Рыцари Гирты (СИ) - Фиреон Михаил (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Она нравится тебе?
— Она целеустремленная, деятельная…
— Малолетка. А я старая кляча.
— Ну я тоже не молодой амбициозный змей с алмазной горы — он ласково взял ее ладонь в свои руки. Мариса улыбнулась и прижалась виском к его щеке. Так они сидели некоторое время, слушали шелест листьев, смотрели, на бегущие по серо-зеленой воде тени. Разглядывали кривые рыжие сосны, что торчали из вершины стоящей на противоположном берегу Керны гранитной горы.
— Мы всего лишь литья на штормовом ветру — кладя руку поверх ее ладоней, тихо сказал Марисе детектив — бесполезные сучья, что срубают и которые, отдавая жар в ледяную мглу ночи, сгорают в огне.
Она вздрогнула, словно слова, еще недавно беззвучно произнесенные ей самой и теперь повторенные им, поразили ее в самое сердце. Она положила руку поверх его руки и молча кивнула в ответ.
Возвращаясь обратно по берегу реки, среди других прогуливающихся по лесу вокруг станицы, Вертура и Мариса видели у спуска к воде барона Марка Тинвега и еще одного малознакомого детективу рыцаря с женами и детьми. Усадив перед собой в седло сынишку, майор жандармерии показывал ему, как перезаряжать короткоствольный огнестрельный карабин.
— Не стреляй зверей без надобности. Господь Бог не любит этого — помогая взвести тугую пружину затвора, глядя своими страшными кровожадными глазами, при этом как можно более мягко, но настойчиво, объяснял он сыну — стреляй людей. Но только если они того сами заслужили.
Кони осторожно переступали копытами по камням, склоняли головы к холодной воде. Жена майора, что по-мужски сидела в седле, аккуратно придерживала перед собой руками дочку четырех лет, чуть улыбалась, внимательно смотрела на реку и мужчин. Ветер трепал ее длинные волосы и широкие рукава легкой шелковой, темно синей, украшенной розовыми камелиями, накидки. Остроухая, длинноносая, аккуратно расчесанная собачка размахивала хвостом, весело гоняла бабочек, скакала под копытами лошадей. Юноша, в закатанных по колено штанах и повязанной на плечи мантии, наверное оруженосец, или сын малознакомого Вертуре рыцаря, аккуратно ходил по мелководью неподалеку с копьем в руке. Приметив рыбу, ткнул в воду, но промахнулся, пошел дальше, стараясь держаться по солнцу так, чтобы не спугнуть добычу своей тенью.
— У сэра Тинвега была жена, мать Регины. Он убил ее. Достала его вконец, наверное, не сумела, не сладила с ним — когда они отошли на некоторое расстояние и за шумом качающейся на ветру листвы их не могли услышать, кивнула в сторону барона и его семьи, поделилась мыслями с Вертурой Мариса — а эту, Астру, еще малолеткой подсунули ему Прицци. Она была безродной девкой, которую отобрали у отца с матерью за долги, а теперь ближайшая наперсница и ученица леди Марии — прибавила с какой-то задумчивой тоской в голосе — никто ей слова поперек сказать не смеет, сэр Тинвег ее бережет. Сколько людей он убил и покалечил, пальцем ее не тронул ни разу в жизни. Она прилежная, тихая, верная, ласковая с ним, раны любые заживлять, править спину, детей лечить лучше многих докторов умеет. И я могла бы также. Была бы женой какого-нибудь названного племянника или крестника сэра Августа. Училась бы у леди Марии, раны бы мужу зашивала, микстуры варила, цветами и листьями флаги, занавески и одежду расписывала, кошек породистых и ящериц цветных разводила, как все их женщины умеют. Все девки бы моего мнения спрашивали, за умным советом ко мне ходили, подарки дарили… Ага, если бы дурой не была по малолетству, слушала, что старшие говорят. А леди Хельга так и не научила, все книжки мне давала, спрашивала, заставляла зубрить, читать вслух, буквы рисовать красиво… Зачем мне все эти книжки тогда были? Что ума прибавилось? Если бы. Лучше бы она замуж меня нормально выдала, да хотя бы за того же сэра Тинвега. Лупила бы по юности почаще, как люди живут по-христиански, так, чтобы не было в жизни всякой дряни, научила. Были бы у меня дети, я бы на них живого места не оставила, только чтобы справедливыми и сильными выросли, по заповедям жили. А не получилось бы, стали бы тварями и безбожниками, сама бы таких и прирезала. Но леди Хельга же не знает ничего об этом, живет совсем другим, как Борис твой, как Ева, как леди Вероника, долг, книги, служение… Люди оторванные от реальной жизни. Вот я у нее и выросла идиоткой, которой только пить и веселиться, замуж за пьянь и бестолочь с красивыми глазками выскочила…
Она остановилась на большом, поросшем редкой травой и мхом, плоском камне, подошла к одиноко растущей на краю обрыва сосне, положила на нее ладонь. Задумчиво уставилась на противоположный берег реки, на высокие серые скалы и светло-зеленые, выгоревшие на жарком летнем солнце, деревья.
