикарей мыло на золото. Такого тупого развода он, честно, не ожидал. Воришка встал, собираясь уходить. Молвил нежно:
– Ну и классно! Сегодня ночью я стукну в окно, отопрёшь ворота. Возьму продукты и сразу назад. Поделим их по-братски! Жди!
Сергий и сам поднялся. Спросил, краснея:
– Почему ты заботишься обо мне, братец Александр?
– Нравишься ты мне, Серёга! – лучезарно подмигнул ворик. – В тебе есть что-то такое… э-э-э… – он щёлкнул пальцами, огляделся, упёрся взглядом в икону и неожиданно выпалил. – От Бога!
Монах открыл свой маленький рот. И так и стоял, не закрывая.
– Точняк, блин! – развивал мысль карманник. Он подошёл к лику Спасителя, взял иконку в руки, с прищуром глянул на толстяка. – Ты и этот Парень сильно похожи!
Сергий заворожено провёл пальцами по своим жирным щекам, ощупал двойной подбородок и мелкий (как у мопса) нос.
– Посмотри в зеркало, увидишь!
– В обители нет зеркал, – грустно констатировал монах. – Это дьявольское изобретение…
– Ну, я тебе говорю, – не отставал карманник, ставя икону назад. – Те же глаза и губы… – Он по-свойски хлопнул инока по плечу. – Ты стопудов божий потомок!
– У меня в Израиле дядя жил! – зарделся Сергий, отходя от шока.
– Ну, вот видишь, чёрт подери! Бог, кажется, был евреем?
– Иудеем! – поправил монах. – Что, в принципе, одно и то же.
– До ночи, Серёга, – усмехнулся Сидоркин. – Я пойду… мешок для жратвы приготовлю побольше.
14. Чистый четверг
– Эх, – тяжко вздохнул Сидоркин. Совместная молитва с настоятелем его совсем не прельщала, но ослушаться было невозможно. Через пару часов предстоял визит в храм, и малейшее подозрение могло всё испортить. Воришка потянул дверь игуменского кабинета и очутился внутри. Феофил сидел за столиком, глубоко погружённый в чтение. Он был так увлечён процессом, что не слышал, как его покой нарушили.
– Кхм, – робко покашлял Сидоркин.
Эмоций ноль. Полный ноль.
– Аббат! – позвал негромко Саня.
Никакого ответа. Вообще никакого ответа.
– Ээй! – заорал Сидоркин. – Фефил, мать твою!..
Испуганно (в который раз) прикрыл несдержанный рот. Но, видимо, игумен услышал общий фон, и отдельно взятого богохульства не разобрал.
– Ой, вечер добрый!.. – встрепенулся настоятель. Радушно улыбнулся гостю, сделал приветственный жест: – Присаживайся, дорогой сынок.
Возле единственного окна стоял табурет, а перед ним таз с водой.
Намедни уже карманника приглашали сесть на табуретку… но сегодня, как и вчера – выхода ему не оставили.
Сидоркин переставил стульчик на полметра от таза, и сел, привычно закинув ножку на ножку. Феофил встал и скомандовал:
– Разувайся!
– Оп-ля, что-то новенькое, – удивился послушник. – Зачем, блин?
– Буду мыть тебе ноги, – игумен основательно закатал рукава рясы.
– Чтоо, чёрт возьми? – охренел Саня, наплевав на монастырскую этику.
– Сегодня Чистый четверг! – со значением пропел настоятель.
– Я знаю, что четверг… – непонимающе протянул Сидоркин. – Слышь, тока не обижайся, ну по чесноку… ты случайно не педик?..
Игумен стал подходить, расставив поднятые руки, как хирург, готовый к операции.
– Сто-ой! – вор вскочил, поднял табуретку, защищаясь. Проорал истерично:
– Не надо! Не подходи, мать твою! У меня три ходки, но я никогда не имел мужиков, не говоря уж о том, что мужики не имели меня! Так что ты ошибся адресом, чувак!
– Сынок, ты не понял меня, – мягко воркующе сказал Феофил. – В четверг перед Пасхой у нас все моют друг другу ноги.
– Ну и мойте, я-то тут при чём? – сопротивлялся карманник, отступая задом к выходу.
– Брат Александр, это традиция, запечатлённая в Писании, – воззвал игумен, не сбавляя хода. – В данный день Иисус мыл ноги своим ученикам. И наказал им делать то же самое своим знакомым, время от времени. А также учить этому людей!
– Да ты что, мля!? – не поверил Саня, упираясь задом в стенку. – Но… для… чего!?
Пути Господни, как правило, неисповедимы, однако именно в данной ситуации мотивы чётко объясняет Новый Завет.
– Для чего?! – повторил Сидоркин в шоке.
– Тем самым Иисус показывал, как надо вырабатывать кротость и смирение в себе! – возгласил велеречиво игумен. – Кроме того, мытьё чужих ног – хороший способ укротить гордыню. Я накричал на тебя, тем самым войдя во грех. Скажу честно, мне противно мыть твои ноги, они наверняка жутко воняют после коровника и колки дров… – Феофил чуть подумал, и возвысил и без того возвышенный тон: – Но я желаю смирить свою плоть, искупить грех и встретить Пасху с чистым сердцем! Поэтому разувайся, садись на стул и не сопротивляйся!
– Хренасе, – ошалел карманник.
– Потом, как я и обещал, мы вместе пойдём в часовенку и я помогу тебе уговорить Иисуса на то, чтобы он помог тебе… – Феофил смолк и наморщил гладкий лоб. Похоже, он сам запутался в замысловатом предложении. – В общем, ты знаешь, о чём мы будем просить.
– Ну… лады, – не очень уверенно сказал Сидоркин, стаскивая галоши и носки. Вновь присел на стульчик.