— А когда все спохватились, было уже поздно — обняла сосну, прильнула к ней, печально заключила Мариса — никому я такая стала не нужна.
— Теперь ты нужна мне — подошел, упрямо склонил голову, коснулся ее руки детектив.
Мариса замерла, тяжело выдохнула через нос, проморгала глазами.
— Все из-за тебя! Как теперь это отстирывать? — внезапно спохватившись, резко отошла от дерева, отдернула плечо, начала отирать смолу с рукава своей черной мантии, с вызовом предъявила, начала ругаться — ты что, не видишь, мы в лесу, и деревья пачкаются? Зубы мне тут еще заговаривает, стоит!
Днем по реке прибыла гребная ладья с мачтой. Пришла из Гирты, чтобы привезти припасы и завтра забрать в город герцогиню и ее свиту. Явился помощник магистра Роффе, с поклоном извинился, сообщил, что в виду важных дел и обязанностей, возложенных на него сэром Вильмонтом Булле, к огромному сожалению, мэр не сможет навестить охоту и отдать дань уважения ее высочеству, леди-герцогине, лично.
— Действительно, к большому сожалению — выслушав его, как будто с пониманием кивнула принцесса Вероника, но в ее глазах читались совсем другие мысли.
Проходил день. Девицы принесли венки и гирлянды из листьев, украсили шатер герцогини. Майя Гранне набрала желтых цветов, сплела венок для юного барона Визры. Тот надолго уехал далеко в лес, нашел клен, собрал с него самые красивые листья и сплел венок ей в ответ. Набрала цветов, голубых и красных и Мариса, сплела из них, прибавив ароматных сосновых ветвей, подвеску, прикрепила ее к центральному столбу в шатре. Оруженосцы принесли к столу принцессы стреляных зайцев, речных окуней и набранные в лесу женщинами дикую землянику и крепкие, с нарядными рыжими шляпками и белыми ножками грибы.
Когда детективу разрешили отойти от шатра принцессы, он тут же направился в лагерь Бориса Дорса, где и нашел своего знакомого за изготовлением самодельных лука и стрел.
— А Марк, Христос Воскрес! — откладывая острый кованый нож, приветствовал его, сурово прищурился маркиз. Его мрачное лицо переменилось. Радушная улыбка прогнала обычное напряженное и хмурое выражение. Они с детективом сцепились локтями и крепко обнялись — я как раз собираюсь на прогулку. Пойдете со мной, постреляем, посплетничаем о нашей светлейшей леди-герцогине! Вижу вы с Анной с ней на короткой ноге.
— Моей заслуги тут нет — печально ответил ему детектив. Ему стало неприятно и неловко перед другом за все то, что случилось. Он чувствовал вину и испытывал жгучее желание помочь маркизу, как-то исправить сложившееся положение. Но Борис Дорс похоже не заметил его терзаний, накинул через плечо свой плащ, внимательно пригляделся к детективу так, как будто знал что-то очень важное, забрал со стола свои меч, лук и стрелы, повлек Вертуру в сторону леса. Детективу стало страшно — ему показалось, что сейчас маркиз отведет его в сторону и заколет, как только они отойдут достаточно далеко от лагеря, но этого не случилось. Перекидываясь короткими скупыми репликами, они быстро шли по узкой тропинке по высокому глинистому склону в сторону бетонной полосы.
Вокруг стоял пронизанный солнечным светом бор. Было жарко. В длинной, пожелтевший траве стрекотали кузнечики, гудели шмели. Пахло смолой, деревом и раскаленным сухим гранитом. Вдали от лагеря, рядом с бетонной дорогой, на каменистом склоне маркиз нашел примеченные им еще с прошлого утра кусты диких синих люпинов и, достав из ножен свой меч, нарубил с них огромный, ароматный, отдающий горькой сырой травой, букет. Критически оглядев его, Вертура посоветовал добавить еще каких-нибудь цветов, что в обилии росли по склонам бетонной полосы.
